Если б он просто плакал, как все, мои микрофоны не смогли бы это уловить. Но он плакал не как все. Он ревел в голос. Остальные парни слышали его, и им было очень неудобно. Они пошли дальше.
Это был очень личный момент.
Как раз то, что интересует меня больше всего.
Мальчики быстро пошли к школе, чтобы больше не слышать этот звук.
Но я его слышал.
Он продолжался по тайм-коду три минуты и семь секунд.
Я видел девушку, которая уставилась на экран своего звонящего мобильного. Девушка была несимпатичная. На правом предплечье сверху у нее была татуировка — феникс. Я уже одиннадцать раз видел, как она вот так останавливается. И бывает, что объектив достаточно близко, чтобы различить на экране слово.
«Мама».
Она никогда не отвечает. Я видел, как она выключила телефон. Как обычно.
Я был там, когда они делали вскрытие женщины. Она прострелила себе голову.
Это было интересно.
Она не слишком хорошо выглядела.
Но все же лучше, чем тот мужчина, которого били молотком.
Они были мертвые.
Для меня это ничего не значит.
Я вижу тебя.
Как ты читаешь книгу.
Заканчиваешь книгу.
Закрываешь книгу.
И думаешь, что тебя,
Конечно,
Никто не видит.