Информация - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Эмис cтр.№ 12

Пылесос создан для того, чтобы торжественно курсировать по ковру. А вовсе не для того, чтобы его тащили сырым лондонским днем по улице, застланной дымкой выхлопных газов. Обремененный неудобной ношей, Ричард тащился дальше: под мышкой у него был зажат коричневый корпус пылесоса, тяжелый, как отсыревшее бревно, в свободной руке — Т-образная насадка, пестрый шланг обмотан вокруг шеи наподобие толстого шарфа, вилка, из-за того что крепление ее оторвано, болтается между ног и выводит его из себя. «Свежесть и нравственная чистота», «смелый, не модный нынче оптимизм» и «ничем не смущаемая вера в человеческое совершенство» — вот за что теперь, задним числом, превозносят «Амелиор», и всего этого, пожалуй, станет еще больше, когда увидит свет его преемник, тем более теперь, когда Гвину Барри не приходится относить пылесос в починку. Не глядя на дорогу и не обращая внимания на машины, Ричард перешел Лэдброук-Гроув. Шнур стреноживал его, обвиваясь вокруг лодыжек. Пестрый шланг питоньими кольцами сдавливал шею.

Войдя в мастерскую, Ричард разом свалил свою ношу на прилавок и еще какое-то время стоял, облокотившись на него и подперев голову руками. Когда он поднял глаза, перед ним был молодой человек, зачитывавший вслух пункты какого-то длинного списка. Ричард назвал МАРКУ, МОДЕЛЬ и РЕГИСТРАЦИОННЫЙ НОМЕР пылесоса. Наконец они дошли до ТИПА НЕИСПРАВНОСТИ, и молодой человек спросил:

— В чем проблема?

— Откуда я знаю? Он постоянно вырубается, внутри что-то трещит, и мусор из мешка вываливается.

Молодой человек внимательно посмотрел на Ричарда и взвесил полученную информацию. Потом его взгляд и шариковая ручка вернулись к соответствующей графе бланка. Ручка зависла над бумагой в нерешительности. Молодой человек на минуту поднял глаза, и этого было достаточно, чтобы их тягостные взгляды на мгновение соприкоснулись. Потом он снова посмотрел на бланк. Казалось, что теперь даже ручка страдает паранойей, чувствует, что она обгрызена, надтреснута, что колпачок ее где-то потерялся. Наконец в графе тип неисправности молодой человек написал «не работает».

— Да, — согласился Ричард. — Этим все сказано.

А за стенами мастерской, на улице, старые расовые и классовые различия уступали место новым: качественные ботинки против дрянных, хорошие глаза против плохих (ясные глаза встречались с воспаленными, которые словно жжет соус «Табаско»), различной была и степень подготовленности к формам, которые в последнее время начала принимать городская жизнь. Молодой человек смотрел на Ричарда с болью и плохо скрываемой враждебностью.

Он работал здесь гораздо дольше, чем следовало, и взгляд его был тусклым и пустым, так светят оставленные включенными на ночь фары машины на следующий день. Здесь, в мастерской, преградой между ними стали слова — те самые, что принято считать универсальным средством общения (по крайней мере, на этой планете). На стенах мастерской были развешаны разные приспособления — разные белые конусы и сферы. В дальнем углу, напоминая город под дождем, громоздилась груда безнадежно сломанной техники, некомплектной и не поддающейся описанию.

По пути домой Ричард заглянул в «Адама и Еву». Пристроившись в углу с кружкой портера и пакетиком чипсов, новорожденный вытащил из кармана конверт: «Ричарду Таллу, магистру, выпускнику Оксфорда». В Оксфорде — кому как не Ричарду знать об этом — Гвин корпел от зари до зари, только чтобы удержаться в группе середняков, а Ричард был первым в списке лучших, почти не прикладывая для этого усилий… Из конверта Ричард извлек листок бумаги, который вполне мог быть вырван из ученической тетрадки: в голубую линейку и слегка помятый. Письмо было исправлено другой рукой, и оно гласило:

Дорогой Ричард Вы автор романа. Преднамеренность. Поздравляю! Классно сделано. Сначала вы берете тему. Потом накручиваете разного. А потом вообще отпад.

Я тоже подумываю стать автором. Жму пять. Если захотите повидаться и потолковать об этом за парой кружек пива, звоните не раздумывая.

Ваш Дарко.

Известные писатели получают такого рода письма чуть не каждый день. Но Ричард не был известным писателем, и он получал такие письма раз в три года. (Так или иначе, они, как правило, касались книжных обозрений. Правда, он получал довольно странные записки из больниц и психиатрических лечебниц, написанные неразборчивым почерком, — там его романы можно было найти в библиотеках и на тележках с книгами, и там они пробуждали странные отклики у людей, погруженных в депрессию, перенесших ампутацию, и у пациентов, чей рассудок помутился от наркотиков.) Поэтому Ричард отнесся к этому письму гораздо серьезнее какого-нибудь известного писателя. И его внимание было вознаграждено: в левом нижнем углу лишь наполовину исписанного листка, почти скрытое загнувшимся уголком, значилось: «см. на об.». Ричард перевернул листок.

Я знаю одну отпадную девчонку, Белладонну. От нее все торчат. Боже, вот это краля. Ваш дружок Гвин Барри втюрился в нее, хоть он и телезнаменитость.

В целом новости были превосходные. Ричард допил пиво. Из всего этого мог получиться вполне сносный план Б. Хотя пока все складывалось так, что Ричард был очень доволен планом А. И вообще Ричард был полон надежд.

Вернувшись домой, он позвонил по двум номерам. Во-первых, он позвонил Энстис, своей сорокачетырехлетней секретарше из «Маленького журнала». Он проговорил с ней час — он так делал каждый день, не о «Маленьком журнале» и не потому, что ему этого хотелось, — Ричард боялся, что Энстис может покончить с собой или рассказать Джине, что он с ней переспал — однажды около года назад. Потом Ричард позвонил Гвину. Он звонил по поводу их очередной партии в снукер — два раза в месяц они с Гвином играли в бильярд, — Ричард хотел узнать, состоится ли очередная партия. Выяснилось, что Гвин не может. Причина (Ричарда чуть не стошнило), на которую сослался Гвин, заключалась в том, что в последнее время он провел слишком много вечеров «вдали от своей леди». Гвин, между прочим, был знаменит не только тем, что писал романы. Он был знаменит еще и тем, что он был счастлив в браке. Прошлой весной некий телепродюсер от нечего делать сварганил серию телепередач «Семь высших добродетелей». Гвину досталась «Безграничная любовь к жене». Сериал получил массу хвалебных отзывов, его крутили три раза как образец чисто британского шарма. Каждая серия длилась по часу. В фильме Гвин помогает Деми в саду, приносит ей чай, сидит и по-детски завороженно смотрит на нее, пока она болтает по телефону, рассеянно листая свой ежедневник.

Не сказать, чтобы стояла отличная погода, но все же это было лето. Хотя с летом явно было что-то не так. Но это Англия, так что ничего нового.

Посудите сами. Считается, что четыре времени года соответствуют четырем основным литературным жанрам. Иными словами, подразумевается, что лето, осень, зима и весна соответствуют трагедии, приключенческому роману, комедии и сатире (я перечисляю их в иерархическом порядке). Закройте на минутку эту книгу и подумайте, сможете ли вы угадать, какое время года какому жанру соответствует.

На самом деле все достаточно очевидно. Стоит вам угадать комедию и трагедию, как остальные разом встанут на свои места.