Переяр снял длинную рубаху, и Бес увидел испещрённый шрамами крепкий торс и сильные мускулистые руки старика.
«А дед-то непрост, – подумал Иван. – Здоровый, как бык и живого места на нём нет, видать, всю жизнь воевал. Сколько же ему лет? С виду – не больше шестидесяти а, глядя на лицо, все девяносто или сто можно дать. Интересно, как долго раньше жили люди? В моё-то время – лет шестьдесят и всё. Все больные, еле ходят. Редко кто дольше живёт и при этом относительно здоров».
Иван снова поймал себя на мысли, что думает о своём времени, как о довоенном, когда человеческая жизнь ещё не обрывалась неожиданно и страшно.
Один из молодцев куда-то отошёл и принёс деду другую рубаху, которую тот надел. Она оказалась чуть выше колен. Переяр подпоясался нешироким кожаным ремнём, а длинную рубаху сложил и засунул в перемётную суму, затем взял посох.
Палка, как отметил Бес, при его здоровье ему вовсе не нужна. Наверное, посох обозначал некий статус Переяра. Может быть, он был волхвом.
Почти сразу на посох села большая птица, спикировавшая откуда-то сверху. Её Бес уже видел при столь печальных для себя обстоятельствах.
– Вот и сокол мой, Волелюб, – довольно сказал старик и легко погладил птицу. – Лети, поищи добычу, да возвращайся. А я тебя свежим мясом угощу позже.
Сокол смотрел на Переяра круглым тёмным глазом, а потом сильно оттолкнулся от посоха, с шумом взмахнул крыльями, взмыл, уходя всё выше, где расправил крыла и величественно поплыл в утренней голубой синеве.
Переяр проводил его взглядом и сказал:
– Пора в путь.
По внутренним биологическим часам Матешина, по лесу они шли не более двух часов. Причём, с точки зрения тактики, шли довольно грамотно.
По пути частенько попадались то ли олени, то ли косули, то ли ещё кто, Иван в этом не разбирался. Лесные обитатели почти не боялись путников, лишь чутко и настороженно стояли, готовые обратиться в бегство. А вот о зайцах, прочей мелочи и пернатых такого нельзя было сказать. Они то и дело с шумом взлетали с веток, из травы, выскакивали из-под ног, уносясь прочь. В малиннике им даже попался медведь с довольной перемазанной ягодой мордой. Он лишь предупреждающе негромко рыкнул, ставя в известность нежданных гостей о том, что место занято.
Переяр и его спутники спокойно прошли мимо, а вот капитан, чувствуя свою непривычную незащищённость без оружия, изрядно струхнул, но старался не подать вида.
Вскоре деревья заметно уменьшились в обхвате, поредели, появился некрутой каменистый подъём, стали всё чаще попадаться заросшие мхом старые валуны, камни помельче и огромные глыбы, появившиеся здесь явно задолго до того, как на этом месте вырос лес. Так они добрались до каменной гряды, где в складках пластов оказалась совсем неприметная трещина. И если бы не весело горящий на ровной площадке костёр, Бес и не подумал бы, что трещина может оказаться входом в пещеру.
Они остановились у костра и Переяр негромко крикнул:
– Ярушка!
Из пещеры выбежала девушка, как определил Бес, лет восемнадцати, в простом без вышивок и украшений холщовом платье до пят, с распущенными, светлыми, длинными почти до земли, волосами. Голубые, как и у старика, глаза светились радостью от встречи, она счастливо улыбалась. Увидев незнакомца, остановилась, как вкопанная, вглядываясь тревожно в чужака непривычного вида.
Голубые глаза Ярушки и зелёные жёсткие глаза Беса встретились. Вдруг девушка покраснела до корней волос, развернулась и убежала в пещеру.
Переяр озадаченно крякнул, косясь несколько удивлённо на капитана, но ничего не сказал.
Девушки всё не было. Братья тем временем ощипали несколько куропаток подстреленных по пути Яробором из лука, и насадили их на деревянный вертел.
Пока птицы жарились, все молчали. Как успел понять Иван, эти люди говорили только по существу, не так, как его современники, беспрестанно сорящие словами и считающие это раскованностью, умением общаться, а тех, кто предпочитает молчать, принимают за людей некомпанейских, неинтересных и скучных.
Братья поглядывали на вход в пещеру, видимо, желая увидеть девушку, но она не появлялась и это их удивляло.
Когда куропатки были готовы, Переяр опять позвал:
– Ярушка!
Через некоторое время девушка вышла из пещеры. На её шее красовалось ожерелье из янтарных бус. Она стрельнула синевой глаз в сторону Беса и, убедившись, что тот не обращает никакого внимания на украшение, сердито села на бревно у костра рядом со стариком, поодаль от капитана.
Переяр опять крякнул, покосившись на ожерелье, потом на Беса, но промолчал.
Иван почувствовал, что зверски голоден, он не ел почти трое суток и сейчас с жадностью накинулся на еду, разрывая зубами сочное мясо птицы, забыв о том, что оно несолёное.
Ярушка вновь покосилась на него и, увидев, как он жадно ест, прыснула в кулак.
Капитан, заметив её реакцию, смутился и стал есть спокойнее.
Переяр невозмутимо расправлялся со своей куропаткой, демонстрируя ровные белые зубы, лишь глаза его хитро улыбались, когда он смотрел на девушку и чужеземца.
После того, как все насытились, каждый занялся своим делом: братья куда-то удалились, Ярушка суетилась у костра, а Переяр сел возле капитана и сказал:
– Что думаешь делать дальше, чужеземец?
Признаваясь самому себе, Иван понятия об этом не имел. Это было непривычно. На войне всегда найдётся, чем заняться. А в мирной жизни, да ещё не в своём времени, среди чужих людей? Куда идти, какова дальнейшая цель?
Задумавшись, Иван совершенно отчётливо осознал, что он одинок, никому не нужен, идти некуда.
– Не знаю, – сказал он. – Моя родина далеко и туда мне не добраться. Если не возражаете, побуду некоторое время у вас, а потом решу, что делать дальше.
Говоря это капитан понимал, что ничего не решит, потому что его как оторванный лист закружило и понесло далеко-далеко, откуда уже не вернуться, не прирасти вновь к ветке. Нужно как-то устраиваться на новом месте. Можно податься к князю в дружину. А что? Это выход. Иван приободрился. Служивые люди везде и во все времена нужны.
Вернулись Ратмир и Яробор с охапками сучьев, бросили их у костра.
– Покажи, что можешь, а там посмотрим, – сказал Переяр. – Кого выберешь для боя?
– Как биться будем? – спросил Бес.
– Сначала кулачный бой, если выдержишь, покажешь, что умеешь мечом.
– Могу с любым померяться силой и мечом, – ответил Иван.
Старик кивнул Ратмиру. Тот многообещающе заулыбался, насмешливо глядя на Беса. Несмотря на молодость – не более двадцати лет, парень выглядел как молодой медведь полный сил, быстрый и опасный.
Они отошли от костра и приготовились. Первым начал Ратмир. Двигался он неуловимо, обманными движениями пытаясь сбить с толку Беса.