Дочка, не пиши! - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Шпиллер cтр.№ 57

Появившись в доме Щербаковых, О.Б. быстро смекнула, что к чему, и искусно изобразила из себя одну из «припадающих». Этого было достаточно, чтобы «мэтр отечественной литературы» благословила даму на писательский труд. Не знаю уж, как рассказывала О.Б. матери о своих «творческих» планах, но в уже изданной книге напечатаны материалы, не вошедшие в выпуски «супержелтой» газеты, боюсь, из-за излишней похабности. Например, О.Б. доносит до своего читателя, что кто-то знаменитый «перепахал» кого-то известного своим членом (это почти цитата). Возможно, конечно, что Щербакова тоже сладко любила эти темы. Иначе чем объяснить, что она, уже при смерти, согласилась написать предисловие к этому «тухло-клубничному» труду?

Засев за написание «сверхжелтой» книги, О.Б. с увлечением взялась и за ведение ЖЖ-дневника – очень ей понравилась эта новинка! И вот там, очевидно, в благодарность за предисловие, она разместила ложь обо мне со слов моей матери с горестным вздохом праведной монашки: «Что ж это делается в миру!» Кто-то из моих знакомых наткнулся на запись и сообщил о ней мне. Бывает же такое…

Естественно, я написала О.Б. в ее дневник свое мнение по этому поводу, призвав ее журналистскую совесть (хохочу от собственной наивности!) быть объективной и узнать обе точки зрения. Мадам слегка разохалась в ответ и все же попросила дать почитать мою еще нигде не опубликованную книгу. Я выслала текст. А в ЖЖ О.Б. теперь осталось мое опровержение, что вполне меня удовлетворило.

Буквально через пару дней от О.Б. пришло письмо.

Катя, я прочитала – со слезами на глазах. Хотя всякого и многого в жизни повидала и многое пережила сама. Бедная девочка, это все ужасно, невыразимо печально и страшно.

Не могу – и не вправе – судить ни вас, ни Галину Николаевну. С Александром Сергеевичем меня связывают долгие годы сотрудничества в «Огоньке» и «Журналисте», я просто никак не могу относиться плохо к человеку, который мне в профессии здорово помог. Все остальное – за гранью моего понимания, хотя я не раз встречала родителей, которые рвали с детьми только потому, что те смели поступить не так, как они велели. Это ужасно, я всегда считала, что это идет от бескультурья, но Г.Н. в этом нельзя заподозрить, она образована и грамотна, очень умна и талантлива. Но что-то, очевидно, Господь не доложил в ее душу, чем-то обделил и обеднил, потому что любовь собственных детей – самое великое счастье на свете, лично я не обменяла бы его ни на что другое.

Но вам, Катенька, надо убрать любое зло, вытравить его из души – это пойдет только на пользу вашему здоровью. Родители наказаны одиночеством и печальной старостью, не надо посылать на их головы проклятия – им и так не очень хорошо. И это вредно вам – зло ведь убивает обе стороны. А вам надо думать о себе, и жить, жить и жить – это такое прекрасное состояние, тем более вы еще молоды, а жизнь так коротка.

Я иногда бываю в Израиле, у меня там живет моя дорогая подруга – довольно известный в стране журналист. Если вы не возражаете, мы могли бы встретиться в следующий мой приезд и пообщаться. Всегда рада вашим письмам, хорошо, что вы откликнулись, что с вами любящий и любимый человек. Важнее этого нет ничего на свете. А родители что ж – они прожили свою жизнь так, как хотели. И у вас тоже есть такое право.

Будьте счастливы, Катя, и здоровы.

Ваша покорная слуга размякла и «поплыла». «Какой милый, хороший, все понимающий человек!» – ликовала я. Конечно, это нормально – ее трогательное отношение к отцу, пусть так и будет, но это не помешает ей думать и обо мне хорошо! Я написала О.Б., что непременно жду ее в гости в Израиле, что буду рада видеть ее и прочие благоглупости. Занавес? Как бы не так.

Буквально через три дня, зайдя на ее ЖЖ, я увидела, что… мое опровержение стерто и вся ложь в целости и сохранности висит на всеобщем обозрении. Боже, как я плакала! Но, отрыдавшись, приняла решение: выхода нет, книгу нужно срочно публиковать. Иначе неизвестно, до какой гнусности в своей лжи могут дойти мои родители или их подлые «припадающие».

Потом время от времени я заходила в ЖЖ этой «желтой» журналюжки, наблюдала за ее постами. И вырисовывался, скажем прямо, портрет очень даже неприятного и гнусного человека. Однажды мадам «проехалась» по женитьбе одного многими любимого артиста. О. Б. раскудахталась, что, мол, женился парень в первый раз, хотя уже не юн, а жену-то взял молоденькую, но такую некрасивую, такую никакущую! Наверное, ехидничала О. Б., она очень умная, иначе как понять сей глупый поступок артиста? Далее прилагалось фото юной жены: прелестная девушка, юная, улыбчивая, очень хороша собой! Что это было? Дикая зависть к молодости? Тайная страсть к артисту? В любом случае выглядело это премерзко. На месте артиста я залепила бы этой бабе пощечину. Впрочем, он – джентльмен и женщину бить не стал бы, хотя стоило.

Дальше – больше. «Наезд» на Арину Шарапову: она-де и страшная, и дура. Кому мадам заливает? Мы что – Арину не знаем? Одна из самых эффектных наших телеведущих, как говорится, умница-красавица, а уж как она нравится мужчинам – отдельная тема. Вот это, видимо, и взбесило плохо выглядящую, рыхлополную, одутловатую, давно потерявшую сексуальную привлекательность О.Б. По-человечески понять можно, но зачем же свою зависть так афишировать, да еще за чужой счет?

Затем мадам ни за что ни про что опозорила друга юности. Он-де стал богатым, олигархом и сменил компанию: нашел себе других друзей (мерзавец!), у него появились иные интересы (подумать только!). О.Б. обиделась. Она заявилась в дом к старушке-матери «негодяя». Замечу, «негодяй» специально для матери выстроил целый дом! Вот туда-то и приперлась наша журналюжка, напилась со старушкой чаю; мама олигарха не сказала о сыне, к неудовольствию гостьи, ни одного худого слова. О.Б. решила это сделать сама: придя домой, тут же открыла свой ЖЖ и, разместив фото этой пожилой женщины, сообщила миру, что ее сын – мерзавец. Правда, толком не объяснила почему… Но это уже мелочи, правда?

Однажды О.Б. взялась причитать на тему «понаехали тут». Ее, приехавшую в Москву в 70-е, вдруг стали дико возмущать среднеазиатские гастарбайтеры. Они ей, видите ли, вид города портят. Раньше она, понимаешь, на улицах встречала то известную артистку, то знаменитого писателя, а теперь только этих грязных и бедных людей, которые еще смеют разговаривать на своем языке. Очевидно, она искренне полагает, что ее появление в столице в свое время сильно украсило город. Ну-ну…

В общем, отвратительный портрет нарисовался. А уж после смерти моей матери эта… О. Б. вообще позволила себе такое, за что уже морду бить недостаточно. Она сообщила миру о том, что я написала книгу «Мама, не читай!», а «мама прочитала – и умерла». Мерзавка вполне отдавала себе отчет в своих действиях, «желтая» душонка, видно, давно взяла верх над остатками человеческого.

Еще когда мать была жива, О.Б. уже из смертельно больной женщины все-таки выдрала предисловие к своей книге и понеслась с ним в издательство. А еще она, где только могла, хвастливо разместила это самое предисловие на разных сайтах в Интернете. Кстати, само предисловие, видно, было вымучено матерью. В нем она в основном написала о себе, а о книге О.Б. отделалась одной ничего не значащей фразой. Зато О.Б. с гордостью оповестила всех, что это последнее произведение, написанное Щербаковой в ее жизни. Предисловие к грязным историям чужих жизней, старательно собранных грязными руками «желтой» журналюжки. Как символично!