Вид с больничной койки - читать онлайн книгу. Автор: Николай Плахотный cтр.№ 52

Пора-пора признать, несмотря на пропагандистские страшилки нынешних либералов, Советская власть по силе тогдашних возможностей вполне удовлетворяла скромные потребности трудового народа. Хорошо помню тогдашнюю жизнь. Святой обязанностью общества была охрана здоровья нации. В моей памяти застрял случай из медицинской практики 30-х годов… Из таежного поселка Пермского края от некоего гражданина по фамилии Лядов в Москву, в Кремль, среди ночи на имя Сталина пришла тревожная телеграмма: «Сын умирает. Если удастся спасти мальчика, обязуюсь воспитать его таким, как Чкалов». Это всего лишь один эпизод из жизни будущего Героя Советского Союза Григория Лядова, павшего смертью храбрых в воздушном бою на юге Молдавии. Так что высокий патриотизм советских людей зиждился не на пустом месте.

Я пишу теперь в правительство РФ отнюдь не слезную жалобу. По своей сути это протокол преступных действий коррупционеров в белых халатах. Хочется верить, что этот документ ляжет на стол Генпрокурора г-на Чайки. Дело в том, что болезнь мою спровоцировали эскулапы поликлиники № 158. Вот что записали в анамнезе врачи ГКБ № 31, куда меня 15 ноября 2006 года доставила после преступных проволочек машина «скорой помощи». Итак, цитирую документ: «Заболевание П. Н. Ф. внебольничное, пневмония средней тяжести, с локализацией в нижних долях легких».

Врачи больницы не знали, что послужило причиной опасного заболевания пожилого человека. А ведь говоря начистоту, болезнь обострилась и достигла угрожающей стадии в результате подлых манипуляций (вернее, умышленного бездействия!) персонала поликлиники. В роковой час они бросили тяжелобольного, отдали во власть убийственной инфекции, чтобы таким образом свести счеты с кляузником, заодно уж избавиться от дорогостоящего инвалида второй группы.

Впрочем, и в стационаре ГКБ № 31 хлебнул я лиха.

Вечером 15.11.2006 г. дежурный врач Довтян К. М. при первичном осмотре подлым манером выманила эпикриз, выданный мне полгода назад ГКБ № 57. Кстати сказать, эта больница работает под эгидой НИИ пульмонологии, — так что тот документ представлял в некотором роде научную ценность.

На следующее утро уже лечащий врач (Енгибарян Н. М.), прежде чем начать осмотр, спросила: не захватил ли я с собой меддокументы прежних клиник? Дескать, это пригодилось бы теперь в ходе лечения. Тут я и вспомнил об эпикризе, но его на тумбочке не оказалось. Я догадался: дежурантка Довтян стибрила бумаги… Согласно правилам, она обязана была приобщить их к истории болезни. Но не сделала этого. Нара Мельсиковна Енгибарян удивилась этому обстоятельству не меньше меня. Выйдя из палаты, позвонила коллеге домой. Довтян призналась: эпикриз у нее — завтра же пообещала привезти бумаги в больницу. Но не сделала ни завтра, ни в последующие дни, хотя Енгибарян несколько раз напоминала ей о том.

Вот что позже выяснилось. Довтян кропала диссертацию. И ей показалось, что текст эпикриза, сочиненный коллегами 57-й больницы, представляет некий интерес. По сути то было незаурядное воровство — форменное пиратство. Во-первых, посягательство на чужую интеллектуальную собственность. Во-вторых, из истории болезни исчез важный — исходный! — документ, эта саботажница дезориентировала моих врачей. Следовательно, было упущено дорогое время дли оперативной борьбы с недугом. Как дальше развивались события? Пять суток персонал Второй терапии работал вслепую, делал вид, будто лечит больного от его недуга, на самом же деле у них не было четкого плана. В основном время тянули! Для блезира выдавали сердечные таблетки кардикета, эуфиллин. Такая терапия — откровенная профанация… Не оттого ли вип-персоны Отечества, высокие чиновники и их домочадцы по пустяшным поводам едут лечиться в клиники Западной Европы или за океан.

Прошлым летом жгучие проблемы отечественного здравоохранения обсуждались на Первом национальном конгрессе терапевтов в Москве. Содокладчик, академик РАМН Чучалин А. Г., высказал потрясающий тезис: россияне вынуждены расплачиваться жизнью за низкий профессионализм медперсонала больниц и поликлиник. Далее свою мысль Александр Григорьевич проиллюстрировал данными статистики. Из-за необоснованного, несвоевременного диагноза в России погибает от пневмонии свыше 12 процентов больных.

Все вышесказанное я испытал на собственной шкуре.

Немного оклемавшись от недуга, задался целью во что бы то ни стало найти украденный Довтян эпикриз. Воровка числилась по штату 1-й терапии, это этажом ниже. Заведует отделением А. Н. Полторацкий. Я пришел к нему в кабинет, коротко изложил суть происшествия. На скулах Александра Николаевича налились желваки:

— Вы сами где-то посеяли свой документ, а ко мне явились с претензией. Сами выясняйте свои отношения с Довтян.

Я был в шоке. Зато узнал главное: ближайшее дежурство мошенницы приходилось на 19 ноября, в воскресенье.

В тот день с утра почувствовал я себя прескверно. Нервы расшалились, сильно болела — раскалывалась — голова, давление скакало вверх-вниз. Надо полагать, шоковая терапия — новация 31-й клиники: способ излечения от пневмонии и сердечных болезней. Медсестра нашего отделения К. Сердитова наотрез отказалась помочь в розыске дежурного врача.

На поиски пошел сам. Обследовал все этажи, закоулки. Довтян будто сквозь землю провалилась. Хотел с медицинского поста позвонить в приемную главного врача больницы — сестра милосердия разразилась матерной бранью. Тогда решил двигаться в главный корпус своим ходом, а это по улице, в обход всех корпусов. На выходе в коридоре увидел телефон, рядом висел список ответственных работников клиники. Я набрал нужный номер. Трубку взял дежурный администратор Иванчук И. Д. Позже я узнал: в прошлом — это полковник медицинской службы, доброй советской закалки… Буквально через несколько минут товарищ стоял у моего изголовья. Поведал ему о происшествии. Илья Дмитриевич мигом разыскал неуловимую Довтян, привел в мою палату: строго-настрого приказал немедленно возвратить украденное. На следующий день, в понедельник, я передал бумаги своему лечащему врачу.

Разработанный персоналом 2-й терапии метод шокового излечения больных пневмонией дал противоположные результаты. Я чувствовал себя будто измотанный боксер на ринге после нокдауна. А тут новая напасть: курильщики превратили больничный санузел в кабак. Преодолев смрад и дымовую завесу, вырвался в коридор. Бежал, не разбирая пути, пролетел мимо своей палаты. Чудом оказался перед кабинетом завотделения нашей 2-й терапии, которой правит любимец главного врача больницы B. C. Сегельман. Машинально переступил я порог кабинета, еле-еле на ногах удержался. Виктор Соломонович сидел за больничным столом, окутанный клубами табачного дыма. Не помню, как возвратился в палату, перед тем рухнул на стоявшее в коридоре кресло. Больные взяли меня под руки, довели до койки.

В тот же день я поведал Иванчуку И. Д. о новых приключениях. Рассказал и о том, как медсестра К. Сердитова всячески препятствовала (явно по договоренности!) в поисках мошенницы Довтян. Придумала преподлую схему… После завтрака до полудня продержала меня под капельницею. Сигнализация, по обычаю, не работала, была отключена. Через час лежания под стеклянными флаконами рука моя вздулась, образовалась на вене огромная шишка. Позвать кого-либо на помощь было некого: по случаю воскресенья сопалатники были в отгуле; кто-то дома ночевал. Пришлось что было силы стучать в дверь палкой, благо койка стояла у выхода. Только во втором часу явилась моя «спасительница». С ходу стала меня упрекать, будто бы я не так, как надо, лежал. Через сутки моя рука по локоть была похожа на обгорелое полено. В дальнейшем я отказался от этой смертельной процедуры.