Выданная замуж насильно - читать онлайн книгу. Автор: Лейла cтр.№ 8

- И почему ты так упорно отказываешь ему во внимании? - Она вышла на террасу и посмотрела на юношу, который стоял напротив нашего дома и смотрел вверх. - Ты знаешь, что там внизу тебя дожидается очень милый мальчик?

- Вы сами прекрасно знаете: я не могу выйти. Мне запрещают!

- Ну и чего же ты ждешь, милая моя? Когда родители против твоей воли приведут для тебя жениха?

Она заставила меня увидеть проблему, над которой я никогда прежде не задумывалась серьезно. Я знала, что договорные браки существуют, но не хотела сознавать, что и мои родители когда-нибудь поступят так со мной. Только не со мной! Я - француженка!

- Слушай меня, Лейла. Не жди, пока они найдут тебе кого-нибудь... Живи собственной жизнью.

В ней говорил её жизненный опыт. Дважды она выходила замуж, дважды разводилась. Теперь ей за семьдесят, и она осталась одна, напрочь лишенная любви. Она понимала в этом куда больше меня.

Я не бросилась вниз сломя голову только из-за родителей и передала ответ с посыльным, сказав, что встречусь с ним, но вдали от дома.

- Скажи ему, что все кончено, если он не окажется вовремя на месте. Пусть лучше сразу думает.

Когда я добралась до условленного места, он был там уже минут десять.

С ним я чувствовала себя уютно. Он был очень обходителен. В какой-то момент я чуть не забылась, но тут же опомнилась и поняла, что творю. Тогда я схватила свой велосипед и поспешно оставила его в недоумении. После этого мне не хотелось снова встречаться с ним - я очень боялась поддаться искушению. Целую неделю он выжидал перед домом, чтобы поговорить со мной. В конце концов, чаша его терпения переполнилась, и он позвонил в дверь тетиного дома.

- Скажите Лейле, что я хочу увидеть её.

И тут моя тетя провернула трюк, надо сказать, совершенно неожиданный.

- Послушайте, молодой человек, я не буду ничего ей говорить. Отправляйтесь в кафе и ждите нас, - предложила она. - Я её приведу, и тогда можете выяснить отношения!

Меня же она только спросила, не откажусь ли я выпить с ней колы.

- Вы хотите пойти в кафе, в вашем возрасте?

- Я разменяла восьмой десяток. Не понимаю, почему я не могу сходить с племянницей в кафе попить лимонаду! Кроме того, в этом кафе ещё и чай подают.

В Марокко женщины не разгуливают по кафе. Молодые девушки бегают туда тайком. Мне в голову даже закралась такая мысль, не хочет ли она таким образом проверить меня, выяснить, порядочно ли я себя поведу...

- Серьезно? Вы, правда, хотите пойти в кафе?

- Я же сказала, да! - Она схватила меня за руку. - Ну, давай, пошевеливайся, я хочу пить! - смеясь, как девчонка сказала она.

Когда я увидела, кто сидел на террасе, до меня дошло, что на самом деле сделала тетя. Она подтолкнула меня вперед со словами:

- Давай, иди уж! Я тебя здесь подожду.

Она невозмутимо уселась за столик со своей колой, а когда мы отправились прогуляться, проводила нас самодовольным взглядом человека, которому удалось обвести вокруг пальца целый свет.

Со слезами на глазах я объяснила герою-любовнику свое поведение.

- Я поняла, что готова сделать глупость, о которой потом буду жалеть до конца своей жизни. Ты - то парень - тебе терять нечего.

Он обхватил меня руками.

- Ты права, - сказал он. Я ничего не потеряю, а ты можешь потерять многое. Но если когда-нибудь мы сделаем это, то по всем правилам. Обещаю!

Теперь я, по крайней мере, знала, что он меня любит, ведь относится ко мне с уважением.

Минуты счастья, нежные поцелуи и романтические велосипедные прогулки, о которых я и словом ни с кем не обмолвилась, кроме моей заговорщицы-тети. Она была единственной, кто по-настоящему доверял мне. Тетя искренне надеялась, что девушки нового поколения смогут, наконец, жить самостоятельно, делать свой выбор и быть счастливыми.

К сожалению, эти краткие интерлюдии прекращались с окончанием каникул. На протяжении всего года у нас не возникало даже мысли о том, чтобы связаться по телефону или написать письмо. В год моего восемнадцатилетние финансовые затруднения вынудили нас отказаться от каникул в Марокко. У отца были проблемы на заводе, и из-за неполной занятости ему пришлось искать другую работу на полставки. Мои братья обходились ему очень дорого и, если не считать двоих, которые обеспечивали себя сами, мало чем могли помочь. Так что в следующий раз я увидела свою первую любовь, только когда все уже было безнадежно упущено. Слишком поздно для любви.

В школе я успешно преодолела первый год бакалавриата по экономике и общественным наукам и перешла на второй курс, надеясь получить степень бакалавра. Отец полагал, что я могу стать "кем-нибудь", как он выразился, хотя день ото дня я не видела от него ничего, кроме унижений и обвинений в том, что дома от меня нет никакой пользы.

Я решила подтвердить, что от меня нет никакой пользы, и на втором году обучения перестала что-либо делать - и дома тоже. Естественно, на меня посыпалось ещё больше оскорблений - это был порочный круг, вырваться из которого невозможно. "Никакой пользы" означало для отца запустить учебу и все делать из-под палки. Он не мог заставить меня не склонить голову перед ним, ни уступить, поскольку не понимал, что от него требуется только совсем немного любви и сочувствия.

К сыновьям он никогда не имел претензий, а вот дочь, по его мнению, ни на что не годилась. Увидев мои школьные оценки, он мог забрать меня из школы, запереть дома и приговорить к домашней работе, а вместо этого перевел меня в частный колледж, тем самым накинув ещё более тугой поводок. Теперь я училась на секретаря и бухгалтера. С девятого класса до того момента, когда настало время выбирать профессию, все решения за меня принимал отец. Он считал, что я получила по заслугам, лишившись степени бакалавра, которая могла расширить мой выбор. Два года мне не нужно было прикладывать ни малейших усилий. Отпала всякая необходимость заниматься, и вплоть до одиннадцатого класса мне ставили только отличные отметки. С восемнадцати до двадцати лет я получала оценки буквальной одной левой. Французский и английский давались мне легко, но меня отнюдь не прельщала идея стать бухгалтером или секретарем и торчать в каком-нибудь паршивом офисе. Мне хотелось быть социальным работником, помогать людям, общаться с ними, видеть лица, а не тратить время на составление цифровых колонок на мониторе компьютера. Меня совершенно не интересовала карьера конторской крысы, которую назначили мне против воли.

В восемнадцать я уже взрослый человек, разве нет?! Но возраст дочери ничего не значит для семьи. Будь она хоть трижды замужем, женщина никогда не станет взрослой в глазах своего отца, братьев ли мужа. Младший брат всегда подглядывал за мной, а соседи были начеку день и ночь. Каждый вечер на протяжении Рамадана я выходила на балкон, чтобы выкурить сигарету после поста. Я по-прежнему рисковала и играла с огнем. Там мог оказаться кто угодно. Мои братья годами пытались подловить меня. Целый месяц я выкуривала единственную сигарету в день, стоя на закате в тишине и покое. И вот вечером накануне праздника в честь окончания Рамадана я в очередной раз наслаждалась сигаретой, держа в кармане ментол и освежитель дыхания на случай внезапной проверки.