Когда ты рядом - читать онлайн книгу. Автор: Лин Ульман cтр.№ 25

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Когда ты рядом | Автор книги - Лин Ульман

Cтраница 25
читать онлайн книги бесплатно


— Может, потому, что они колючие?

— Или с пятью зубцами.

— С четырьмя, Мартин.

— По-моему, у вилок очень плавная форма.

— Зато, в отличие от ножей, у них есть зубцы.

Мы переходим к ложкам. На каждое Рождество мать Стеллы дарила нам общий подарок — ложки. Одну чайную и одну столовую. Посмотрите на эту ложку. Стелла, ложку крупным планом! Я выбрал столовую ложку, потому что мне столовые нравятся больше чайных. От чайных слишком уж много звону. Чайная ложка похожа на пуделя, карманное зеркальце, замкнутую худую женщину. Столовая же ложка, наоборот, такая круглая, ласковая и добрая, и, в отличие от вилок с ножами, ее не опасно засовывать в рот. Глядя на столовую ложку, я вспоминаю, как ночью мы лежим, прижавшись друг к другу.

Вот вам и весь рассказ о девяти ножах, девяти вилках и десяти ложках. К несчастью, мать Стеллы скончалась в прошлом году после Рождества. Прежде чем она испустила дух и отправилась на небеса, она как раз успела подарить нам десятую столовую ложку и десятую чайную ложку.


— Мартин, забери у меня камеру.

— Давай.

— И иди за мной.

— Куда?

— В прихожую. Поснимай тут. Прямо скажем, здесь много ценного.

— По-моему, здесь ужасно, Стелла.

— Вовсе нет. Здесь красиво.

— Женский бюст, а на нем — старое выцветшее платье из красного кружева. Чудовищно!

— Это называется «манекен», Мартин. Я хочу, чтобы ты заснял его. Ты будешь снимать, а я — рассказывать.

— Я снимаю, ты рассказываешь.

— Я хочу рассказать про это кружевное платье. Можешь помолчать хоть чуть-чуть?

— Ну конечно. Я снимаю, ты рассказываешь, так ведь? Твой выход, Стелла!

— Спасибо, Мартин… Это выцветшее платье из красного кружева досталось мне по наследству от матери.


…которая не чувствовала боли, когда рожала мою любимую Стеллу. Она не чувствовала вообще никакой боли, мать Стеллы и моя теща (у которой в животе урчало только перед самой смертью).


— Опять ты перебиваешь!

— Прошу прощения, Стелла, но, по-моему, страховому агенту надо услышать эту историю.


Представьте себе, Гуннар Р. Овесен. Длинноволосая Эдит Линд, мать Стеллы и моя теща, у которой в животе урчало только перед самой смертью, — вот она сидит у окна в родильном отделении и читает книгу. Схватки у нее проходят сначала с периодичностью в две минуты, а потом — в одну. Сомнений нет: начались роды. И все равно в движениях Эдит, в выражении ее лица, в ее голосе нет ничего, что свидетельствовало бы о боли. Время от времени акушерка просит ее отложить книгу, чтобы послушать живот. Сердце ребенка бьется сильно и громко, но акушерка слышит и другие звуки. «Что за странный ребенок? — думает она. — Откуда эти звуки в материнской утробе?» Может, вы думаете, что, когда акушерка прослушивает живот роженицы, она слышит только стук сердца ребенка? Ничего подобного. Акушерка слышит разные звуки. Она слышит причмокивание, бульканье, шепот, смех, свист, иногда что-то похожее на крик. Может, дети, которые не хотят рождаться, кричат? А сейчас до нее доносятся звуки, напоминающие плач, напоминающие вопль, верно, Стелла?

— Да.

После того как акушерка прослушала ей живот, длинноволосая Эдит Линд, моя теща, у которой в животе урчало только перед самой смертью, начинает читать вслух какое-то стихотворение. Акушерка до сих пор его помнит, потому что Эдит повторяет его своим красивым, низким и музыкальным голосом снова и снова. Добрая пожилая акушерка считает, что все женщины по-разному приветствуют своего ребенка и у Эдит Линд — свой способ. Но она не права, да, Стелла? Акушерка ошибается. Ведь когда Эдит Линд читает стихотворение, она вовсе не о тебе думает? Нет, не о тебе. Она ни на минуту не чувствует боли, не больше чем вот этот манекен, а когда схватки пронизывают ее тело, она даже не меняется в лице — не бледнеет, не краснеет, она такая же свежая и розовая, как это кружевное платье. Чувствует ли она вообще что-нибудь? Ну-у… Может, смутное неудобство от того, что она находится в родильном отделении. Ей бы хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте, поэтому она нараспев читает:


Я хватаю ее золотистые кудри…

Это ты, негодная?

Ты?

Я впиваюсь глазами в лицо ее…

Или боги над нами шутят ? [9]


Наконец акушерка просит Эдит лечь на родильный стол. Но, представьте себе, та отказывается. Она хочет стоять. Эдит стоит выпрямившись и опираясь на молоденькую медсестру, пришедшую помочь. Ту самую, которой твое появление на свет, Стелла, сломало жизнь. Акушерка садится перед Эдит на корточки и готовится принять роды. Она может заглянуть Эдит внутрь, там темно, красно и мокро. Там видно тебя, Стелла, и, еще не появившись на свет, ты кричишь. Ты будто прыгаешь с обрыва, широко раскрыв глаза… Хрупкая и прямая, ты летишь в жизнь Эдит, летишь в мир, летишь в добрые старые руки доброй старушки-акушерки. Но ты так душераздирающе кричишь, что, ко всеобщему отчаянию, от твоего крика у молодой медсестры лопается барабанная перепонка, так что она и по сей день, тридцать пять лет спустя, остается глухой на левое ухо.


— Она сейчас глуха и на правое тоже.

— О господи. Откуда ты знаешь?

— Мы с ней встречались по работе. На конференции. Ее зовут Альма Блум. Ей сейчас за шестьдесят. Когда я представилась, она спросила, не прихожусь ли я дочерью Эдит Линд. Я ответила, что прихожусь. Она сразу сообразила, кто я, и мы немного поболтали. Я знала, что после моего рождения они с матерью много лет поддерживали отношения, мать писала ей письма и даже посылала немного денег как возмещение за ущерб. Альма все это подтвердила. Она сказала, что маме действительно не было больно во время родов, что во время схваток она пела о любви и что в тот же день уже через несколько часов она выписалась из роддома, держа на руках меня, завернутую в розовое одеяльце. Вот так… Ну и конечно, что из-за моего рождения у нее лопнула барабанная перепонка.

— И что ты ей на это сказала?

— Я извинилась.

— А она?

— Она сказала, что человека, который не прожил в этом мире и минуты, нельзя за что-либо упрекать. Она оглохла и на правое ухо.

— Еще один младенец?

— Нет. После случая со мной она уволилась из родильного отделения и стала работать с онкологическими больными — получается, мы коллеги. Не знаю, почему она оглохла на правое ухо. Но она читает по губам и у нее хорошая дикция, так что разговаривать было несложно.


Всмотритесь в этот манекен, всмотритесь в кружевное платье. Оно старинное. Антикварное. Стелла, сколько оно, по-твоему, стоит?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию