Медленной шлюпкой в Китай - читать онлайн книгу. Автор: Харуки Мураками cтр.№ 3

— Слушай, не помню, давно это было. — И она слегка улыбнулась.

— А помнишь, какие красивые были парты — они прямо сверкали? — спросил я.

— Да, пожалуй, так оно и было, — вроде безучастно ответила она.

— Как бы это сказать... По всему классу стоял запах тишины... Нет, правда, словно какая-то вуаль тонкая. И вот... — Я задумался, держа в руке ложку. — Сорок столов, все сверкают, доска тоже красивая такая, зеленая.

Мы немного помолчали.

— Не рисовала на парте? Или не вспомнишь?

— Нет, не вспомню, — засмеялась она. — Конечно если вдуматься, я могла так сделать... Просто давно это было...

Пожалуй, ее слова звучали разумнее моих: кто помнит, что мог написать на парте столько лет назад. Дело давнее, да и какая теперь разница.

Проводив ее до дома, в автобусе я закрыл глаза и попытался представить себе одного китайского мальчика. Который в понедельник утром обнаружил на своей парте чьи-то каракули.

Молчание.

Старшая школа находилась в портовом городе, поэтому меня окружало довольно много китайцев. Китайцы — но от нас почти ничем не отличаются. При этом у нас с ними тоже нет каких-либо общих ярко выраженных особенностей. Каждый сам по себе, они очень разные, и в этом смысле мы с ними абсолютно одинаковы. Я считаю, что индивидуальность каждого человека превосходит всякие категории и общие соображения.

В моем классе тоже было несколько китайцев. Кто-то мог похвастать успехами, кто-то нет; были среди них жизнерадостные, но были и нелюдимы. Некоторые жили чуть ли не во дворцах, а некоторые ютились в однокомнатных квартирках. Люди все разные. Но ни с кем из них я особенно близок не был. Характер такой — я редко схожусь с людьми, кто бы там ни был. И с японцами, и с китайцами, и со всеми остальными.

С одним из тех китайцев я случайно встретился спустя десять лет, но об этом лучше рассказать позже.

Действие переносится в Токио.

* * *

Вторым для меня по порядку китайцем — за исключением тех одноклассников из Поднебесной, с которыми мне так и не удалось подружиться, — стала молчаливая студентка, с которой я познакомился на втором курсе, подрабатывая после занятий. Ей, как и мне, было девятнадцать, щупленькая, вполне могла считаться красавицей. Мы проработали вместе три недели.

Она работала с большим желанием. Под ее влиянием я тоже старался не ударить в грязь лицом, но если смотреть в корень, мне казалось, что наши стили работы различались по качеству. Мой принцип заключался в следующем: «Как минимум, если что-то делать, есть смысл делать это с огоньком». Тогда как ее энтузиазм был ближе к основам человеческого бытия. Толком объяснить я не могу, но в ее рвении ощущалась странная настойчивость, будто само рвение это с трудом, но поддерживает окружавшую ее повседневность. Поэтому даже темп работы у большинства людей не совпадал с ее темпом, что очень их злило. Работать с ней без ссор мог один я.

Но при этом и близкими наши отношения назвать было нельзя. Первый настоящий разговор случился у нас всего через неделю после начала работы. Ближе к концу того дня она впала на полчаса в панику. С ней такое случилось впервые. Началось все с небольшй оплошности, которая разбухла у нее в голове и превратилась в непоправимый гигантский хаос. Все это время она стояла как остолбеневшая, не проронив ни единого слова. Будто в ночном море медленно тонул корабль.

Я прекратил работу, усадил ее на стул, по одному расцепил сжатые пальцы и напоил ее кофе. Затем объяснил, что ничего плохого не произошло. Ошибка не смертельная, если переделать все с самого начала, много времени это не займет. Выпив кофе, она слегка успокоилась.

— Извини.

— Нет проблем.

После этого мы немного поболтали. Она сама сказала, что китаянка.

Мы работали в темном и тесном складе одного крошечного издательства. Простая и очень скучная работа. Я принимаю лист заказа и несу необходимое количество книг к выходу. Она обвязывает их и отмечает в книге учета. Вот и вся работа. Отопление там никто подключать не собирался, и, чтобы не замерзнуть насмерть, нам все равно приходилось постоянно двигаться.

В обеденный перерыв мы выходили на улицу, ели горячий обед и остаток времени, греясь на солнышке, читали газеты и журналы. Иногда, если возникало желание, болтали. Ее отец держал в Иокогаме маленькую фирму по импорту — в основном, завозил из Гонконга одежду на распродажи. Китаянка по происхождению, моя коллега родилась в Японии, и никогда прежде не бывала ни в Китае, ни в Гонконге, ни на Тайване. Училась в обычной японской, а совсем не китайской школе. Поступив в женский институт, мечтала в будущем стать переводчицей. Жила со старшим братом в квартире на Комагомэ [3] . По ее словам — «нежданно свалившись ему на голову». Ужиться с отцом она не смогла Вот что мне удалось вкратце о ней узнать.

Заканчивались две недели марта, омываемые холодным дождем вперемешку с мокрым снегом. В конце последнего дня работы я получил в бухгалтерии расчет и пригласил девушку в дискотеку на Синдзюку, где несколько раз бывал и раньше.

Секунд пять она стояла, наклонив голову набок, но затем согласилась.

— С удовольствием. Только я ни разу не танцевала.

— Это просто.

Прежде всего мы пошли в ресторан, съели пиццу, запивая ее пивом, потом часа два потанцевали. В наполненном приятным теплом зале стоял запах пота и духов. Вспотев, мы возвращались на свои места и пили пиво, пот высыхал, и мы опять танцевали. Иногда мелькала вспышка, в свете которой девушка была прекрасна, будто на фотографии в старом альбоме.

Через некоторое время мы вышли на улицу. Ветер мартовской ночи был прохладен, однако в нем чувствовалось приближение весны. Мы еще не остыли после танцев, а потому пустились бродить по городу, держа куртки в руках. Заглянули в галерею игровых автоматов, выпили по чашке кофе, потом опять бродили. Весенние каникулы [4] едва перевалили за середину, а нам было всего девятнадцать. Скажи мне кто-нибудь: иди, — и я мог бы пойти хоть на край земли.

Часы показывали двадцать минут одиннадцатого, когда моя спутница сказала:

— Мне пора. До одиннадцати нужно быть дома.

— Что, так строго?

— Да, братец сказал.

— Не забудь туфельки.

— Туфельки? — Секунд через пять-шесть она смущенно засмеялась. — В смысле — Золушка? Не бойся, не забуду.

Мы поднялись по лестнице вокзала Синдзюку и сели на скамейку.

— Можно тебя пригласить еще?