Если столкнешься с собой... - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Вяземский cтр.№ 77

Так и сказал, подлец: «написать интервью».

Не думаю, что он хотел меня оскандалить. Во всяком случае, по рассказам моего завотделом, Мезенцев просил главного, чтобы тот на меня не сердился, ибо, дескать, во всем виноват он, Дмитрий Андреевич. Главный и не сердился и на «ковер» меня не вызывал, а довольно-таки равнодушно влепил мне выговор и лишил премии за «срыв подготовки к печати планового материала и грубое нарушение журналистской этики».

В общем, премного вам обязан, глубокоуважаемый Дмитрий Андреевич, за вашу «банду справедливости»! Дай вам Бог отменного здоровья и высококачественных слайдов Кельнского собора!

Допуская, разумеется, общепризнанную одаренность Мезенцева в избранной им области научного исследования, я тем не менее не желал вспоминать о нем и, как мне кажется, имел на то основания.

Но совсем недавно случай заставил меня вспомнить.

Неподалеку от дома, в котором я сейчас живу, есть подземный переход: длинный, просторный, с несколькими боковыми ответвлениями, в которых, как правило, царит интригующий полумрак, едва ли, однако, предусмотренный проектировщиками и строителями. В одном из этих боковых ответвлений я и вспомнил Дмитрия Андреевича.

Помогли мне в этом трое молодых людей, назвать которых приятными не представляется возможным хотя бы потому, что лицо одного из них напоминало морду бульдога. Он подошел ко мне вплотную и мордой своей едва ли не ткнулся мне в лицо.

– Слышь, ты, додик! А ну-ка дай закурить!

Тут-то я и вспомнил Мезенцева.

Воспоминания явились сами собой и, как часто бывает с подобного рода воспоминаниями, предстали передо мной точно наяву, но во времени и пространстве, увы, отличных от тех, в которых находился я сам. Из глубины моей памяти, точно из темноты коридора, неожиданно возникли:

Сначала сам Дмитрий Андреевич с двумя девчушками на руках. Затем за его спиной образовались три темные фигуры с расплющенными лицами. Фигуры эти напали на бульдожью морду и его напарников, скрутили их по рукам и ногам, вздернули поперек туловища к бетонным перекрытиям перехода, методически перечисляя при вздергивании все их прегрешения перед миролюбивыми прохожими.

Одна из фигур, в белой рубашке с галстуком и в пиджаке с накладными плечами, подошла ко мне и произнесла укоризненно:

– Эх ты, товарищ! Мы, так сказать, пришли к тебе на помощь, а ты в нас, значит, совсем не веришь!

Мне тут же стало стыдно и одновременно радостно и легко на душе. Я вздохнул полной грудью, расправил плечи… И в другом времени и другом пространстве протянул бульдожьей морде три рубля. Более мелких денежных купюр у меня с собой не оказалось, а я, к сожалению, не курю.

Бульдожья морда по достоинству оценила мой поступок. Лицо расплылось в улыбке – вернее, морда оскалилась, а лапа потянулась к моему плечу, но не вцепилась в него, а легонько по нему похлопала, даже не оцарапав.

– А ты богатенький, Буратино. И дога-а-дливый! – похвалил он меня на прощание.

Я пришел домой в настроении человека, которого незадолго перед этим поставили спиной к стене и с полчаса дружно оплевывали с разных сторон. Едва ответив на приветствие жены, я тут же удалился к себе в комнату, больше всего в этот момент желая запереться в оплеванном своем одиночестве.

Но жена, которая всегда отличалась тем, что с удивительным постоянством препятствовала осуществлению самых заветных моих желаний, потащилась следом.

– Юрчик, а тебя тут спрашивали, – сообщила она, усаживаясь в кресло и включая телевизор.

– Кто еще?

– Заходил какой-то интеллигентный молодой человек, джинсовенький весь такой из себя, стройненький.

– Джинсовенького мне только не хватало, – проворчал я.

Жена сладко потянулась, подобрала ноги, видимо, надолго устраиваясь в кресле, и спросила:

– А кто это такой?

– Понятия не имею!

– А зря, – улыбнулась жена. – Симпатичный паренек. Ручку мне на прощание поцеловал. И имя у него такое экзотическое – Том… Есть у него к тебе какое-то дело. А какое, не сказал. Позже, говорит, зайду, если позволите. Естественно, я ему позволила.

1980

Когда пилили – не знали, когда тарахтела и завывала на всю аллею мотопила – не слышали, когда по дороге в магазин натыкались на два массивных голых ствола – не догадывались, а лишь ворчали, что загородили дорогу и надо либо на руках переносить через них коляску, либо объезжать через канаву по узкой бугристой тропинке. И лишь спустя два дня, когда все уже было кончено, когда обессученные их туши были разделаны на аккуратные чурки-вырезки и сложены в канаву – тогда только заметили. И то случайно: во время утренней прогулки четырехлетняя Катька вспрыгнула вдруг на пень и принялась на нем отплясывать, а ей крикнули – осторожней, оступишься, упадешь! И вдруг заметили два свежих пня, и вдруг сообразили – боже мой! березы спилили!

Ленка начала тут же. Горделиво вскинув голову, тряхнув пышными белокурыми локонами, презрительно сощурив глаза, она молча и неожиданно торжественно вручила своему мужу Вадиму поводок, на котором вела черного дога Флема, грациозно перепрыгнула через канаву и присела на корточки перед пнем, на котором отплясывала Катька.

– Катенька, деточка, ты видишь этот пенек? – спросила она кротким голосом.

– Так, начинается, – тихо, но с какой-то тоскливой обреченностью тут же откликнулся Вадим, Ленкин муж.

Катька продолжала приплясывать на пне, Ольга, держась за ручку коляски, в которой спала ее младшая, пятимесячная дочь Дашка, покосилась на Вадима, а тот со страхом смотрел на свою жену.

– Катенька, ты когда-нибудь видела фашистов? – с прежней кротостью продолжала Ленка.

Катька остановилась и с любопытством посмотрела на Ленку.

– Леночка, не надо. Ради бога, – попросил Вадим.

– Нет, не видела! – радостно объявила Катька и опять стала приплясывать на пне.

– Так вот же они, фашисты, самые настоящие! – Ленка обхватила Катьку за плечи и прижала к груди. – Понимаешь, маленькая, – гладила она Катьку по голове, – росли два дерева. И вдруг пришли дядьки. Злые дядьки. Взяли и срубили их.

– Какие дядьки? А где они? – заинтересовалась Катька.

– Да хватит тебе, в конце концов, – растерянно огляделся по сторонам Вадим.

За забором, перед которым торчали пни и лежали березовые чурки, виднелся небольшой, но со вкусом отделанный дачный дом, с просторной, широко застекленной верандой и флюгером-петушком. Возле дома, у крыльца, стояли две машины: синие «Жигули» и серая «Волга».

– А где дядьки, которые срубили? Они что – срубили, а потом ушли? А зачем эти дядьки дурацкие?.. – вертела головой Катька.