Любовные секреты Дон Жуана - читать онлайн книгу. Автор: Тим Лотт cтр.№ 58

Она, конечно, очень осторожна. Ей нужно помочь, слегка подбодрить. Нужно, чтобы я показал ей, чего она хочет. Люди часто говорят «нет», хотя на самом деле имеют в виду «да». Все эти годы мы оба говорили «нет». А имели в виду «да».

Господи, как мне одиноко. Одиноко и погано. Десять лет совместной жизни, и все пошло прахом.

– Давай, Спайк. Еще один пролет. Чертов лентяй.

– Хочешь кофе?

– Лучше я тебе кофе сварю.

Она идет ко мне, чтобы выпить кофе. Все сходится. Я не хочу сегодня оставаться один. А что будет с нашей дружбой? Я зашел слишком далеко, чтобы думать о нашей дружбе.

Кэрол выгружает меня на диван. Я плюхаюсь на подушки. Комната кружится. Кэрол пытается привести меня в вертикальное положение, чтобы напоить кофе. Я собираюсь с силами, приподнимаюсь. Она обхватила меня за шею, положение у нее не очень устойчивое. Она удерживала мой взгляд в лягушатнике. Платье у нее задиралось. Она любит Поппи. Она любит меня. Лягушка может превратиться в принца.

Неожиданно я обхватываю ее за голову и тяну на себя. Прежде чем она успевает оказать сопротивление, я целую ее в губы, язык ищет проход внутрь. Моему пьяному опустошенному сознанию все кажется абсолютно логичным и ясным.

Кэрол хочет высвободиться. Пытается превратить все в шутку.

– Хватит, Спайки. Что ты делаешь, пьянь несчастная?

Я тяну ее вниз. На этот раз она теряет равновесие и падает на меня. Я чувствую ее вес. Чувствую, как ее грудь прижимается ко мне. Обнимаю ее, начинаю целовать в шею.

Кэрол уже не смеется.

– Спайк! Что ты… Нет!

Им надо показать, чего они хотят. Надо позволить им снять с себя ответственность. Я просовываю руку между ее ног, пытаясь найти то, что нашел у Шерон Смит. Найти эти врата. Очень быстро нащупываю трусики. Она отталкивает меня, но я крепко держу ее другой рукой. Вдруг я чувствую, как рука Кэрол протягивает руку к моей голове, прикасается к волосам, и понимаю, что она сдается, она начала понимать, чего хотела, возможно даже не осознавая этого.

А потом горячая жидкость льется по моей рубашке, лицу, брюкам. Я весь в кофе – в горячем кофе. Я ору:

– Какого черта ты это сделала?

Воспользовавшись ситуацией, Кэрол спрыгивает с дивана, а я встаю весь мокрый. Она бледная и дрожит.

– Ты – ИДИОТ, Дэнни. Ты тупой, жалкий… Что ты…

Я уставился на нее, меня трясет. В голове прояснилось, и я понял весь ужас того, что натворил.

– Кэрол. Прости. Я не хотел… ты знаешь. Я думал, ты… не сердись.

Она заплакала и стала собирать вещи.

– Кэрол, я вызову такси. Прости меня. Это было глупо… Попытайся меня простить.

Но я разговариваю с ее спиной. Кэрол идет к двери.

Она ушла. Присоединилась к Бет, и Элис, и Мартину, ушла в никуда.

Люди способны удивить тебя. И не тогда, когда их скрутила боль, или задавила нужда, или они вцепились бульдожьей хваткой – все это нормальные человеческие инстинкты. Не тогда, когда ими движут неудача и ярость, гордость и месть. В подобных случаях я даже сам себя не способен удивить. Мой идиотский поступок был абсолютно предсказуем. Почему? Да потому, что я кретин, то же происходит и с остальными.

Я все разрушил. Этим закончились все мои попытки наладить жизнь. Я потерял свою семью, Мартина, Элис, а теперь еще и Кэрол. Есть ли во вселенной более разрушительная сила, чем жажда любви? Вокруг меня выжженная земля.

Прошла неделя с тех пор, как я предпринял свою нелепую, обреченную попытку с Кэрол. Одно-единственное свидание с попыткой изнасилования, с облапыванием, единственная за более чем тридцать лет знакомства похотливая выходка с моей стороны, и этого оказалось достаточно, чтобы не оставить камня на камне от нашей дружбы.

Я звонил ей неоднократно. Каждый раз автоответчик. Сегодня пасмурно, и от этого моя маленькая квартирка кажется еще меньше и неопрятней. Бесплатный гном из «Макдоналдса» застрял между диванными подушками. Я скребу бритвой лицо, оставляя порезы в трех местах, потом варю кофе, настраиваю приемник на «Четвертый канал» и смотрю в окно. Сегодня мне нужно доделать проект по «хрум-Батончику». Нужно перечислить алименты, мою расплату за многочисленные и тяжкие грехи.

Я смотрю в окно, слышу, что принесли почту. Я люблю смотреть в окно. Ни на что – просто на изгородь, на птиц, на кусок неба, – голова при этом пустая и ясная. Иногда до меня доходит, что это бесцельно, бессмысленно, и я срочно занимаю себя чем-нибудь, чтобы скрыть правду. Но сегодня я не чувствую ничего, кроме меланхоличного покоя.

Встаю и иду в халате к двери. Это письмо. По крайней мере, на счет не похоже. Поднимаю его и начинаю изучать. Сердце сжимается. Я надеялся, что оно от Кэрол, но это от Бет.

Бет пишет мне, только если: (1) она чего-то хочет и (2) она хочет чего-то столь невероятного, что не решается присутствовать в тот момент, когда я об этом узнаю.

Я раздумываю над тем, чтобы отослать письмо обратно нераспечатанным, но знаю, что любопытство возьмет верх. Все это особенно неприятно, потому что мы уже разведены, черт побери. Почему она не может просто оставить меня в покое? Это будет продолжаться вечно? Меня будут преследовать и грабить до конца моих дней?

Я отпиваю кофе, ставлю чашку на захламленный стол с остатками вчерашнего ужина. В моей квартире страшный бардак. Безразличие к жизни не порождает ничего, кроме беспорядка.

Открываю конверт – медленно, с неохотой. И сразу вижу, что письмо длиннее, чем обычно. Как правило, письма короткие, злобные и по существу – маленькие бумажные кинжалы. Я делаю глубокий вдох, беру себя в руки и начинаю читать.

Дорогой Дэнни!

На днях я получила Постановление по почте. Наверное, ты тоже его получил. Не знаю, как ты на это среагировал. Скорее всего, обрадовался. Думаю, ты меня сейчас нинавидишь.

У Бет всегда были трудности с правописанием. Она говорила, что это дислексия. Я мысленно исправляю «и» на «е» в «ненавидишь»: привычка, оставшаяся с корректорских времен.

Я тоже тебя ненавидела, Дэнни, все последние… даже не знаю, как давно это началось. С тех пор, как все разрушилось. Но я просто хотела сказать, что тот день, когда я получила это Постановление, был одним из самых грустных в моей жизни.

Дэнни, как это могло случиться? Ведь у нас дочка, Дэнни. Мы друг друга любили, Дэнни. А сейчас не можем даже разговаривать, не можем находиться в одной комнате. Это какое-то бизумие.

Я беру карандаш и помечаю «и» в «безумии».

Помнишь, ты случайно назвал меня «дорогая», когда забирал Поппи, я потом закрыла дверь и расплакалась. Я долго не могла успокоиться. Целый час, наверное. А ты видел только мою улыбку. Вероятно, это и есть оборотная сторона несчастья.