Круг замкнулся - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Коу cтр.№ 88

Пол по-прежнему не отвечал, лишь пил «Просекко», насупившись.

— Когда ты ей скажешь? — спросила Мальвина.

— Не знаю, — пожал он плечами.

Теперь у нее осталась только одна забота: вернуть Пола в доброе расположение духа. Для этого понадобилось приподнять его бедра над поверхностью воды, обхватить губами кончик его поначалу вялого пениса, а затем энергично поупражняться, задействуя голову и шею. Сработало.

Под утро Мальвина внезапно проснулась и обнаружила, что Пол лежит, глядя широко открытыми глазами в серый полумрак гостиничного номера.

— Эй, — она погладила его по голове, — что с тобой?

— Через пару часов начнутся дебаты, — ответил Пол. — Что мне делать?

— Слушайся своего сердца, — посоветовала Мальвина и тесно прижалась к нему, а в окно уже проникал шум пробуждающегося города.

На следующий день Пол высидел дебаты целиком. Длились они шесть часов. Задние ряды и галереи для партийцев были переполнены. На балконе для публики заняты все места.

Пол не выступал. Он слушал других. Кеннета Кларка, например:

Если мы спросим себя, ясны ли нам причины для вступления в войну, полагаю, палата должна ответить «нет». И вряд ли мы использовали все существующие мирные инициативы… У меня такое чувство, что хорошо бы пройтись редакторской правкой по правительственным документам, особенно по некой воинственной дате, прежде чем в Ираке станет слишком жарко.

Пол согласился с этим. Любой разумный человек согласился бы. Крис Смит сказал:

Возможно, для военных действий еще придет время… но в данный момент расписание составляет исключительно президент Соединенных Штатов.

Пол кричал вместе со всеми: «Слушайте, слушайте!» — но опомнился и огляделся, не наблюдает ли за ним кто-нибудь из погонял.

Затем выступил Тони Блэр:

Наши доводы основаны на справедливости. И надеюсь, британский народ внимательно прислушается к ним, ибо тогда всем станет очевидно, что если нам придется прибегнуть к крайним мерам и начать военные действия, мы поступим так не потому, что хотим войны, но потому, что Саддам Хусейн грубо нарушает резолюции ООН.

Пола его аргументы не убедили. Он и раньше не находил их убедительными. И по-прежнему не мог уразуметь, почему этот человек, безусловно принципиальный, цепляется за полуправду и не желает — вопреки общественному мнению, вопреки предупреждениям соратников — свернуть с пути, который он выбрал, свернуть с узкой ухабистой дорожки. Ерунда какая-то. Зачем мы это делаем? Зачем всеми силами стараемся поверить в угрозу, исходящую от маленькой бедной страны, расположенной за тысячи миль отсюда, когда ее связи с террористами не доказаны, а обветшавший военный арсенал был демонтирован давным-давно под строгим оком инспекторов ООН?

Шесть часов — чересчур долгий срок, чтобы сидеть не шевелясь, внимая ораторам. Хотя страсти в палате продолжали накаляться, Пол невольно переключился на другие проблемы. Он думал о Мальвине, о том, как обставить развод с Сьюзан в чисто практическом отношении; вспоминал обшарпанный отель в Риджент-парке и наглый взгляд молодого парня за стойкой администратора. Подлая мыслишка пришла ему на ум. По правде сказать, она вот уже несколько дней мелькала у него в голове, прячась в тени, но сегодня вечером смело, нахально вышла на авансцену. Возмутительная мысль, но Пол долее не мог от нее отмахиваться.

Если начнется война, Марка отправят в командировку в Ирак и мы опять сможем пользоваться его квартирой.

Вот чего ему хотелось больше всего на свете.

Сто двадцать один депутат от Лейбористской партии отказал правительству в доверии, проголосовав за оппозиционную поправку. Но Пол не принадлежал к их числу. По окончании дебатов он вышел в вестибюль, куда не допускались посторонние, и поспешил сбежать из Вестминстера, ловко лавируя между журналистами и коллегами-депутатами.

Он послушался своего сердца, и оно благодарно откликнулось: пока Пол шел домой по пустынным улицам, его сердце гулко стучало.

Почти три месяца потребовалось Клэр, чтобы разыскать Виктора Гиббса. Это оказалось нелегко. Наверное, тридцать лет назад, в те невообразимые, докомпьютерные, доинтернетовские времена, такое было бы и вовсе невозможным.

Даже теперь ей пришлось — вопреки разумным опасениям — прибегнуть к посторонней помощи. Но выбора у Клэр не было. Поиск в Интернете выявил тысячи людей по фамилии Гиббс, а письма тем, чье имя начиналось с буквы «В», не привели к желаемому результату: письма либо вернулись, либо на них вежливо, коротко ответили: мол, ошиблись адресом. Так она маялась в тупике, пока не вспомнила, что Колин Тракаллей работал в отделе кадров Лонгбриджа, и нехотя решила посвятить его в свою тайну.

Перед разговором с отцом Бенжамена Клэр нервничала, однако Колин оказался куда отзывчивее, чем она ожидала. Сказал, что теперь, когда у него пропал сын, он лучше понимает, что пережили Клэр и ее семья. Она возразила: между этими двумя случаями нет ничего общего, Бенжамен — зрелый (во всяком случае, достигший средних лет) мужчина, который знает, что делает, и может о себе позаботиться, да и уехал он по собственной воле. Не было ли от него вестей за последние два месяца, полюбопытствовала она. Колин ответил отрицательно, и больше ему добавить было нечего. Он согласился отправиться в отдел кадров Лонгбриджа и глянуть, не найдутся ли в папках записи, касающиеся Гиббса.

Слово свое он сдержал. Спустя несколько дней Колин позвонил и сказал, что Гиббс все еще значится в старой картотеке: в 1972 году он предоставил адрес близкого родственника в Шеффилде, по которому его можно было найти. Клэр проверила адрес по компьютеру — там до сих пор проживал некий Гиббс. Брат Виктора, как выяснилось. Клэр написала ему, представившись управляющей лонгбриджского фонда и соврав, что фирма решила выплатить бывшим работникам прибавку к пенсии. Минуло две недели, прежде чем ее удостоили ответа, содержавшего нынешний адрес Виктора Гиббса. Он жил на побережье Северого моря, в Кромере, в графстве Норфолк.

В последний день февраля 2003 года (это была пятница) Клэр отправилась в путь.

* * *

Погода была еще хуже, чем в тот день, когда она ездила в университетский архив в Варвике, и дорога заняла еще больше времени. Клэр выехала из Малверна в девять утра, а на место прибыла лишь через пять часов. Уже измученная и раздосадованная, она оставила машину на платной стоянке под открытым небом и двинула к морю. Дождь, резво менявший направление под порывами ветра, хлестал по лицу и колол глаза. Серые тусклые волны омывали галечный берег, а над водой поднимался туман, пропитывая все кругом сыростью. Очень скоро Клэр продрогла до костей.

Днем в пятницу городок казался вымершим. Из дверей игральных залов доносилась невротическая мешанина электронных шумов — повизгивание игровых автоматов вкупе с грохочущей танцевальной музыкой, изливавшейся из немилосердных воспроизводящих устройств, — но клиентов у автоматов было немного, а в магазинах и кафе бизнес и вовсе еле тлел. Клэр покрепче закуталась в плащ с подстежкой, но так и не смогла унять дрожь, и колотило ее не столько от холода, сколько от страха перед встречей, которую она сама себе и навязала. Она надеялась, что за время, проведенное в дороге, ей удастся выработать линию поведения или хотя бы придумать, с чего начать беседу. Но в голове было пусто. Клэр запаниковала. Она понятия не имела, что Гиббс за человек и как он отреагирует на ее непрошеное появление; значит, придется импровизировать. Более всего она опасалась, что он взбесится и применит силу. Что ж, она должна быть готова ко всему.