Прозрачные леса под Люксембургом - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Говорухин cтр.№ 55

А в тебе что-то случилось, ты хочешь подойти к матери, обнять ее, сказать: “Не волнуйся, мама, я здесь, твой сын, я не оставлю тебя”.

Но вместо этого выходишь в сад и, подставив лицо дождю, сглатывая тяжелые, непривычно солоноватые капли, как никогда отчетливо понимаешь, что наконец стал взрослым».

Я читал вслух, чтобы лишний раз не видеть, как ты надеваешь очки и терпеливо разбираешь мой адский почерк. Ты ничего не сказала тогда, улыбнулась мягко и печально, как могла улыбаться только ты, и вышла в сад. Через год тебя не стало. Милая моя, единственная, где ты сейчас?

– Ты, Комаров, конечно, считал себя умнее всех?

Капитан – начальник паспортного стола с «противотанковой рожей», как про себя окрестил его Леха, – перебирая документы, философски-издевательски поглядывал на Леху.

– А в чем дело? – занервничал Леха.

– Справочка пришла с твоего прежнего места жительства, – капитан наконец нашел справку, – о том, что ты, Комаров Алексей Юрьевич, был осужден по статье 206, части 2 УК РСФСР таким-то судом, на столько-то и так далее…

– Там еще пометка должна быть, товарищ капитан, что тогда-то, таким-то судом судимость снята и так далее, – принимая тон, сказал Леха.

– И что сия пометка означает?

– Что я такой же, как все, уравненный в правах советский человек.

Капитан достал портсигар, закурил.

– Так вот, – помедлив, обронил он, – свои права человека ты убедительно сможешь доказать по прежнему месту жительства, куда, я думаю, недели через две и отправишься.

– То есть?..

– То есть разрешение на продление прописки ты не получишь.

– Но почему?

– Нам в Москве своих судимых хватает.

– А если я добьюсь?

– Это дело, – по-отечески напутствовал капитан, – как добьешься – приходи, поделись опытом. Я, вероятно, к тому времени уже полковником буду.

Леха помолчал.

– Можно бумагу? – попросил он.

Капитан протянул листок, ручку.

Леха подумал, нарисовал вопросительный знак и вернул листок.

Капитан оценивающе посмотрел на него, подумал и подрисовал под вопросительным знаком цифру «200». Показал издалека.

Леха поднялся.

– В пятницу я до восьми, – предупредил капитан.

В пятницу Леха ждал в приемной начальника паспортного стола.

– А, Комаров, – ободряюще улыбнулся капитан, – заходи. Как настроение?

– Приподнятое.

– Не отпускает Москва?

– Не отпускает.

Капитан выдвинул нижний ящик стола, кивнул: сюда.

– Во вторник явишься к паспортистке – все будет в ажуре.

Леха обогнул стол, оказавшись сбоку от капитана, достал конверт…

Складочка – полная, розоватая под тщательно выбритым затылком, аккуратненькая такая складочка, до отвращения, до рвоты – доконала его.

Еще не отдавая отчета своим действиям, он неожиданно переместился, схватил капитана правой рукой за шею, а левой взял в удушающий замок – так, как когда-то учили его в школе высшего спортивного мастерства. Капитан побагровел, замычал, задыхаясь, открыл рот… Руки беспомощно скользили по Лехиным пальцам… Леха ослабил захват, скомкал конверт и затолкал его в рот капитану.

– Ты прописку эту в ж… себе засунь, сука, – на срывающемся дыхании прошептал он.

И обернувшись в дверях, добавил:

– Не зови никого – стыда не оберешься…

…Участок затерялся в тайге, на берегу стремительной горной реки. Несколько срубов, радиостанция с мачтой, мастерские, приемный пункт драгметалла.

«Урал» остановился у большого сруба с приколоченной дощечкой «Старательская столовая». Леха выпрыгнул из кабины, достал рюкзак.

Подошел невысокий человек.

– Комаров?

– Да.

– Я Новиков Пал Алексеич, начальник участка.

Пожали руки.

– Откуда будешь?

Леха на секунду задумался:

– Из Москвы.

– А к нам какими судьбами?

– Так вышло.

– Инструмент есть?

Леха расстегнул рюкзак, показал горелку, резак, держак, сварочный щиток. Щиток для наглядности нацепил на голову.

Новиков одобрительно кивнул, подозвал коменданта – Определи на постоянный прикол. – И Лехе: – Устройся, пообедай. Вечером выйдешь во вторую смену. Надеюсь, сработаемся.

Леха рассеяно кивнул и пошел за комендантом со сварочным щитком на голове…

«Одесса» – горели над аэропортом огромные неоновые буквы.

У выхода на посадку их встречал огромный лысый человек с необъятным животом. Было человеку за пятьдесят. Они обнялись.

– Ну, где ты там летаешь? – возмутился человек. – Водка стынет.

– Тома, – Леха представил Тому.

– Дядя Валя, – представился человек и преподнес Томе букет черных тюльпанов.

– Ой, – удивилась Тома, – здорово.

– А вы как думали? Это вам, барышня, не Москва.

На площади перед аэровокзалом дядя Валя тронул дверь сиротливо стоящего «уазика».

– Садитесь.

Проснулся водитель – молодой парень с нахальным, «одесским» лицом.

– Куда?

– В Санжейку.

Водитель присвистнул:

– Мы так не договаривались, дядя Валь. Это же пятьдесят километров!

Дядя Валя обернулся к Томе:

– Вкратце обрисую ситуацию, – он подобрался, закрыл глаза, повел рукой. – Вечер, море весеннее, беспокойное. Маяк, пирс, на пирсе шашлык из молодого барашка, вино семи сортов. Заметьте, лучшее на всем Черноморском побережье. Я, гитара, общение. И так до разумной бесконечности. Что? – он повернулся к водителю.

– Ничего, – водитель пожал плечами, – едем.

И включил зажигание.

В погребе стоял запах молодого вина. Выстроились в ряд шесть дубовых бочек.

– По двести литров каждая, – удовлетворенно рассказывал Вовк, хозяин погреба.

Он открыл кран и налил полный стакан красного вина.

– Пробуйте.

Леха попробовал.

– Да, слабонервных просим не входить…

Возник недовольный дядя Валя.

– Мясо на пару. Развели дегустацию…

Море волновалось. Волны, разбиваясь о пирс, падали солеными брызгами на лицо, шипели на багрово-каленых углях мангала. Горел маяк, бежал по волнам луч пограничного прожектора.