Лед и вода, вода и лед - читать онлайн книгу. Автор: Майгулль Аксельссон cтр.№ 92

Это люди, думает Сюсанна. И я — человек. И вот я стою среди других людей на борту судна, следующего Северо-Западным проходом.

Она закрывает глаза, пряча эту мысль, но спрятать улыбку ей не удается.

Они существуют, думает Сюсанна. И я существую. Существую и имею право существовать.

Уханье дискотеки, доносящееся из бара, — только тень. Тень звука. То, что действительно слышно, — это Ульрикин голос, как она рассказывает о снежных водорослях и их воздействии на озоновый слой, о том, что данные, собранные ею в прошлой экспедиции, вроде бы подтверждаются нынешними, и что эти водоросли в самом деле поразительные, что у них тут во льдах как бы собственный особенный мир, и там, где человеку видится просто замерзшая вода, на самом деле имеются гроты и пещеры с совершенно необыкновенной флорой и фауной, не похожей ни на что на свете…

Андерс спохватился, что улыбается, и поспешно делает серьезное лицо. Он не хочет обвинений в фамильярности, но, оглядевшись, видит, что улыбаются многие. Йенни, которая стоит переминаясь, чтобы не замерзнуть. Согласно кивающий Йон. И Сюсанна, устремившая взгляд куда-то в дали покрытых водорослями льдов, такая вдруг радостная. Глаза блестят. Щеки порозовели.

— Надеюсь, все всё поняли, — заключает Ульрика и смеется. — Пойдем потанцуем?

И берет его под руку. Потому что они — пара. Они вместе. Их тянет друг к другу.

Уханье нарастает, усиливается и превращается в грохот, когда они приближаются к бару. На танцполе тесно, к стойке приходится протискиваться. Андерс нечаянно задевает Бернахарда, стоящего напротив Аманды, одной из американок-исследовательниц, и танцующего что-то такое в стиле Траволты, просит прощения, но не получает ответа — Бернхард слишком поглощен своим танцем. Андерс улыбается, узнав мелодию. Good Luck Charm, Элвис Пресли.

Ульрика поворачивает к столику, ее блузка светится в полумраке. Сюсанна идет следом. Андерс, повысив голос, окликает их:

— Что вы будете пить?

Ульрика тоже кричит в ответ:

— Белое вино.

Когда Андерс и Йон добираются до стойки, песня уже кончилась. Они берут свое пиво и бокалы с белым вином, потом протискиваются обратно к столику, за которым уже уселись Ульрика и Сюсанна. Это хорошее место, немножко на отшибе, им приходится сидеть всем четверым в ряд, зато им виден весь танцпол. Сейчас там только одна пара. Бернхард и Аманда застыли друг напротив друга, почти вплотную, в ожидании следующей мелодии. Вот София и Мартин выходят на танцпол, они держатся за руки, и София улыбается, но не Мартину, а Фриде, сидящей в кожаном кресле чуть в стороне. Это особая улыбка, не без торжества, которая остается на ее лице, когда снова вступает музыка. Опять Элвис. Heartbreak Hotel. Тут в дверях появляется Роберт, чуть медлит на пороге, скользит взглядом по Бернхарду и Аманде, мгновение-другое стоит не шевелясь, а потом поворачивается к кожаным креслам, видит сидящую там Йенни и делает шаг в ее сторону. В тот же миг Йенни встает и протягивает руки Уле, Ула поднимается и ведет ее на танцпол.

— Как на аландском пароме, — замечает Сюсанна.

Андерс, правда, никогда не плавал на пароме на Аландские острова, но готов поверить Сюсанне на слово.

— Или как на деревенских танцах, — кивает Ульрика со своего края стола.

Бернхард и Аманда не отпускают друг друга. Они продолжают стоять на танцполе, когда и Heartbreak Hotel отзвучал, теперь еще теснее друг к другу. Смотрят друг другу в глаза. Разговаривают очень тихими голосами. Бернхард вдруг поднимает обе руки и берет в них Амандину руку, она улыбается, потупив глаза.

В тот же миг звучит следующая композиция. Yesterday. Слышится чей-то недовольный выкрик, но слишком поздно. Бернхард и Аманда уже начали танцевать, и тут вдруг появляются Йенни и Ула, выскользнув из полумрака, где они стояли и ждали, и погружаются в объятья друг друга. А позади них возникает Роберт. Один. Без пары.

Сперва он стоит неподвижно посреди танцпола — повязка белеет в темноте, — а потом начинает пантомиму. Он изображает всхлипывания и плач. Прижимает руку к сердцу. Опускается на колени и разыгрывает все более бурные рыдания.

На несколько мгновений в баре все замолкают, все изумленно смотрят на Роберта, даже Пенни и Ула. Они вдруг останавливаются и отходят в сторону, но в следующий момент кто-то смеется, и вот уже смеются все. Только Бернхард и Аманда продолжают танцевать, глаза их закрыты, и ни тот ни другая, похоже, не слышат смеха. Роберт, сложив ладони, молитвенно простирает их к Аманде, и его вознаграждает неистовая волна хохота, но Аманда не слышит и не смотрит на него, она медлит с закрытыми глазами в объятьях Бернхарда. Роберт делает вид, что вытирает слезы, потом лезет здоровой рукой в карман брюк, вытаскивает галстук и надевает на голову, поднимает его за конец, словно вешается, и даже высовывает язык…

Кто-то стискивает локоть Андерса. Крепко. До боли. Это Ульрика. Она поворачивает голову и смотрит на Сюсанну. Та поднялась и стоит с совершенно белым лицом и смотрит на Роберта. И что-то говорит, но Андерс сперва не расслышал, он вынужден тоже встать, осторожно разжав пальцы Ульрики.

— Это он, — шепчет Сюсанна. — Это он!

Новая учительница стояла у стола, обеими руками сжимая свой портфель, точно щит между ней и классом. Неуверенно улыбалась.

— В общем, как вы, видимо, уже знаете, адъюнкт Лундберг заболел. Я временно его замещаю. Меня зовут Ингрид Гуннарсон, и…

По классу пробежал шорох, не хихиканье, не смех, а только шорох, может, удивленный, может, радостный, оттого что этот Лундберг наконец сломался, — однако его белокурая заместительница замолчала. Тут же слово взял Хенрик:

— А какое у тебя образование?

Она покраснела. Это видели все, и Сюсанна тоже. Хенрик обратился к учительнице на «ты», поставил под вопрос ее образованность, а учительница не одернула его, а только покраснела и крепче ухватилась за свой портфель, а потом все же попыталась сделать хорошую мину:

— Я как раз собиралась к этому перейти. Весной я получу магистра истории и обществоведения.

Хенрик покачнулся на стуле и скрестил руки на груди. Ингалиль перехватила инициативу:

— Так значит, у тебя нет высшего образования?

В ее голосе слышался затаенный смех, и кто-то уже хихикнул за ее спиной, но Ингалиль не засмеялась. И выражение лица не изменила. Она серьезно глядела на Ингрид Гуннарсон, которая на мгновение застыла, а потом полезла в свой портфель и достала учебник по истории.

— Я училась пять лет в Лундском университете, так что…

— А почему тогда не сдала экзамены…

Ингрид Гуннарсон снова покраснела и снова попыталась выкрутиться: