Запретное видео доктора Сеймура - читать онлайн книгу. Автор: Тим Лотт cтр.№ 44

Я сказала, что она обладала некоторыми характерными для психопатов чертами личности, что, в общем, не одно и то же.

Тогда — была ли она вуайером?

Это слово, опять же, имеет в психологии вполне конкретный смысл. И хотя в ее поведении были заметны проявления вуайеризма, она вовсе не типичный случай. Типичные вуайеры — это мужчины моложе нее. Как у большинства вуайеров, ее отношения с противоположным полом были неполноценными. Своими действиями вуайер восполняет ощущения приключения и причастности, которых ему не хватает в «реальной» жизни. Такой субъект обычно интровертен, робок, чрезмерно сдержан и социально изолирован. Шерри, опять же, лишь частично подходила под это описание. Однако она испытывала страх перед неудачей и возможностью потерять контроль над ситуацией, что довольно типично. Она часто говорила, что неспособна контролировать происходящее с ней в реальном мире.

Эти вопросы кто-нибудь изучает?

Безусловно. Симпсон и Вейнер, например, утверждают, что вуайеризм — это совсем не только про секс. Вуайеры, считают они, возбуждаются и получают удовлетворение от скрытого созерцания множества разных ситуаций. Главное для них — тайно наблюдать за людьми. Это дает вуайеру ощущение власти — и в то же время, подобно любому навязчивому влечению, наполняет его пустотой и безнадежностью. Как алкоголику нужно все больше алкоголя, так и вуайеру необходимо быть свидетелем все более и более глубоких тайн.

Это почти что стало чертой нашего национального характера.

Да, или национальным недугом.

Лечится ли это на индивидуальном уровне?

Очень сомневаюсь. Это пытались лечить антиобсессивными препаратами, такими как флюксетин и пароксетин. Результат оценивался как ограниченно положительный.

Вы пробовали эти препараты с Шерри?

Я не дипломированный психиатр. Я не имею права выписывать рецепты.

Да, конечно. Скажите… В прошлый раз вы говорили, что Шерри рассказывала вам про доктора Сеймура.

Я не могу быть уверена в том, что это именно доктор Сеймур, но она действительно говорила, что в ее жизни появился человек, который ей очень дорог. Она никогда не называла его по имени.

Она любила его?

Сложно сказать. Для Шерри типичными были сильные увлечения, которые заканчивались разочарованием. Похоже, что разочарование доктором Сеймуром стало просто последней каплей. Ее, очевидно, взволновала встреча с человеком, который разделял ее увлечения, хотя со мной она в подобных выражениях это не обсуждала.

Что же она говорила?

Только то, что к ней в магазин пришел один мужчина, который показался ей добрым и понимающим. Она также упомянула, что он помог ей справиться с головной болью, от которой она вечно страдала.

Эти мигрени были результатом какого-то физического заболевания?

Не думаю. Я была практически уверена, что это чистая психосоматика, отчего, впрочем, они не были менее болезненными. По-видимому, ей казалось, что присутствие доктора Сеймура действует как болеутоляющее. В то же время он приводил ее в бешенство, что было совершенно иррационально.

Почему?

Думаю, ей не давал покоя тот простой факт, что у него была семья, жизнь, успешная хотя бы внешне. Все то, что у него было, а у нее никогда не было и уже не будет — это она понимала. Полагаю, она возненавидела его жену только потому, что та была за ним замужем. Очаровательность Шерри маскировала глубоко затаенную злобу.

Она злилась на доктора Сеймура?

Ближе к концу, похоже, да. Или, скорее, она злилась на все — на себя, на свое прошлое, на своих обидчиков, на тех, кто, как ей казалось, бросил ее на произвол судьбы, — и доктор Сеймур стал мишенью, символом, если хотите, всего этого недовольства.

Как вы пытались помочь ей во время ваших сеансов?

Главным образом тем, что выслушивала ее. Не осуждала. Помогала прояснить ее мысли. Я никогда не пыталась предлагать ей готовые решения. Первое, что понимаешь, начиная работать психотерапевтом, это что ты не способен решить за пациента его проблемы, а только подвести его к более честному, объективному взгляду на них и, возможно, помочь разрушить губительные стереотипы.

Были какие-то успехи?

[Сухо.] Очевидно, нет.

Хорошо. Я поставлю еще менее тактичный вопрос. Чувствовала ли она, что вы ей помогаете?

Я не знаю. Честно говоря, мне казалось, что психотерапевтические сеансы — это еще одно из ее пристрастий, способ смягчить чувство одиночества. Не могу сказать, менялся ли ее образ мыслей в результате наших сеансов.

Скажите, было ли что-то, что заставило вас подумать: «Неудивительно», когда вы прочитали о ней и докторе Сеймуре в газетах?

Ретроспективный взгляд все искажает. Теперь, когда это уже произошло, я могу вообразить, что должна была предвидеть это задолго. Но до того, как это случилось, я видела в ней всего лишь еще одного несчастливого человека, пытающегося выжить в мире, который казался ей недружелюбным и непонятным.

Была ли она способна хоть сколько-нибудь здраво оценивать свое состояние, если предположить, что это состояние было нездоровым?

Опять же трудно сказать. Но однажды она сказала мне, что чувствует себя так, будто все время сидит за рулем гоночной машины. Она знала, что разобьется, но боялась остановить машину. Или, как она сказала, просто не знала, где педаль тормоза.

Что вы почувствовали, просмотрев запись с участием вашего мужа, сделанную в доме Шерри Томас?

Тошноту.

Из-за секса?

Там не было никакого секса. Только мастурбация. Этим все и объясняется как нельзя лучше, не правда ли? Наблюдать со стороны и получать удовольствие.

То есть эта часть вас не задела?

Мне это показалось абсурдным. Забавным. Жалким.

Но тошноту у вас вызвало не это?

Было бы едва ли не лучше, если бы они занялись сексом. Но сидеть там, рядом с ним… Это такая холодность. Это даже не возбуждало сексуально — во всяком случае ее. Ее удовольствие было в его унижении. Хотя несчастный Алекс, конечно, и не догадывался, что унижается. Он, наверное, думал, что это эротично. Потому что не понимал.

Чего же именно он «не понимал»?

Я знаю, что было у Алекса на уме, когда все это происходило. Он, должно быть, думал, что не изменяет мне, поскольку они не целовались, даже не прикасались друг к другу, и секса у них не было. Он не понимал сути измены. Не понимал сути власти. А она понимала. И это ее возбуждало.

В чем же тогда суть измены?

В тайнах, конечно. Это куда интимнее, чем секс. Секретные материалы, снятые прямо у нас дома. Наши частные разговоры. Семейные тайны, связи, коды. Наши проблемы и сложные задачи, наши взаимные претензии. Ткань наших жизней. Она все это украла. Она пришла в наш дом, а мы этого даже не знали. Это так мерзко.