В поисках единорога - читать онлайн книгу. Автор: Хуан Эслава Галан cтр.№ 53

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - В поисках единорога | Автор книги - Хуан Эслава Галан

Cтраница 53
читать онлайн книги бесплатно

Из матросских пересудов и из сделанных мною наблюдений я понял, каким образом снизошло на меня милосердие Господне. Накануне того дня, когда флотилия прибыла в Софалу и нашла меня, адмирал постановил прекратить продвижение на север и возвращаться обратно на юг. Но пока корабли разворачивались, вахтенный на марсе закричал, что видит вдали, на самом горизонте, мерцающий свет, и адмирал решил потратить еще один день, чтобы выяснить, что там за огни такие. А уж после того как меня взяли на борт и осмотрели Софалу, они наконец-таки развернулись и поплыли в южном направлении. Корабли неизменно держались побережья, которое помощники капитанов скрупулезно изучали, отмечая в своих журналах горы и холмы, леса и мысы, бухты и утесы и все прочее, что привлекало их внимание. Таким образом они составляли чрезвычайно подробные морские карты по заданию своего короля. На двадцатый день мы достигли реки, которую португальцы называли Восьмой. Ее широкое устье мощным потоком извергало в море жидкую грязь. Здесь суда ненадолго встали на якорь. К берегу отправились шлюпки, груженные бочками, дабы пополнить запасы воды. Хотя меня на сушу не пустили, „Пресвятая Троица“ стояла к ней так близко, что я прекрасно видел, как стрелки волокут издалека каменные глыбы и сооружают на песке внушительный курган. Им пришлось изрядно попотеть, пока их товарищи тягали туда-сюда порожние и полные бочки, снабжая корабли водой. Третья группа углубилась в лес пострелять дичи. Охотники то и дело возвращались кто с антилопами, кто с разной мелкой живностью и жарили мясо на берегу, поощряемые восторженными криками оставшихся на борту.

Два дня спустя, набрав с собой достаточно пищи и пресной воды, флотилия снова тронулась в путь. Курган, или „педрао“, как он называется по-португальски, к тому времени достиг четырех эстадо в высоту, и в завершение каменотес увенчал его плитой с высеченной датой и гербом короля Португалии. А означало это, что все земли, омываемые рекой и ее притоками, принадлежат отныне португальской короне. Чрезмерная, на мой взгляд, дерзость с их стороны, но я воздержался от высказывания подобных соображений моим благодетелям, которые почитай что избавили меня от верной гибели и подарили новую жизнь. Как бы то ни было, склонность к чванству я замечал за ними во многих отношениях — чего стоят одни их длинные, вычурные имена, будто даже распоследний матрос принадлежит бог весть к какому знатному роду. Или вот, например, самая маленькая каравелла у них называлась „Гроза морей“. Причем „Гроза“ эта была такая убогая и дырявая, что частенько поднимался вопрос, не потопить ли ее вовсе, чтобы не задерживала остальных, да только адмирал все никак не решался с ней расстаться.

Незадолго до Рождества Христова сменили курс на восточный — небольшой отрезок пути пролегал в открытом море, которое адмирал окрестил Урочищем Бурь из-за немилосердного шторма, застигшего их здесь по дороге из Португалии. Теперь же нам повезло пересечь Урочище Бурь легко и беспрепятственно. Затем два дня плыли, держась к побережью еще ближе обычного, после чего несколько от него отдалились и повернули на север. Наступило Рождество, и мне даже разрешили сойти вместе со всеми на берег, где состоялась торжественная месса. Дружным хором мы читали молитвы Святой Деве и пели Те Deum Laudamus. Потом, как добрые братья во Христе, разделили трапезу, включавшую мясные блюда, и каждый получил кубок вина. Ночь я вместе со всеми провел на суше, но не сомкнул глаз, размышляя о выпавшей на мою долю удаче и о скором свидании с возлюбленной моей доньей Хосефиной, которая наверняка уже давно считает меня погибшим.

Еще через несколько дней пути мы снова миновали устье большой реки — и снова на берег переправились люди, чтобы запастись водой, пострелять дичи и возвести „педрао“ — курган, подобный предыдущему. Реку эту называли Седьмой, из чего я заключил, что до прибытия в Португалию нужно пройти еще шесть. Тогда я принялся подсчитывать лиги и дни, оставшиеся до окончания путешествия, — получилось куда больше, чем я полагал вначале. А позднее мне разъяснили, почему португальцы в своих картах и путевых журналах дают рекам номера вместо имен: географические названия у них положено согласовывать с королем, который внимательно следит за новыми исследованиями и открытиями. Это и многое другое укрепило меня во мнении, что португальцам свойственны любовь к порядку и скрупулезная точность в делах.

Между тем наше морское путешествие продолжалось. В течение двух месяцев португальцы изучали побережье и составляли карты, за которые ранее помощники капитанов не брались, следуя заведенному у них обычаю — сначала быстро пройти маршрут до конца, а уж по дороге обратно двигаться медленно и вдумчиво. Время от времени группы моряков высаживались набрать воды или поближе рассмотреть какой-нибудь мыс либо долину, и порой они возвращались с захваченными на берегу неграми, которых привозили на „Пресвятую Троицу“, чтобы я с ними поговорил. Но хотя я охотно испробовал все известные мне наречия и словечки различных племен, собеседники совсем меня не понимали, из чего следовало, что языков у чернокожих несравненно больше, чем у белых, населяющих христианские королевства. По окончании допроса негров отвозили обратно на сушу и отпускали невредимыми, разве что малость напуганными. Правда, иной раз, когда среди пленников попадались женщины, матросы развлекались с ними, пока корабли не снимались с якоря, однако перед отходом провожали с прощальными подарками, так что негритянки вроде бы уходили довольные, пусть некоторые и понесли от нежданных гостей.

Постепенно я привык к корабельной жизни и, когда поднимались волны, стойко переносил качку — мне уже не приходилось с утра до ночи исторгать из себя съеденное, как это было поначалу. Кроме того, я подружился кое с кем из солдат и матросов и разговаривал с ними на их языке, там и тут вставляя слова из своего — они ведь довольно похожи, страны-то наши прямо по соседству расположены. И вот мы уже прошли три реки, чьи устья оказались ближе друг к другу, чем у предшествующих, — эти назывались Пятая, Четвертая и Третья, так что мои надежды вспыхивали с новой силой, стоило подумать, как скоро я ступлю на родную землю. День за днем я твердил про себя клятвы отыскать мою донью Хосефину, едва обрету свободу, и никогда больше с нею не расставаться. В моменты уединения или же перед сном я тешился воображаемыми картинами нашей встречи, будь то в солнечных лучах или звездной африканской ночью, думал о нежных поцелуях, которыми нам предстоит обменяться, о долгих беседах, которые мы станем вести в саду мессера Альдо Манучо, описывая друг другу пережитое за долгие годы одиночества и разлуки. Я даже подбирал самые верные слова для подробного изложения моих деяний и злоключений в землях негров, намереваясь умолчать лишь о том, что связано с Гелой, дабы избежать ревности, столь присущей дамам, даже самым покладистым. Обладай дама хоть самым легким на свете характером, прознав о другой, непременно начнет терзаться, и дней десять, если не больше, доброго слова от нее не услышишь. Подобные размышления придавали мне бодрости и немало облегчали тяготы морского путешествия. А там наступила и Страстная неделя, которую мы провели на суше. На обширном пляже, усыпанном мелким песком, мы исповедовались друг перед другом, согласно морскому обычаю, благоговейно выслушали мессу и приняли причастие из рук адмирала. Потом разожгли костры, чтобы наутро посыпать головы пеплом и выполнить назначенное покаяние, что послужило всеобщему нравственному очищению.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию