Фантом - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Сенчугов cтр.№ 9

– Швайн! – ударил по ушам, откуда ни возьмись голос. – Ты есть грязный свинья, за это тебе будет не карашо! Убирайт! Быстро!

Алексей вздрогнул и потянул за ручку. На этот раз дверь легко открылась. Он выскочил из машины и, шатаясь, медленно попятился от неё, затем бросился бежать к подъезду. Не добежав, упал, как будто ему подставили подножку. Чувствительные удары посыпались с новой силой.

– Швайн! Хотел сбежать? Получай!

Алексей привстал, но вновь был сбит с ног…

Очнувшись, он открыл глаза и почувствовал, что лежит на спине, а кто-то невидимый тащит его за ноги к автомобилю. Со стороны эта картина выглядела очень необычно: человек с приподнятыми ногами, лёжа на спине, самопроизвольно передвигается по асфальту. Из темноты появился шатающийся мужичок, возвращающийся с запоздалой пирушки. Он недоумённо посмотрел на происходящее и отмахнулся руками как от наваждения, но потом всё-таки любопытство взяло над ним верх и он склонился над Алексеем. Раздался характерный звук, и мужик, схватившись за ягодицы, пролетел несколько шагов. Что-то прокричав невнятное, он уполз на четвереньках в темноту.

– Встать! – прозвенело над ухом Алексея. – Убирай в машине! Шнеля!

Алексей поднялся. Затравленно всматривался в темноту, но ничего не видел. Ощутил грубый толчок в спину. Подойдя к автомобилю, вздрогнул – багажник, лязгнув замком, неожиданно открылся. Взяв тряпку и пластиковую емкость с водой, стал убирать в салоне. Навёл относительный порядок. Голова ничего не соображала, даже отказывалась это делать.

– Сядь в машину! – приказал невидимка, уже более спокойно.

Алексей повиновался. Чтобы унять дрожь в коленях, зажал их ладонями. Вдруг включился приёмник. В динамике после недолгого выбора мелодий заиграл немецкий марш времён второй мировой войны. Когда бравурный хор немцев исполнил несколько куплетов, громкость убавилась.

– Слушай меня внимательно, – напомнил о себе жесткий голос с немецким акцентом. – Отныне ты есть мой раб, потому что я так захотел. Чтобы ты кое-что понял, я расскажу тебе одну историю.

Звук в приёмнике убавился, и салон заполнился голосом, хозяин которого продолжал оставаться невидимым.

– В 1943 году я был немецким офицером Куртом Зибертом, – начал свой рассказ невидимка. – Наша пехотная дивизия дислоцировалась в здешних местах. Однажды мне поручили отвезти важные документы. По дороге я сжалился и подобрал двух замерзающих мальчишек, которые своеобразно отблагодарили за проявленное милосердие и вскоре застрелили моего водителя, а потом и меня. Что случилось дальше – этого понять не возможно. Казалось, что я покинул своё истерзанное тело, по крайней мере, я наблюдал за ним со стороны.

Сначала было очень странно находиться в таком состоянии. Боль куда-то пропала, было легко и необычно. Я подумал, что, может быть, я не умер и должен вернуться в свое тело, но не смог этого сделать, – голос на несколько секунд умолк, а потом невидимка продолжил свой рассказ. – Я очень сильно переживал. Но постепенно привык к своему состоянию. Даже нашёл это забавным. Отныне не нужно было заботиться о пище, о сне, о других земных потребностях. Я – никто, меня нет, и в то же время по каким-то неведомым законам я существую…

Это, наверное, неправильно. Я тогда был уверен, что застряв между миром живых и миром мертвых, несу наказание за свои грехи. Я полагал, что прохожу чистилище перед тем, как уйти в загробный мир, куда мне пока дорога закрыта… Самое интересное, что у меня осталась способность передвигать предметы и сохранилась возможность думать. Но происходило это как-то по-другому. Мои мысли отныне рождались не в той мёртвой голове, которая лежала передо мной на холодной земле, а как-то загадочно по-другому…

В скорби и печали я находился возле своего тела, которое служило теперь кормом для диких животных и мерзких птиц. Но вскоре появились страх и тревога. И я уже больше не мог находиться на месте своей кончины. Я слонялся по окрестностям, заходил в деревни и города, но уходить далеко из этих мест не хотел.

У меня было и есть желание понять, почему я стал таким. Я думал, что скоро встречу таких же, как сам призраков и мне после общения с ними кое-что станет понятно. Но так никого и не встретил. Как видимо, я одинок в своем положении. Быстро пролетало время, оно теперь не властно надо мной. Я много думал и не замечал, как на смену зимам приходили вёсны, как зеленела трава и светило солнце. Пение птиц и какие-то другие земные радости и потребности, когда-то волновавшие меня как человека, теперь не трогали. Потеряв счет дням, и застыв на целые годы где-нибудь в лесу или в чьем-то доме, оставаясь невидимым и не привлекая к себе внимания живых, я думал и думал, но так ничего и не понял. Может быть, действительно, я понёс небесную кару за какие-то грехи. Но за какие? За время войны я не убивал людей, мне по долгу службы не нужно было этого делать. Тогда почему Всевышний позволил случиться тому, что кто-то убил меня? Хотя, конечно, шла война… И чем больше я размышлял, тем больше запутывался. Однажды в поисках ответа, я забрел в церковь и пытался разговорить священника. Но тот, услышав меня, был испуган до полусмерти, и я уже пожалел, что этот человек, возможно, навсегда потерял рассудок.

Не найдя ответов на свои вопросы, я время от времени отрывался от мрачных мыслей и тогда начинал что-то делать, как мне казалось, добрые дела, чтобы Бог простил меня и дал успокоение. Но мои усилия чаще всего пропадали даром. Я только обозлился, осознав безвыходность своего положения…

* * *

…Полковник Вельц, услышав вернувшегося Фидлера о поломке мотоцикла, на котором ехала охрана, вышел из-за стола, пришёл в ярость и едва не испепелил взглядом докладчика.

«Опять этот проклятый австрийский лавочник обер-лейтенант Франц! Его непозволительная безалаберность не знает границ! Сломался мотоцикл?.. Кто, в конце концов, отвечает за транспортное обеспечение? Если техника ломается в неподходящий момент и не в боевых условиях, то это называется однозначно халатностью! Не дай бог, если эта поломка приведёт к непоправимым последствиям! И тогда этому Францу (забери его в преисподнюю, дьявол!) не поможет никто – ни командир дивизии, ни влиятельный родственник, ни даже сам фюрер! Отправлю его в первый же бой на передовую! В окопы к свирепым иванам! Пусть они выпустят кишки этой самодовольной свинье!..»

Вельц как в воду смотрел. Когда его адъютант спустя три часа доложил о том, что обнаружена с пулевыми повреждениями машина, на которой ехал Зиберт, а также труп водителя и что не найдено секретных документов, начальник штаба стал багровым как свекла. Он немедленно потребовал к себе нерадивого обер-лейтенанта Франца. И вскоре, не взирая на свою должность и потеряв самообладание, гонялся по штабу с винтовочным шомполом в руках за ошалевшим и верещавшим от страха заплывшим жиром Францем. Догнав его, бил и бил, пока сбежавшиеся на шум офицеры, не оттащили в сторону задыхающегося от гнева полковника…

…Сегодня на рубеже 43-го и 44-го годов Вельцу не хотелось вспоминать события недельной давности. В эту новогоднюю ночь хотелось думать о чём-то хорошем. Но в голову упорно лезли неприятные мысли. Как оно там сложится в дальнейшем? Какие будут для фронта последствия после пропажи штабных донесений? Наступление, если враг успеет расшифровать документы, будет сорвано или подавленно. Русские получили хорошие козыри на руки. С этими сведениями они могут сильно навредить, и тогда не одна тысяча германских парней навсегда останется лежать на полях этой проклятой страны. И его, Вельца, ставка по голове не погладит, и все последующие неудачи, да и предыдущие тоже, свалит на его счёт. Ах, этот негодяй Франц!.. Хотя виноват, по большому счету, конечно же, не Франц, а он, полковник Вельц. Давно надо было предоставить обер-лейтенанту малозначительную должность! Например, пусть бы командовал стариками из зондер-команды и выковыривал бы с ними из мёрзлой земли трупы немецких солдат на полях сражений. Эх, такого офицера, как Зиберт потеряли! И дело не только в пропавших документах. Хоть и война, а всё-таки жалко терять настоящих офицеров…