О красоте - читать онлайн книгу. Автор: Зэди Смит cтр.№ 106

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - О красоте | Автор книги - Зэди Смит

Cтраница 106
читать онлайн книги бесплатно

— Заладила. Выходит, главное — верить, а во что — дело десятое? Сама-то слышишь, о чем говоришь? Он верит в ненависть. Он низкий, лживый…

Кики ткнула пальцем ему в лицо.

— Ой, кто тут рассуждает о лжи? Кто это смотрит мне в глаза и осмеливается осуждать чью-то ложь? Если это единственный Кипсов грех, то этот человек в тыщу раз достойнее тебя!

— Ты рехнулась, — пробормотал Говард.

— Не смей! — взвизгнула Кики. — Не смей так обо мне! Боже, это все равно что… Ты даже не можешь… Мне кажется, я перестала тебя понимать. Помнишь, после 11 сентября ты разослал всем шутовское письмо насчет Бодри, Бодра…

— Бодрийяра. Философ такой. Бодрийяр.

— Насчет симулятивных войн [103] или как их там, черт возьми. И я тогда подумала: «С этим человеком что-то неладно». Мне было стыдно за тебя, хоть я и смолчала. Говард, — она протянула руку, но не дотронулась, — это реальность. Это жизнь. Все происходит на самом деле, не понарошку. Люди страдают не понарошку. Когда ты их ранишь, это не понарошку. Когда ты спишь с нашей хорошей подругой, это тоже не понарошку, и это причиняет мне боль.

Кики повалилась на кушетку и зарыдала.

— Сравнила массовое убийство с супружеской неверностью… — тихо сказал Говард, но буря миновала, и слова потеряли смысл. Кики плакала в подушку.

— За что ты меня любишь? — спросил он.

Кики плакала и не отвечала. Через несколько минут он спросил снова.

— Это что, вопрос с подвохом?

— Это искренний вопрос. Не понарошку.

Кики молчала.

— Я помогу тебе, — сказал Говард. — Поставлю его в прошедшее время. За что ты меня любила?

Кики громко засопела.

— Не буду играть в твою глупую, грубую игру. Я устала.

— Кикс, ты так давно меня избегаешь, что я уже не знаю, испытываешь ли ты еще ко мне хотя бы капельку симпатии, не говоря про любовь.

— Я всегда тебя любила, — сказала Кики, но так ожесточенно, что это перечеркнуло ее слова. — Всегда. Это не я изменилась. Это кое-кто изменил.

— Честное слово, я вовсе не нарываюсь на конфликт, — утомленно сказал Говард, надавив пальцами на глаза. — Мне просто хочется знать, за что ты меня любила.

Они замолчали. И в тишине лед между ними треснул. Дыхание стало ровнее.

— Не знаю, что ответить. Можно наговорить друг другу приятной дребедени, но какой в этом смысл? — сказала Кики.

— Ты твердишь, что надо все обсудить, — сказал Говард. — А сама уходишь от разговора. Пресекаешь все мои попытки.

— Я знаю одно: всю свою жизнь я тебя любила. И я в ужасе от произошедшего. С кем угодно могло случиться, только не с нами. Ведь у нас все по-другому. Ты мой лучший друг…

— Да, — несчастным голосом сказал Говард. — И всегда им был.

— И мы с тобой совместно воспитываем наших детей.

— Совместно воспитываем, — ядовито повторил Говард ненавистную казенную формулировку.

— Не надо сарказма, Говард. Это факт нашей жизни.

— Да я и не… — вздохнул Говард. — А еще мы любили друг друга.

Кики снова уронила голову на кушетку.

— Заметь, Гови, это ты сказал в прошедшем времени, не я.

Они опять замолчали.

— А еще нам, конечно, — сказал Говард, — всегда хорошо давался гавайский.

Настал черед Кики вздыхать. В силу давних и частных причин «гавайским» в обиходе Белси завуалированно назывался секс.

— Скажу больше: мы владели гавайским в совершенстве, — продолжал Говард, понимая, что ходит по краю пропасти. Дотронувшись до жениной головы с уложенной вокруг косой, он сказал: — Ты не можешь это отрицать.

— Я-то не собираюсь. А вот ты это сделал. Когда сделал то, что сделал.

Смешное нагромождение повторов — три «сделал» подряд. Говард с трудом сдерживал улыбку. Кики улыбнулась первая.

— Да ну тебя к ядрене фене, — сказала она.

Говард протянул руки и запустил их под ее феноменальные груди.

— Отвали, — повторила она.

Он накрыл ладонями соски и стал массировать. Потянувшись губами, поцеловал шею, потом уши, мокрые от слез. Она повернулась к нему. Они обменялись поцелуем — полновесным, душевным, глубоким. Как прежде. Говард сжал в ладонях милое женино лицо. Маршрут, обкатанный столькими ночами, на протяжении стольких лет: дорожка поцелуев через пухлые складочки на шее — вниз, к груди. Пока он расстегивал на ней блузку, она справилась с тугой застежкой лифчика. Соски размером с серебряный доллар и фрагментарно торчащими волосками привычно коричневели, едва заметно отливая розовым. Ни у одной другой женщины не видел он таких выдающихся сосков. Они помещались у него во рту, как ключ в замке.

Супруги переместились на пол. Оба подумали о детях (вдруг вернутся?), но один не решился отойти запереть дверь. Шаг в сторону с этого пятачка означал конец всему. Говард лег сверху и посмотрел на жену. Она посмотрела на него. Он понял: можно. Мердок в негодовании выбежал прочь. Кики приподнялась и поцеловала мужа. Говард стащил с жены длинную юбку и простое, без затей, белье. Просунул руки под роскошный большой зад, сжал ягодицы. Она ласково замурчала от удовольствия и, сев, стала разматывать свою длинную косу. Он поспешил на помощь. Оказавшиеся на свободе колечки длинных африканских волос распушились и, как в прежние времена, встали венцом вокруг ее головы. Она расстегнула «молнию» на мужниных брюках и принялась за дело. Действия ее были неспешны, размеренны, чувственны, умелы. Она зашептала ему на ухо. Слова становились все непристойнее, все сильнее проступал южный акцент. В силу давних и частных причин она превратилась гаитянку, жену рыбака по имени Вакики. У Вакики убийственное чувство юмора: взвинтит до самого предела — и вдруг отмочит такую уморительную шутку, что все опускается. Кто другой, может, и не засмеялся бы. А Говарду смешно. И Кики тоже. Хохоча во все горло, Говард перекатился на спину и усадил жену сверху. Она умела не наваливаться всей тяжестью, а как бы зависать в воздухе. У нее всегда были ужасно сильные ноги. Она опять его поцеловала и откинулась назад. Он, как дитя, потянулся к ее грудям, и она вложила их в его ладони. Приподняла рукой живот и провела мужа в свое лоно. Дома! Жаль, она поторопилась: оба хорошо знали, что после столь длительного перерыва он обречен. Он бы сдюжил сверху, сзади (хоть на коленях, хоть на боку), в любой другой из их многочисленных супружеских композиций. В этих позах он был стайер. Чемпион. Они часами лежали на боку, плавно двигаясь взад-вперед, беседуя о событиях дня, забавных происшествиях, Мердоковых причудах, даже о детях. Но если она усаживалась сверху — громадные груди подпрыгивают и покрываются капельками пота, красивое сосредоточенное лицо светится вдохновением, внутренние мышцы каким-то непостижимым, восхитительным образом массируют его член, — тут он мог продержаться максимум три с половиной минуты. Добрый десяток лет это служило для них причиной большого сексуального разочарования. Она эту позу обожала, а у него не получалось совладать с удовольствием. Но брак, как и жизнь, штука длинная. Однажды дело наладилось: Кики научилась как-то хитро управлять его возбуждением, задействовать новые мышцы и теперь приходила к финишу одновременно с мужем. Она пыталась растолковать ему свой метод, но у наших полов слишком разная анатомия. Метафоры бессильны. Да и к чему технические подробности, когда тебя уносит взрывной волной удовольствия, любви и красоты? Белси так поднаторели в сексе, что почти пресытились; на смену восторгу пришла гордость. Захотелось даже похвастаться своим мастерством перед соседями. Но в данный момент

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию