Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Навальная cтр.№ 28

Ко мне обратилась женщина — назовем ее Ириной Олеговной, — пришедшая от бывших клиентов.

Сделка, которую мне предложили провести, была сложной.

Надо было продать дорогую однокомнатную квартиру на Богатырском проспекте, принадлежащую бывшему мужу клиентки — тихому алкоголику Сан Санычу — и ее старшей дочери Нине. Фактически Нина жила в другом месте — в квартире у мужа, где был прописан и ее ребенок. Тихий алкоголик жил в своей прекрасной квартире один и радовался жизни в обнимку с бутылкой водочки. Коммунальные услуги не оплачивались уже полтора года. Дочка платить не хотела — она там не жила, а лишних денег не было — маленький ребенок требовал немалых расходов. Долги за квартиру росли.

Кроме этого, семье принадлежали две комнаты в трехкомнатной коммунальной квартире, в которых была прописана сама Ирина Олеговна, ее мать и младшая дочь Жанна.

Надо было одновременно продать все это жилье и одновременно же купить комнату Сан Санычу и самую дешевую однокомнатную квартирку бабушке и младшей дочери. Разницу в деньгах забирала Нина. Ирина Олеговна, все свободное время посвящавшая внуку, фактически жила со старшей дочерью и зятем.

Я приехала в квартиру на Богатырском, чтобы познакомиться с семьей и подписать договор.

Все были в сборе, кроме Жанны.

— А где ваша вторая дочь? — спросила я Ирину Олеговну, когда все присутствовавшие члены семьи подписали договор с агентством.

— Она в отъезде. Но вы не волнуйтесь, я подпишу договор за нее.

— Нет, этого делать нельзя, — возразила я. — Каждый член семьи должен лично выразить свое согласие со сделкой.

— Она согласна! Я же ей не чужой человек, я ее мать. Давайте не будем разводить формальности. На нотариат она придет, а на этом договоре может стоять и моя подпись.

— Мы сделаем по-другому, — сказала я. — Как только Жанна вернется, вы мне позвоните, и я подъеду к вам еще раз. А пока, чтобы не терять время, я дам объекты в рекламу.

Ирине Олеговне не очень понравилось мое решение, но спорить она не стала.

Начались просмотры, на комнаты нашелся покупатель. Принять у него аванс я не могла — Жанна еще не подписала договор. «Либо вы находите Жанну, где бы она ни была, либо я останавливаю работу», — поставила я условие клиентке. Жанна нашлась сразу. Мы назначили встречу. Жанна оказалась стройной девушкой с длинными волосами и невнятным выражением лица.

— Вы готовы подписать договор? — спросила я у нее.

— На каких условиях?

— Вместо двух комнат в коммуналке вы с бабушкой и мамой получаете отдельную однокомнатную квартиру.

— С бабушкой и мамой? Нет, меня это не устраивает. Я хочу получить отдельную квартиру для себя одной. А им покупайте что хотите.

Это было полной неожиданностью. Ирина Олеговна, сидевшая рядом, изменилась в лице и отвела глаза.

— Вы же утверждали, что Жанна со всем согласна, — обратилась я к ней.

— Она была согласна. Но передумала.

Такая схема сделки была невозможна. Денег на покупку трех объектов не хватало.

— Жанночка еще подумает, — жалобно сказала Ирина Олеговна. — Мы вам позвоним.

Она вышла проводить меня на лестницу.

— А теперь рассказывайте, что у вас тут на самом деле происходит, — сказала я.

Деваться ей было некуда. Все тайное в сделках все равно становится явным, как бы ни пытались это скрыть члены семьи. У Жанны была шизофрения. Бóльшую часть времени она проводила в психиатрических больницах. Подлечив, ее выписывали. Она устраивалась работать — как правило, продавцом в какую-нибудь палатку, и работала до следующего обострения. Когда болезнь в очередной раз поднимала голову, Жанну охватывала тоска, беспокойство, она переставала разговаривать с людьми и, никого не предупредив, бросала работу. Не взяв с собой ни вещей, ни денег — их у нее просто не было, она отправлялась на вокзал и, пользуясь правом бесплатного проезда в пригородных поездах (больным шизофренией оформляется инвалидность), отправлялась электричками то в Новгород, то в Псков. Там она бродила по улицам, заходила в церкви или могла, застыв столбом, с отсутствующим видом простоять посередине перрона или площади несколько часов, пока к ней не проявляла интерес милиция. После этого из Петербурга вызывался сантранспорт, и Жанна снова оказывалась в больнице. На вопросы, зачем она уехала из дома, Жанна отвечала всегда одинаково: «Хотела помолиться в святых местах».

Обсуждение сделки в семье шло около месяца. Жанна несколько раз давала согласие, но я не успевала доехать до нее с договором, как она опять меняла решение. Через месяц стало ясно, что дальше обсуждать варианты бесполезно. Ирина Олеговна была вынуждена изменить условия — мы продали однокомнатную квартиру, купили комнату Сан Санычу, а остаток денег забрала Нина.

Жанна — сумасшедшая! От нее надо держаться подальше! Зачем пытаться провести с ней какую-то сделку? Это позиция обывателя в любой аналогичной ситуации. Давайте разберемся, так ли страшен черт, как его малюют, и что нужно знать о сделках с людьми из группы риска.

Сначала определимся с терминами. Сразу оговорюсь, что при обсуждении этих понятий сломано немало копий, на эту тему написана не одна докторская диссертация в юриспруденции и психиатрии. Но я не буду лезть в дебри, а просто объясню суть максимально простыми словами.

Главные понятия в этих вопросах — дееспособность и вменяемость.

Гражданская дееспособность определяется в законе как способность гражданина своими действиями приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности. В РФ полная дееспособность наступает с 18 лет, ограниченная — с 14 лет.

Вменяемость — это способность лица отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими.

Медицинский критерий невменяемости представляет собой обобщающий перечень психических болезней, которые подразделяются на 4 группы:

1) хроническая душевная болезнь;

2) временное расстройство душевной деятельности;

3) слабоумие;

4) иное болезненное состояние.

Предположим, человек психически нездоров или слабоумен и не отдает себе (или отдает не полностью) отчета в своих действиях. Значит ли это, что он не имеет права продать свою квартиру? Нет, не значит. Если он старше 18 лет, то считается дееспособным и может распоряжаться своим имуществом. Абсурд? Нет. Чтобы ограничить его в гражданских правах, требуется решение суда. Чтобы суд возбудил дело о лишении дееспособности, требуется заявление от членов его семьи, близких родственников независимо от совместного с ним проживания, органа опеки и попечительства, психиатрического или психоневрологического учреждения. Обычно родственники инициируют процесс в том случае, когда у человека есть собственность (например, квартира), которой он может лишиться, не отдавая себе отчета в своих действиях. Если у человека ничего нет, то заморачиваться с судом никто не будет. Поэтому в обществе полным-полно людей невменяемых (или частично вменяемых) и при этом обладающих всеми гражданскими правами.