Вид с больничной койки - читать онлайн книгу. Автор: Николай Плахотный cтр.№ 54

«С чего это вы взяли, что я дорогой доктор. Имейте в виду: я доктор дешевый». После ухода доцента я попросил Нару Мельсиковну прокомментировать только что изреченное коллегой. Девица задрожала всем телом и пролепетала: «А я ничего не слышала». Да ведь рядом же стояла!

Не могу судить о больнице в целом, в данном же подразделении на каждом шагу фальшь, подобострастие, нескрываемая корысть, угодничество как перед начальством, так и перед толстосумами. На балансе II терапии двенадцать одиночных и люксовых палат. Лечатся в них блатные и — при желании — на коммерческой основе… Об этом зашел как-то разговор с сестрой-хозяйкой Инной Петровной. Та уклончиво ответила: такие вопросы решаются не в ее кабинете. Потом, оглядев меня с ног до головы, с иронией сказала: «С вас и восьмиместной палаты достаточно».

В отделении царит буржуазный дух и гадостная, скандальная атмосфера. Нет и намека на милосердие. Медперсонал беспрестанно хнычет, прибедняется, жалуется на скудные заработки, на теперешний режим. Почем зря клянут и поносят последними словами министра Зурабова. При этом завидуют работникам поликлиник, которым будто бы зря повысили ставки. Впрочем, не слышно, чтобы врачи из больниц стремились занять места участковых. Хлопот и беготни на участках больше, а пожива не так и велика. Стационарные пациенты быстрей раскошеливаются… Это заметно и по одежке врачей. Редко кто не имеет на плечах дорогой шубки. На больничной территории не хватает места для парковки новеньких иномарок. На горемычный контингент вся обслуга глядит как на неиссякаемый источник обогащения. Надо только уметь влиять на психику пациентов… В итоге получают желаемое, как правило, не старанием, не искусством врачевания и не милосердием — гнусностями, махинаторством, мытарством. Тем самым попирая данную в студенчестве клятву людям и Гиппократу. Текст ее в красивой рамке висит в коридоре на самом видном месте, рядом с кабинетом заведующего отделением. Какое кощунство!

В заключение еще одна картинка из сериала нравов II терапии. Вечером, накануне отбытия на волю, мне нужно срочно было позвонить абоненту. Получив на то разрешение у дежурной, переступив порог врачебной кают-компании, почувствовал разящий смрад.

На столе стояла переполненная окурками пепельница… Я пулей вылетел назад в коридор. Какие тут еще комментарии!

Выписали меня домой полубольным, с незалеченными легкими. Продолжает болеть правый бок, беспокоит кашель. Каждый шаг сопровождается одышкой. А ведь два месяца минуло с того дня, как я вышел из ворот больницы. На фоне моих приключений и мытарств в ГКБ-31 издевательской выглядит концовка выданного мне эпикриза, увенчанная личной подписью B. C. Сегельмана: «Лечение (имярек) проведено в полном соответствии с московскими стандартами городской стационарной медицинской помощи».

Бога бы хоть эти господа побоялись.

На Новый год позвонил мне из Бостона старый друг, университетский товарищ. Я не удержался и поведал о своих страданиях и мытарствах на больничной койке, заодно и о том, что тому предшествовало. Р. был возмущен до глубины души. Подал идею: когда закончу свое послание г-ну Медведеву, выслать в США копию, дабы там опубликовать копию в прессе. Я не сказал ни «да», ни «нет». На досуге же подумалось: ведь такой поступок можно расценить как… непатриотичный. Я уверен, что мои проблемы можно решить «домашними средствами». Потому и не меняю свой план! Отсылаю Вам, Дмитрий Анатольевич, свою жалобу на столичную медицину, прямо в Белый дом.

Постскриптум. Готовя это письмо, столкнулся сразу же с некоторыми затруднениями. Возник вопрос: как Вас знать-величать. По русскому обычаю к должностному лицу такого ранга необходимо обращаться по имени-отчеству. Но ведь в разных СМИ, по радио, на ТВ Вас обыкновенно называют просто: Дмитрий. Теперь все у нас на западный манер, вопреки собственным народным нравам и традициям. Фу!

Я задался целью: во что бы то ни стало узнать Ваше полное имя. Стал звонить в Совмин по единственному номеру, который значится в телефонной книге. Спрашивал координаты справочной Совета министров на Красной Пресне… Бесполезно! Круглые сутки занято. Пошел другим путем. Стал названивать в справочную Администрации Президента РФ. Сделал несколько сотен попыток, наконец услышал человеческий голос. Узнав, в чем вопрос, телефонистка сказала: таких справок они не дают. С отчаянья набрал я номер коммутатора ФСБ. Тот же ответ.

Вдруг меня озарило: позвонить друзьям в редакцию газеты «Труд», где некогда служил верой и правдой… В итоге на титульной странице настоящего обращения появилось полное имя вице-премьера Совмина.

В этой связи возникла мысль почти крамольная. Наш чиновный аппарат находится в полной самоизоляции, оторвался от народа. Высшее руководящее звено не ведает, что творится на просторах великого Отечества. Стыд и позор!

Дмитрий Анатольевич, извините за причиненное беспокойство. Это ведь вопрос жизни и смерти… Я льщу себя надеждой, что письмо Вы найдете достаточно информативным, оно даст повод правительству для решительных действий в сфере здравоохранения. Я же рассчитываю с Вашей помощью одолеть свой тяжкий недуг.

Подпись.

17 января 2007 г.».

III

В законодательный срок получил я с Краснопресненской набережной правительственное письмо:

«Ваше обращение, поступившее в Аппарат Правительства Российской Федерации, принято. В соответствии со статьей 8 закона от 2 мая 2006 года «О порядке рассмотрения обращений граждан» оно направлено на рассмотрение для ответа по существу поставленных Вами вопросов в Минздравсоцразвития России».

И никакой проклятой волокиты. Я ходил по улице козырем. При сем было ощущение, будто попал на июльскую пасеку, где вволю меда с пергою наелся.

Время шло. Зима канула в вечность. Наступили красные весенние деньки, да и те к концу подходили. Оптимизм мой иссяк, тем более что с тех пор я успел дважды отметиться в двух клиниках. Впечатлений и негатива прибавилось. На койке в коридоре Боткинской больницы стал сочинять второе обращение к первому вице-премьеру. Вот копия:

«Снова здравствуйте, Дмитрий Анатольевич!

Опять пишу Вам по тому же поводу.

Четыре месяца назад подробно, на фактах, конкретно поведал я Вам, как меня едва не спровадили на тот свет врачи и медперсонал поликлиники № 158 г. Москвы совместно с «дружным» коллективом ГКБ-31.

Первое свое обращение на Ваше имя передал я в руки консультанта отдела по работе с обращениями граждан В. В. Стольникову. В надлежащий срок по почте получил письменное подтверждение за № И-1471 о том, что жалоба направлена в Минздрав для ответа по существу. Уже трижды нарушены законодательные сроки работы с документами. Такое впечатление, будто свое письме вице-премьеру отдал я не ответственному сотруднику правительственного аппарата, а, проходя мимо станции метро, бросил в мусорную урну.

Нахожусь в полном недоумении. Не знаю, как дальше жить, кому верить, на что надеяться.

Снова обращаюсь в ту же инстанцию, по тому же адресу, по тому же поводу. Напоминаю Вам, Дмитрий Анатольевич, о своих проблемах, о своих затянувшихся страданиях.