Лед и вода, вода и лед - читать онлайн книгу. Автор: Майгулль Аксельссон cтр.№ 78

Сюсанна поспешно повернулась и устремилась к открытой двери ванной. Заглянула внутрь, повернулась к Еве и улыбнулась:

— Красота!

Ответа не последовало. Ева достала пачку сигарет и закурила, бросив презрительный взгляд на Сюсанну, потом легла на спину и выпустила в потолок дым, похожий на страусиное перо. Курить в постели! Нет ничего опаснее, чем курение в постели, Сюсанна это знала, слышала тысячу раз по радио. Однако ничего не сказала, а все стояла, переминаясь с ноги на ногу, пока внутри медленно нарастало осознание, что это ей придется расплачиваться за дурное настроение Бьёрна.

— Ну? — сказала наконец Ева.

Сюсанна затаила дыхание. Уступать нельзя, поэтому она схватилась за стенку и тоже начала стаскивать сапоги, небрежно переспросив:

— Что — ну?

— Что с Бьёрном?

Сюсанна ответила не сразу, сначала она унесла свои сапоги и аккуратно поставила под вешалкой. Два белых сапога, параллельно друг другу, мыски в сантиметре от стены. Тоже способ одолеть хаос. Она держалась за них взглядом, отвечая:

— А что, с Бьёрном что-то случилось?

Ева, выпустив дым, села и наморщила лоб.

— Извини, ты что, совсем дура?

Сюсанна чувствовала, как краска заливает ей лицо, как пылают щеки, а глаза хотят закрыться. И все-таки она не ответила, только моргнула и прошла мимо Евы к другой кровати. Еве придется встать и повернуться, чтобы увидеть ее лицо. Даже нет. Еве вообще придется подойти к окну, потому что Сюсанна решила остановиться именно там. Выглянула на улицу. Погода хмурилась.

Ева за ее спиной пошевелилась. Очевидно, встала, подошла к столику и стряхнула пепел. Потом стояла неподвижно и молча между кроватями и ничего не говорила, только без конца затягивалась сигаретой. Пахло противно. Воняло.

— А где ты собираешься сегодня ночевать? — наконец спросила Ева.

Сюсанна обернулась так стремительно, что едва не потеряла равновесия.

— Здесь, конечно.

Ева посмотрела на нее медленным, изучающим взглядом, сверху вниз, снизу вверх, а потом медленно покачала головой:

— Нет уж.

Сюсанна ухватилась за подоконник за спиной.

— Да, но…

Ева перебила ее:

— Ты не будешь тут спать. Потому что ко мне придут.

— Но…

Ева, наклонившись над пепельницей, погасила окурок.

— Спроси Пео, может, он пустит тебя переночевать. Или Бьёрна. А здесь ты спать не будешь.

С ключом в руке Элси позвонила в дверь Лидии. Каблуки матери простучали в передней, потом повернулся английский замок, и дверь открылась. Вид у Лидии был изумленный.

— Ты в униформе?

Элси кивнула, чуть улыбнувшись:

— Да. Опять ухожу в море. А сейчас еду в Мальмё.

— В Мальмё?

— Судно там стоит. Отходит сегодня вечером. В Роттердам, а потом…

Лидия, совладав с собой, выпрямилась, ее правая рука прошлась по волосам, проверяя, не выбилась ли какая-нибудь прядка из прически. Разумеется, нет.

— Ну а когда ты возвращаешься?

Элси снова чуть улыбнулась:

— Не знаю. По обстоятельствам. Но с банком я все уладила, так что квартплата будет перечисляться. И я была бы очень благодарна, если бы ты заплатила, когда придет счет за электричество.

Взгляд Лидии заметался.

— Да, но я не знаю…

Элси громко вздохнула. В первый раз в жизни она нетерпеливо вздохнула по поводу Лидии, так громко что Лидия услышала.

— Отдай его тогда Инес. И попроси заплатить. Там не должно быть много.

Взгляд Лидии по-прежнему ускользал.

— Я не то имела в виду…

Элси притворилась, что не слышит.

— Я ей позвоню с борта. Так что можешь не беспокоиться. Но я была бы очень признательна, если бы ты взяла пока мой ключ. И проверяла почту. Или попросила Инес это делать.

Лидия протянула руку, но не сказала ничего. Элси уронила ключ в ее ладонь.

— Большое спасибо, — сказала она и поправила фуражку. — В следующий раз я заранее все устрою с почтой и банком.

— Да, — сказала Лидия. Ее лицо совершенно ничего не выражало. Белое и равнодушное. — Счастливо тебе.

— И тебе.

Элси отступила на шаг и схватила чемодан, но Лидия явно не собиралась закрывать дверь. Она все стояла, совершенно прямая, и смотрела на дочь, а потом вдруг заморгала и повторила:

— Я не то имела в виду…

Элси не ответила, только отвернулась и пошла вниз по лестнице, чуть отклоняясь в сторону — чемодан был тяжелый.

— Такси ждет, — сказала она и подняла руку в прощальном приветствии. — Передай привет остальным. Если их увидишь.

И ушла.

Народный парк в Несшё.

Ага.

Сюсанна стояла совершенно неподвижно и озиралась. Она никогда раньше не бывала в народных парках, однако знала, что они должны выглядеть именно так. Только здесь казалось чуть более пустынно, чем ей представлялось, потому что ворота были еще заперты, а окошко билетной кассы закрыто. Танцплощадка выглядела заброшенной, красные, синие и желтые лампочки на обвисших проводах выключены. Лотерейная будка закрыта. Сосисочный киоск словно дремлет, прикрывшись щитком из ДСП. На летней эстраде пусто и темно, на скамьях для публики под черным потолком — никого, и на синее ограждение вокруг скамей никто не облокачивался. Ни единого человека вокруг, только лес, заползающий в каждый просвет между зданиями. В общем, все примерно так, как можно было себе вообразить. Если у тебя есть капля воображения. А она у Сюсанны есть. Или по крайней мере была.

Однако ей не хватило воображения представить себе, как переменится она сама в тот день, когда впервые окажется в Народном парке. И вот теперь она стала совершенно иным человеком. Некрасивее. Хуже. Глупее, чем когда-либо прежде. До такой степени, что даже толком понять не может, что случилось. И как это могло случиться.

Всего час они пробыли в отеле «Хёглунд». Одного часа хватило Еве, чтобы порвать в клочки Сюсаннино «я», стереть ее в порошок, превратить из довольно удачливой девчонки в ничто. В существо, которое непонятно с чего задирает нос. Которое бог знает что о себе вообразило. Которое, что бы оно ни говорило, все равно оказывается посмешищем. Жутким посмешищем. И которое в конце концов, боясь стать еще большим посмешищем, уступит и согласится не ночевать в номере, наполовину оплаченном ее родителями. Но даже это не помогло. Ева все равно не разговаривала с ней с тех пор, как они вышли из номера, взгляд ее, едва упав на Сюсанну, делался страшно усталым и презрительным.