Полубрат - читать онлайн книгу. Автор: Ларс Соби Кристенсен cтр.№ 35

Остаток той ночи Арнольд Нильсен не спит. И не встает по звонку будильника, а продолжает валяться. Вскоре он слышит возню за дверью, волнение, они переговариваются быстро и встревоженно, не зная, на что решиться, наконец заходит Вера. — Ты заболел? — спрашивает она. Арнольд Нильсен утыкается в стену, чтоб не показать ей, что у него глаза на мокром месте, так его тронуло, что о нём заботятся, тревожатся, от такого внимания к его персоне он совсем забывается и шепчет: — Сегодня я выходной.

Вера осторожно затворяет дверь и передаёт новость дальше. Арнольд Нильсен здоров. Просто сегодня у него выходной. От чего такого он собрался отдыхать, им ясно не до конца. Тем не менее он лежит за закрытой дверью на диване и отдыхает. Болетта уходит на Телеграф. Фред убегает во двор. Пра с Верой стирают скатерти. — Коль скоро он живёт с жизни, выходит, от неё же и отдыхает, — философствует старуха. Вера шипит на неё. — Не затыкай мне рот! Это его собственные слова! Тебе он что-нибудь говорил? — Пра с такой силой дёргает скатерть, что Вера налетает на бабушку. — Что говорил? — Чем он занимается. Чем занимался. И чем думает заняться. Или он нашёптывает тебе на ушко исключительно стихи и поэмы? — Вера опускается на край ванны. — Я его не расспрашиваю. Как и он меня. — Старуха вздыхает и суёт скатерть Вере в руки. — Остаётся надеяться, хоть этот не окажется ночной химерой.

Когда Арнольд Нильсен выползает на кухню, там его ждёт завтрак В квартире тихо. Он один. В первый раз он один в квартире. На душе снова зудит. Взяв кофе, он идёт к окну и выглядывает во двор. Старуха и Вера развешивают внизу бельё, огромные белые скатерти, они растягивают их, встряхивают, перекидывают через верёвки и прищемляют прищепками, мешочки с которыми болтаются у них на поясе. Всё это впитывает взор Арнольда Нильсена. Рядовой майский день пятидесятого года, солнце скоро зальёт всю коробку двора, у ворот мальчишки чинят велосипед, колченогий домоуправ, стоя спиной, наполняет бочку водой, и кто-то стучит на пианино простенькую мелодию, одну и ту же раз за разом. Вера со старухой заливаются хохотом, когда порыв ветра, шмыгнув к ним вниз, лихо вздувает скатерть, которую они растянули между собой, и чуть не уносит их в небо. Арнольд Нильсен замечает все-все подробности. Сегодня утром он превратился в глаза. Глаза созерцателя, заворожённого такими человечными бочками с водой, велосипедами, скатертями, которые повешены сушиться. Первоначальное беспокойство отпустило его, уступив место удивлению, но тоже свербящему, зачарованному каждым звёнышком той жизни, что скоро станет его. Тридцатник не за горами, молодость на излёте, вот-вот Арнольд Нильсен распрощается с ней, проскочит её, мир вокруг него уже начал ужиматься. Это его мир, а он свидетель ему. И должен забыть всё, что было, и начать запоминать сначала. Вдруг он обнаруживает, что в единственном всё ещё тёмном углу двора сидит Фред. Сидит и таращится. Таращится и таращится. Он разбивает это утро на части. Вера окликает сына. Фред ноль внимания. Она кричит ему снова. Фред сидит как сидел, в тёмном углу, а когда солнце медленно озаряет угол, закрывает лицо руками.

В дверь звонят. Арнольд Нильсен в нерешительности отставляет кофе. Он здесь не живёт. На табличке на дверях его имя пока не значится. Опять раздаётся звонок. Нильсен выглядывает во двор, где старуха обнимает Фреда, сидя перед ним на корточках. Арнольд Нильсен идёт в прихожую и открывает дверь. На площадке Арнесен, изображающий страшное удивление. — Никого из дам нет дома? — Они внизу развешивают бельё. Я могу их позвать. — Но Арнесен отмахивается от него и шмыгает внутрь: — Я здесь ориентируюсь. — Он ставит свой кофр на пол перед часами, достаёт ключ и поворачивается к Арнольду Нильсену: — Говорят, вы хозяин нового автомобиля. — Арнольд Нильсен кивает. Арнесен улыбается: — Сколько в нём лошадиных сил? — Сто пятьдесят. — Сто пятьдесят? Ничего себе! Ездит, значит, гораздо быстрее разрешённой скорости. — Арнольд Нильсен смеётся. — Быстрое авто умеет ездить медленно. — Умеет, конечно. Если водитель совладает с искушением. А оно любого одолеет. Когда нет свидетелей, я имею в виду. — На это Арнольд Нильсен ничего не отвечает. Зато Арнесен рассыпается в похохушки: — Ну хорош! Стою, болтаю при исполнении, даже не представившись. Страховой агент Арнесен. — Он протягивает руку, хватает угловатую перчатку и, вздрогнув всем телом, отдёргивает руку. — Несчастный случай? — спрашивает он. — Война, — отвечает Арнольд Нильсен. Арнесен зажигает улыбку, поворачивается спиной, вытягивает ящичек из-под часов, сгребает деньги в кожаную торбочку и прячет её в кофр. Арнольд Нильсен видит, до чего ловкие и быстрые пальцы у агента, но Нильсен стреляный воробей, он-то знает, что каким ловкачом ни будь, всегда найдётся на тебя изобличитель, так что раньше ли, позже, но ты допустишь промах, всё посыплется на пол, а ты вздрогнешь и лишишься руки. Он спрашивает: — Это ваша супруга музицирует? — Арнесен задвигает на место ящичек и смотрит на него, теперь без улыбки: — Вам мешает? — Ни в коей мере. — Вам было бы приятнее, если б она сменила репертуар? — Об этом я не думал. — Поживёте здесь, подумаете. — Арнольд Нильсен вынимает из кармана купюру и кладёт её в кофр. — Я теперь тоже застрахован, идёт? — Арнесен захлопывает замочки. — Да, вам это необходимо.

Арнесен откланивается, но руку для пожатия не протягивает, искусственные пальцы он уже пощупал. Арнольд Нильсен остаётся стоять у овальных часов, показывающих шесть минут десятого. Потом слышит на кухне шум — все вернулись. Он идёт к ним. — Арнесен приходил забрать премию, — говорит он. Старуха оборачивается. — То-то я чувствую, холодом повеяло, — шепчет она.

Фред пулей летит в прихожую, забирается на стул и принимается трясти ходики. От них ни звука, только хохот, почти крик Фреда, который всё трясёт и трясёт часы, пока наконец старуха не вырывает их у него и не ставит стрелки как надо. Арнольд Нильсен выуживает из кармана ещё одну купюру и протягивает Фреду: — На, положи в ящик. — Фред морщится на голубую, сложенную бумажку. — Я деньги хочу! — Арнольд Нильсен смеётся, достаёт монету и пробует её на зуб, прежде чем отдать Фреду. — Кидай, услышишь, как упадёт! — Фред долго трёт монету о штанину и суёт в карман. — Тебе дали положить в часы. Чтоб с нами ничего не случилось, — встревает Вера. Фред качает головой и хочет убежать. Вера ловит его. — По крайней мере, надо сказать спасибо. Фред, говори: спасибо! — Ерунда, — заверяет Арнольд Нильсен. Но Вера уже взяла в голову, что Фред должен поблагодарить. — Скажи: большое спасибо! — орёт она. — Или отдавай деньги назад! — Фред сжимает губы, складывает руку в кармане в кулак и вырывается. — Говори: большое спасибо! — шумит Вера и отпускает его. Между ними встаёт прабабушка Пра. — Отпусти его, — говорит она и сама опускает в ящик деньги за них за всех.

Вечером Болетта с Верой идут снять бельё. Низкое солнце перелегло на другой бок, задрав полосу света выше двора. Женщины спускают корзину с высохшим бельём в подвал, заправляют первую скатерть между валиков гладильного пресса и вдвоём крутят ручку. Когда и вторая скатерть отглажена и сложена, Болетта спрашивает: — С Фредом ничего не случилось? — Вера переводит дух, притулясь к ручке. — Я не могу с ним разговаривать. Он меня не слушает. — Болетта складывает скатерть и убирает её в корзину. — Он немного сбит с толку. Поэтому легко срывается на злость. — Вера чуть не плачет, зажимает рот. — Видно, лучше Арнольду уехать, — шепчет она. Болетта улыбается. — Я-то думала совершенно о другом. — Она обнимает дочку. — Просто Фреду удивительно слышать, как ты смеёшься.