Мика и Альфред - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Кунин cтр.№ 103

… Альфред получил заказным письмом паспорт гражданина России с бессрочной немецкой шенгенской визой.

Пока Альфред был еще невидим, паспорт этот был ему ни к чему, и Мика припрятал его подальше.

— Не пройдет и трех-четырех месяцев, как эта красненькая книжица с золотым цыпленком-табака на обложке и моей фотографией внутри станет для тебя основным документом, утверждающим твое законное появление на земном шаре! — торжественно сказал Мика.

Он откупорил банку «Карлсберга» для Альфреда, смешал себе джин с тоником и льдом, и они отпраздновали это событие.

… Греки дали официальное разрешение проживать на Микином острове в Эгейском море всем представленным в списке. Навсегда и с неограниченным передвижением по всей стране и за ее пределами.

Но это уже была заслуга «Аргонавт-компани Лимитед» и «Санфлауэр дель вебб коммюнити». Чтобы, не дай Бог, не потерять заказа на добрый десяток миллионов долларов, эти две могучие фирмы так нажали на греческое правительство, что тому ничего не оставалось делать, как немедленно дать такое разрешение…

… Самолет компании «Дельта» отлетал из Мюнхена только в три часа дня, и утро практически оказалось свободным. Тем более что Пусси собрала все их дорожные шмотки еще с вечера.

Теперь в комнате Альфреда и Пусси шла какая-то шурудня и перешептывания. Мике готовился сюрприз, и его просили пока не высовываться из своей комнаты.

«Господи!.. — думал Мика. — Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал мне, что я буду жить в одной квартире с двумя влюбленными Домовыми — русским и немецким… или, вернее, немецкой, да я бы просто посчитал этого человека сумасшедшим! А если бы этот выдумщик и фантазер сказал, что НАРИСОВАННЫЙ мною же Домовой станет САМЫМ БЛИЗКИМ МНЕ СУЩЕСТВОМ В МИРЕ, я бы собственноручно отправил его в Институт Сербского, на Канатчикову дачу, на Пряжку… Ну куда еще отправляют психов?»

Так размышлял Мика, перебирая содержимое своего бумажника — кредитные карточки, паспорт с трехлетней многократной американской визой, билет компании «Дельта», полтораста немецких марок на такси до мюнхенского аэропорта и с сотней долларов мелкими купюрами на такси и чаевые — уже от лас-вегасского порта до отеля «Харрас», стоящего в самом центре знаменитого Стрипа — самой роскошной улицы этого неправдоподобного города…

Свой мобильный телефон-компьютер «Нокия 9110», хранивший секретный код его счета в «Чейз-Манхэттен-банке», Мика положил сразу же в карман куртки, которую он должен будет надеть перед выходом из дома.

Альфред научил Мику нескольким самым примитивным операциям на этом чудо-телефоне, а в девяносто девять и девяносто девять сотых процента возможностей этой «нокии» Мика даже не стал вникать!

— Мика! Ты готов? — крикнул из прихожей Альфред.

— К чему? — спросил Мика.

— К легкому «юберашунгу»! — прокричал Альфред, безжалостно русифицировав немецкое слово, означающее «неожиданность».

— Готов к чему угодно, — легкомысленно ответил Мика.

Тогда Альфред настежь распахнул дверь Микиной комнаты и тоном опытного работника советской торговли прошлых лет торжественно и многообещающе произнес:

— Только для вас!!!

И в комнату Мики в чудесном и ярком баварском костюмчике вошла маленькая прелестная женщинка ростом с восьмилетнюю девочку. Она ничем не напоминала ту старую облезлую куклу, вечно валявшуюся на продавленном диване в гостиной Микиной бывшей приятельницы Хайди. Разве что только огромные голубые глаза…

Мика знал, что рано или поздно ЭТО должно было произойти. Но к ТАКОМУ ЯВЛЕНИЮ он явно был не готов!

— Пусси?! — только и смог вымолвить Мика.

— Я-а, repp Мика, — ответила Пусси и присела в книксене.

— По-русски, по-русски говори!.. — зашипел на нее Альфред.

— Да, это я — Пусси, — с легким акцентом повторила бывшая кукла.

В полном восторге Мика подхватил ее на руки, расцеловал в обе щеки и осторожно поставил на пол.

— Господи! Да какая же ты очаровательная, Пусси!.. — воскликнул Мика и потрясенно покачал головой. — Ну, Альфред… Ну, везунчик!.. Это надо же?!

Пусси смотрела на Мику большими голубыми глазами, смущенно улыбалась, и Мика видел, как Пусси постаралась незаметно взять Альфреда за руку, словно ища в нем поддержки, в этой чуточку нелепой ситуации «смотрин».

И тогда Мика решил снять напряжение.

— Ребята! — сказал он самым простецким тоном. — А не устроить ли нам второй завтрак всем вместе? А то когда еше в самолете покормят…

* * *

В связи с резким увеличением суммы гонорара за предстоящую «работу» на этот раз летели бизнес-классом.

Стоило это намного дороже. Почти пятнадцать часов полета в обычном салоне туристского класса для человека преклонных лет достаточно утомительны.

Поэтому Альфред, даже не спросясь у Мики, заказал для него самый дорогой билет.

Отдельный салон впереди, широченное и очень мягкое кресло, повышенное внимание к любой просьбе пассажира, бесплатные горячительные напитки в неограниченных количествах и достаточно разнообразное меню даже с черной зернистой икрой на горячих тостиках…

И очень большие закрытые багажные полки над широкими креслами. Там Альфред даже мог вытянуться во всю длину своего заметно подросшего тела, где сразу же после взлета и задрых без задних ног.

А Мика потягивал «Джонни Уокер» без содовой, но с большим количеством льда, и в его глазах стояла эта маленькая прелестная Хаусгайстерин — Домовица Пусси с огромными голубыми глазами.

Кого-то она напоминала Мике… Кого-то из очень, ну просто невероятно далекого прошлого!..

Мика глянул в окно, в синеву холодного неба, посмотрел вниз и вместо земли увидел перинную взбитость облаков, прикрывающих мир от этой небесной синевы… И вдруг вспомнил!..

… Не то пятьдесят третий, не то пятьдесят четвертый год?… Больше сорока пяти лет тому назад!!! Ленинградский цирк на Фонтанке… Ансамбль лилипутов под руководством Качуринера… Студент Высшего художественного училища имени Мухиной Миша Поляков халтурит, прирабатывает в цирке — рисует эскизы костюмов для новой программы ансамбля лилипутов!..

… И насмерть влюбленная в Мику лилипутка, двадцатитрехлетняя красотка танцовщица с громадными, как у Пусси, голубыми глазами, идеальной женской фигуркой и ростом с семилетнего ребенка…

«Чур меня, чур!..» — говорил себе тогда Мика, а сам был не в силах оторвать от нее своих глаз… Она рыдала, умоляла его быть с ней!.. Сгорая от стыда, успокаивала его, объясняла ему, ЧТО ВСЕ ВОЗМОЖНО… Что она все-все вытерпит!.. Что с ней такого никогда не бывало!..

А двадцатисемилетний Мика Поляков, изнывая от сумасшедшего, какого-то бесовского, испепеляющего желания, трусливо не подпускал ее к себе, старался не оставаться с ней наедине — все ему казалось это нечистым, отвратительно-запретным, болезненным влечением к маленькой девочке, чего он, настоящий и уже даже очень искушенный мужик, никогда не смог бы себе позволить!..