Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Копсова cтр.№ 97

Следующим вечером я решила уточнить, во сколько же должна стоять у здания Инженерного общества, чтобы заранее встретить многоопытную в поиске работы Алену, но она слегка удрученно сообщила, что поход к старичку отменяется, так как шеф вздумал отправить ее на срочное совещание с самого утра и до двенадцати.

– …Только перед самым уходом с работы он мне сказал про это совещание. Вот так всегда: у человека семь пятниц на неделе. Ты уж особо не расстраивайся, киска. Я в начале января договорюсь с ним на какой-нибудь другой день. Ничего страшного – расслабься!

Явившись поутру в студенческую аудиторию и сев перед компьютером, я вдруг подумала, что скорее всего Алена не успела за вчера отменить назначенную встречу и должна бы сделать это сегодня во время перерыва на совещании. В таком случае пожилой инженер вряд ли успеет кого-то иного пригласить на то же время, но будет точно находиться на своем рабочем месте, ничем особо не занятый. А что, если мне испытать судьбу и прямо сейчас поехать в это Инженерное общество с объяснением моей ситуации. Ведь Алена должна была бы хотя бы упомянуть, что придет с подругой, а мне пора начинать отвыкать от нянек.

Я решительно посмотрела на часы и подумала, что вот как раз успею вовремя, если выеду прямо сейчас. С места в карьер рванулась, предупредила преподавателя и помчалась к станции Т-бане, то есть норвежскому метро. На нужной Сулли плас я оказалась даже на пятнадцать минут ранее необходимого времени, по указательной стрелке обнаружила дамский туалет в Инженерном доме и спустилась вниз. Перед большим, во всю стену зеркалом стояла высокая темноволосая женщина и подкрашивала губы. Я не сразу самой себе поверила, что это Алена, и несколько секунд стояла озадаченная и ошарашенная. В моей голове заклубились пары желтоватого тумана, а мысли более не выстраивались в стройные логические цепочки, а бессвязными обрывками-спиральками скручивались в тугие колбаски. Иные из колбасок падали вниз, иные взмывали вверх – очень странное ощущение, только виски заломило.

– Здравствуй, Вероника. А что ты тут делаешь? – первой задала вопрос Алена, удивленно оторвавшись от зеркала и повернувшись ко мне лицом, чуть раскрасневшимся от напряжения и с нервно изломанной левой бровью. В воздухе повисла многокилометровая, затяжная, очень неловкая минута, от которой захотелось поскорее избавиться.

– А я… Ну я это… Просто подумала, что, может быть, старичок все равно окажется ничем не занят и имеет возможность помочь с работой. Решила попробовать сама… В моей ситуации позарез нужна нормальная работа. Я ведь не знала, что ты сможешь, – растерянно залепетала я и отчего-то почувствовала себя оплошавшей на уроке ученицей.

Алена гневно покусывала губы, лицо же ее затвердело наподобие маски.

– Ну что за манера такая, а? Ты ведь давно не девочка, Боже, ну и выходки! Где твое чувство такта? Хотя бы мне на мобильный СМС послала с предупреждением… – раздражаясь все больше и больше, принялась отчитывать меня подруга. – Вот ты думаешь, как только что-нибудь в голову взбредет – так сразу вынь да положь, да?

Ох, как я вскипела; тоже ведь по характеру крутая девушка:

– Да ты же мне вчера сама сказала, что из-за срочного совещания прийти в Инженерное общество никак не сможешь, а сама сейчас тут. Откуда мне про то было знать? Вовсе мне не улыбалось тащиться сюда одной, но выхода-то особого нет: с работой все равно надо что-то делать, а значит, надо пробовать абсолютно все возможности. Потом у меня теперь с собой тоже телефон имеется, ты бы могла сама скинуть на мой мобильный СМС, что способна прибыть вовремя.

– Совещание отменилось меньше часа назад, и только потому я здесь. Но ты, Вероника, все равно очень странная женщина! Тебе бы заиметь хоть чуточку тактичности и понимания людей и ситуаций. Ладно, уже без трех минут одиннадцать – иди к Карлу Иохану первая.

С этими словами каменно-гордая Алена вновь повернулась к зеркалам и вынула из сумочки перламутровую помаду в золотистом футляре.

– А ты? Разве ты не пойдешь к нему вместе со мной? – спросила я подругу, растерявшись окончательно.

– Нет, я войду, когда вы закончите свой разговор. У меня к Карлу Иохану срочное конфиденциальное дело. Вопрос крайне серьезный, и я надеюсь, что ты уложишься со своими рассказами и аттестатами за двадцать минут.

Подруга вкусно облизнула блестящие припухлые губы и, слегка отстранившись, полюбовалась на свое цветущее отражение. Про мое присутствие она словно забыла.

Будто бы слегка оглушенное и до сих пор легонько позванивающее тело Вероники Малышевой лифт плавно переместил на четвертый этаж. Перед глазами замаячила металлическая табличка с именем «Карл Иохан Енсен» на тяжелой стальной двери. Я робко постучалась-поскреблась.

Аленин знакомый действительно был весьма стар, почти совсем в возрасте тех пациентов, за которыми она ухаживала в качестве подработки по некоторым выходным дням.

Большие, набрякшие, расчерченные красноватыми ниточками сосудов веки он почти постоянно держал полуприкрытыми, что делало его близким по видимым проявлениям к Вию-демону – герою народных украинских преданий. Лишь в первую секунду моего появления веки Карла Иохана совсем слегка приподнялись как бы от легкого недоумения, но тут же упали обратно под действием силы собственной тяжести. Я вежливо, хотя и в легком замешательстве, поздоровалась, и скрипучий голос фразой: «Ну и что вас ко мне привело, милая? Вы уж садитесь, садитесь», – меня приветствовал и предложил сесть в глубокое черное кресло напротив массивного письменного стола.

Ввиду возраста, а может, болезни пожилой инженер, видимо, не совсем отчетливо помнил, с кем должен сегодня встречаться, а я никак не могла сообразить, надо ли начинать разговор с объяснений по поводу Алены или же прямо приступать к цели визита.

– Так что у вас ко мне, деточка? – несколько скучающе, с шумным выдохом повторил старичок вопрос, немного пожевав звуки крупными отвисшими, похожими на верблюжьи, губами, но так и не поднял на меня, видимо, уже полуугасшего взора.

Я постаралась мысленно собраться, как можно увереннее разложила перед ним на столе многочисленные дипломы о всевозможных образованиях, кратко обрисовала свою текущую жизненную ситуацию и попросила посодействовать с инженерной работой. Карл Иохан медленно и без особого энтузиазма пошевелил разложенные перед ним бумаги, а затем несколько занудновато принялся рассуждать. Мне было разъяснено, что иностранным инженерам в Норвегии очень трудно устроиться работать по специальности и по языковым причинам, и в силу особенностей самой норвежской среды (будто бы я сама того не знаю!), и в силу разности в подходах, квалификациях и требованиях. А уж в Осло-то, в столице, рынок рабочей силы и вовсе перенасыщен, так что все трудности иностранцев усугубляются вдвое, а то и втрое. Ему, по-видимому, нравились свои собственные рассуждения. Так он сам и проговорил те битые двадцать минут, за которые я отчетливо поняла, что в Норвегии, а тем более в Осло, мне ничего никогда не светит. От пяток до макушки погрузили меня во вселенский пессимизм, меланхолию и тоску речи Карла Иохана, и свет померк в очах.