Семья Усамы бен Ладена. Жизнь за высокой стеной - читать онлайн книгу. Автор: Джин П. Сэссон, Наджва бен Ладен, Омар бен Ладен cтр.№ 46

Отец признался, что королевская семья предлагала ему несколько высоких постов в правительстве. Единственное требование к нему состояло в том, что он должен прекратить критиковать политику королевской семьи и отказаться от своей вооруженной деятельности. Ну и, разумеется, вернуться на родину для обустройства мирной и процветающей жизни.

Но отец был до крайности упрямым человеком и отверг все эти щедрые предложения. Позже многие из самых влиятельных принцев приезжали к нему, чтобы убедить отца вновь обрести мир и покой, вернувшись в Саудовскую Аравию. Даже членов семьи бен Ладен посылали в Судан — объяснить отцу, что он встал на опасную дорожку. Отец любил своих родных и не злился, повторяя, что у них нет выбора и приходится слушаться королевскую семью, но его неизменный ответ разочаровывал родных. Он отвергал все уговоры.

Наконец решено было испробовать последнее средство: сам король Фахд послал весть отцу, что вскоре тому следует ожидать звонка лично от короля. Но отец отказался от разговора с ним, а это жесточайшее оскорбление в нашей части света. Никто не смеет нарушить приказ короля!

С того момента былая дружба между отцом и саудовской королевской семьей была окончательно разрушена. Услышав об этой истории, я подумал: отец старательно сооружал вокруг себя колючую изгородь, такую плотную, что никто не в силах был проникнуть за нее и помочь ему или его невинной семье, не имевшей права голоса и не способной повлиять на его решения.

До того страшного дня в Хартуме мы с братьями не до конца осознавали, что в мире есть люди, желающие смерти отцу. В наших юных умах он представал героем, которого высоко чтят все вокруг. Внезапно мне приоткрылась часть большой картинки. Я стал понимать: не все в этом мире разделяют агрессивные взгляды отца, убежденность в том, что исламский мир находится в чудовищной опасности и мусульмане должны нанести удар прежде, чем нападут на них. Впервые я стал осознавать, что приверженность отца насильственным мерам может поставить под угрозу его семью.

Наша жизнь существенно изменилась сразу после нападения. С того дня весь район Аль-Рияд Вилладж оцепили отряды суданской полиции. Из-за усилившейся опасности нам запретили покидать район. Теперь и речи быть не могло о велосипедных прогулках по окрестным деревням. Никогда больше нам не придется совершать вылазки в ближайшие магазины и исследовать соседние улицы. А самое печальное было в том, что нас забрали из школы. И так уж случилось, что мое школьное образование завершилось в возрасте 12 лет. Это весьма плачевно сказалось на моем будущем. С этого момента сыновья Усамы бен Ладена получали только религиозные знания и домашнее образование с приходящими учителями.

Мы снова стали узниками, запертыми в крошечном и скучном уголке Хартума.

Абдулла был нашим лидером до тех пор, пока оставался с нами. Но мы всегда знали, что ему первому предстоит жениться. Вопрос о потенциальных невестах нередко обсуждался на протяжении многих лет нашей юности. Поэтому для нас не стало открытием, что, как только Абдулле исполнилось семнадцать, были предприняты необходимые шаги, чтобы он смог жениться на дочери Тиайбы Мухаммед бен Ладен, сводной сестры нашего отца по его отцу Мухаммеду.

Когда день был назначен, Абдулла уехал без пышных церемоний. Не было ни прощальной вечеринки, ни предсвадебного празднования. Мой брат быстро и сдержанно попрощался с родителями. Отец сказал всего несколько слов, а мать произнесла:

— Береги себя, Абдулла. Да хранит тебя Господь.

Он упаковал самое необходимое в одну дорожную сумку, буднично попрощался с братьями и сестрами, а потом его отвез в аэропорт один из наших шоферов.

Тогда я почти не обратил внимания на его отъезд — был уверен, что Абдулла вернется. Но вскоре нам сообщили, что Абдулла останется жить со своей женой в Саудовской Аравии. И хотя отец был разочарован — в своих мечтах он видел, как его сыновья возглавят его огромную империю в Судане, — он почти ни слова не сказал о случившемся. Как обычно, отец скрыл от нас свои боль и разочарование.

Я же считал, что брату повезло. Он сбежал от трудной жизни, выпавшей на долю всех детей Усамы бен Ладена. Но знай я тогда, что пройдут годы, прежде чем я снова увижу брата, я нашел бы при расставании с ним другие слова, сказал бы ему, как много он для меня значит.

После отъезда Абдуллы почетное положение старшего брата занял Абдул-Рахман. Отец сказал нам, что так следует и так будет правильно. Но у Абдул-Рахмана не было качеств, необходимых, чтобы управляться с целой шайкой озорных братьев. К тому же с самого детства ничто не интересовало Абдул-Рахмана, кроме лошадей. Саад, третий сын, оставался все таким же легкомысленным шутником, и никто не принимал его всерьез, даже малыши. Так что вскоре ответственность легла на самого серьезного из старших сыновей — на меня, четвертого по старшинству. Мои плечи не были еще достаточно широки для свалившегося на них груза. Мне исполнилось всего двенадцать, когда уехал Абдулла. Но я старался использовать весь свой здравый смысл и рассудительность, чтобы исполнять доверенную мне роль.

Вначале мы потеряли тетю Хадиджу, Али, Амера и маленькую Аишу. Теперь Абдулла уехал далеко от нас. Кто станет следующим?

Осознав, что только взрослые задают себе подобные вопросы, я внезапно почувствовал, что детство кончилось.

Настали трудные времена, и с того момента испарилась даже призрачная надежда на счастье. Вскоре мы узнали, что саудовское правительство лишило нас саудовского гражданства и заморозило счета отца. И хотя у нас были какие-то деньги в Судане и еще нескольких странах, отец потерял доступ к своим крупным банковским счетам в королевстве. Теперь, когда средства у нас были ограничены, многое изменилось в нашей жизни. Наши дома в Джидде и Медине были конфискованы, как и ферма возле Джидды — всё, включая личные вещи и скот.

Больше у нас не было официальных связей с Саудовской Аравией. В семье началась паника. Если мы теперь не саудовцы, то кто же мы? — спрашивал я себя. Наш прадедушка был родом из Йемена. Значило ли это, что теперь мы йеменцы? Моя мать родилась в Сирии. Но мог ли я считать себя сирийцем?

Отец собрал всех членов семьи и заявил, что отныне мы все суданцы! Отец сказал:

— Суданское правительство любезно предоставило нам всем гражданство своей страны.

Я был подавлен. Мне многое нравилось в Судане, но я всегда оставался саудовцем и знал это. В душе я продолжал считать себя жителем Саудовской Аравии, хотя официальные документы и утверждали иное. К пущему моему ужасу, когда я изучал свой суданский паспорт, я обнаружил, что мое имя изменилось. Я стал Омаром Мухаммедом Авад Абудом! Я больше не был бен Ладеном! И даже дата моего рождения изменилась: вместо 1981-го значился 1979 год — я так и не узнал, по какой причине.

Наш и без того маленький мир съеживался с каждым днем. После покушения отец стал впадать в крайности и вести себя так, словно все правительства в мире, кроме суданского, были его заклятыми врагами. К тому времени мне исполнилось четырнадцать лет, и мне стала открываться весьма неприятная правда: оказалось, что отец участвовал в куда более опасных политических делах, чем я мог предположить. Как бы я хотел, чтобы его деятельность сводилась к разведению самых крупных в мире подсолнухов. Но я знал, что это всего лишь мечты. Отец никогда не изменится. К сожалению, его увлеченность джихадом только росла с годами.