Земля под ее ногами - читать онлайн книгу. Автор: Салман Рушди cтр.№ 85

— А также призыв, — рыгнув, вносит свою лепту Готорн. — Вот что нам несет этот ветер. Остается надеяться, что, если мы не отступим и будем продолжать в том же духе, понемножку подливая масла в огонь и создавая им проблемы, они решат, что мы не достойны быть призванными в армию, слишком аморальны для этого. Так что если нам повезет, нам не доверят взрывать женщин и детей. Возможно даже, что наш моральный облик не позволит послать нас на смерть.

— Как Арло Гатри, — качнувшись, объясняет Уолдо. (Они прикончили бутылку «Бима».) — А тем временем совсем не те люди избегают пули. Проваливается покушение на короля Бутана Джигме Вангчука. Автоматная очередь, выпущенная в иранского шаха, не достигает цели. Президент Сукарно переживает коммунистический путч.

— Расовые волнения в Уоттсе, — подхватывает Готорн, — Эдвард Хит избран лидером тори. Арестованы двое подозреваемых в муарских убийствах [157] . Умер Черчилль. Умер Альберт Швейцер. Умерли Т. С. Элиот и Стэн Лорел. Британцы верят в бога, но предпочитают телевизор, как показывают результаты социологических опросов. Китай создал атомную бомбу. Индия и Пакистан на грани войны. А Англия раскачивается, как чертов маятник. Это пугает меня до гребаной смерти и обратно.

— Оставайся, — повторяет Уолдо, оскалившись в улыбке и протягивая Ормусу бутылку шерри «Харвиз Бристол Крим». — Лучшее, что у нас есть на сегодняшний день. Добро пожаловать на волну 199.

Ормус берет бутылку.

— А кто такой Ино? — спрашивает он. — Еще один шут гороховый?

— Насчет Ино можешь быть спокоен, — пожимает плечами Готорн. — Таких как Ино — один на миллион. Иголка в стоге сена. Ино парень что надо.

Дождь усиливается. Малл Стэндиш собирается уходить. Сыновья не обращают на него ни малейшего внимания.

— Его настоящее имя Инок, — объясняет Готорн, поворачиваясь вымокшей спиной к отцу. — Последнюю букву он отбросил, чтобы звучало не так по-расистски [158] . Как цветного, его можно понять. Представь себе, что еврея случайно назвали Гитлером, и он решил, что будет называть себя Гитом. Или, если тебе не повезло и тебе на твою беду дали имя Сталин, а ты сократил его до Стар.

— Мао — тоже ничего себе имечко, — поддакивает Уолдо. — Но можно отзываться на Дуна.

— Дело в том, что он знает, как работает вся эта гребаная аппаратура, — доверительно сообщает Готорн, — а мы в этом ни хрена не понимаем.

— Дело в том, что он такой немногословный, — вставляет Уолдо.

— В любом случае, когда поближе с ним познакомишься, называй его Али. Ино Барбер, Али-Баба [159] . Тебе должна понравиться эта шутка. По-моему, это шутка с культурным подтекстом, который ты сможешь уловить.

— До него не доходит, — пыхтит Уолдо. — Он слишком трезвый.

Готорн наклоняется к Ормусу, обдав его парами виски.

— Слушай, Маугли, — не без угрозы в голосе произносит он, — ты здесь, на хрен, в гостях или как? Тебе никогда не понять гребаной местной культуры, если ты собираешься предаваться воздержанию, если ты, как упрямый сукин сын, отказываешься в нее интегрироваться.

— Может, для него недостаточно хороша наша компания, — вслух размышляет Уолдо. — Недостаточно хорош «Харвиз Бристол Крим». Недостаточно хорош лучший британский шерри, какой можно купить на деньги нашего папани.

Малл Стэндиш с помощью капитана моторного катера покидает «Фредерику».

— Ну что ж, ребятки, теперь, когда вы так славно поладили, — говорит он, — станцию, вне всякого сомнения, ждет небывалый успех.

— Боже, храни королеву, — торжественно откликается Готорн Кроссли, — да и присмотреть за этой Елизаветой Виндзор ему тоже не мешало бы.

В классическом рок-н-ролльном хите Ормуса Камы «Ooh Таг Baby» [160] — этом зашифрованном воспоминании о годах, проведенных в Англии, исполнявшемся кислым-кислым, похабным голосом крутого парня, который еще долго потом копировали мужчины-исполнители нью-йоркского андеграунда, — «липкая малышка» — это сама Англия. Англия похищает людей, будет он говорить, когда, уже в конце своего творческого пути, окажется здесь в рамках гастрольного тура и впервые в жизни нарушит правило не встречаться с журналистами. Англия хватает тебя, говорит он, и уже не отпускает. В этом есть что-то сверхъестественное. Вы оказываетесь здесь проездом, на пути к своему будущему, но берегитесь — вы можете застрять здесь на долгие годы. Эта «липкая малышка» такая; вы с ней вежливо здороваетесь, а она и не смотрит на вас; вы рассыпаетесь в любезностях, а она грубит в ответ, пока не заведет вас настолько, что вы просто дадите ей в рожу, — и всё, вы влипли. Стоит вам поднять на нее руку, и вы оказываетесь в ее власти. Это странная любовь: вы словно увязаете в ней, но рыпаться бесполезно. Вы просто глупый кролик — и если б только у вас хватило ума из нее вырваться! А через некоторое время вам даже начинает казаться, в ней что-то есть, но потом вас посещает тревожная мысль, что где-то поблизости, в кустах, притаилась голодная лисица и сторожит свой ужин.

Ooh Tar Baby yeah you got me stuck on you. Ooh Tar Baby and I can't get loose it's true. Come on Tar Baby won't you hold me tight, we can stick together all through the night. Ooh Tar Baby and maybe I'm in love with you [161] .

Поначалу его привлекает только музыка. У Малла Стэндиша XII, лично составляющего плей-листы для всех своих кораблей, хороший слух и верное чутье. По мере знакомства с выбранными Маллом записями Ормус втайне признаётся себе, что не стоило так огульно отвергать рок, написанный по эту сторону Атлантики. Это золотой век британского рок-н-ролла. Третья революция в музыке после Синатры и Паркера.

Малл навещает свои корабли раз в две недели. (Диджеи на борту «Радио Фредди» работают посменно — две недели через две.) Он появляется там с холщовой сумкой, побрякивая последними пластинками, и дает распоряжения относительно последовательности, в какой они должны быть представлены на суд публики в ближайшие две недели: вот эту запустите в первую очередь, привлеките внимание к тому диску, а эту проигрывайте время от времени, и только потому, что без нее, к сожалению, не обойтись, и, парни, обязательно прислушайтесь к этой записи, этот малыш далеко пойдет. Им явно удается создать свою аудиторию, и это действует на нервы большим шишкам там, на суше. О чем свидетельствуют полицейские рейды — все чаще и чаще на судне ищут наркотики. Во время первой рабочей смены Ормуса полиция появлялась там дважды, при этом перевернули всё вверх дном, раздели донага и обыскали всех, кто был на борту, всласть покуражились, поиздевались и в итоге убрались восвояси.

Страница