Карта небесной сферы, или Тайный меридиан - читать онлайн книгу. Автор: Артуро Перес-Реверте cтр.№ 70

Хотя море непредсказуемо, но два с половиной века назад он мог бы очутиться в этих же самых водах, в виду мыса Гата, и на шебеке, и на палубе преследуемой бригантины, на всех парусах уходившей от погони.

— Мы никогда не узнаем, была то случайность или нет, — сказала Танжер.

Она задумчиво смотрела на море. То ли корсар вышел в море на авось, в надежде на случайную добычу, то ли им руководила какая-то недобрая воля из Мадрида, откуда последовал приказ перехватить «Деи Глорию», сорвать интригу иезуитов и захватить изумруды. Вполне возможно, что в тайном кабинете кто-то вел двойную игру. Но это, вероятно, одна из тех загадок, которая никогда не будет решена.

— Возможно, шебека шла за ней от самого Гибралтара, — провел Кой пальцем по карте горизонтальную линию.

— Или ждала где-нибудь в засаде, — подхватила она. — В течение нескольких веков в этих местах корсары крутились постоянно… Они подходили к самому берегу, вставали в укромных местах, укрываясь от ветра, запасались водой, ну и конечно, подкарауливали добычу. Вот посмотрите, — она показала пальцем точку между Пунта-де-лос-Фрайлес и Пунта-де-ла-Полакра. — Вот эта бухта, которая сейчас называется Эскульос, еще в начале девятнадцатого века называлась бухтой Предводителя Магомета, а предводителем в те времена назывался и капитан на мавританских кораблях… А вот еще поглядите — остров Мавра. Именно поэтому все населенные пункты строились либо на высотах, либо подальше от берега — чтобы обезопасить себя от пиратских набегов.

Стой же целью строились сторожевые башни, с которых подавались сигналы всей округе.

Солнце, опускавшееся все ниже, бросало красноватые отсветы на ее веснушчатое лицо. От ветра карта хлопала в у нее руках. Она смотрела на близкий берег с такой сосредоточенностью и жадностью, словно ландшафт открывал ей тайны древности.

— В тот день, третьего февраля, наверняка ничто не встревожило капитана Элескано. Он-то уж знал все опасности, которые его подстерегают. Поэтому корсар не мог застигнуть его врасплох и погоня была долгой. — Она повела пальцем по карте вверх. — Погоня длилась всю ночь, при том что ветер был попутный, но корсар смог подойти к бригантине, только когда у нее сломалась фок-мачта из-за того, что капитан решил поднять побольше парусов.

— Понятно, — сказал Кой, — в конце концов он решился поставить брамсели. Если он пошел на это, когда рангоут был у него поврежден, значит, корсар уже совсем нагонял его. Безнадежный, по-моему, маневр. — Кой посмотрел на Пилото, как бы советуясь с ним.

— Наверное, он хотел дойти хотя бы до Картахены, — ответил тот.

Кой с любопытством посмотрел на друга. Обычно флегматичный, Пилото вдруг, казалось, загорелся интересом. Словно и на него, изумленно думал Кой, оказывала влияние общая атмосфера. Танжер действовала на них, завораживая близкой к разгадке тайной, и все они постепенно становились членами экипажа того призрачного корабля, погруженного в зеленоватый сумрак. Прибитый к сгнившей мачте золотой дублон капитана Ахава сиял для всех.

— Конечно, — ответил Кой. — Но он не дошел.

— А зачем он вступил в бой, почему не сдался?

Как всегда, у Танжер был наготове ответ:

— Если корсары были берберами, то пленников ожидала известная участь — рабство. А если они были англичане… Между Англией и Испанией был тогда недолгий мир, и это усугубляло положение экипажа «Деи Глории». Если мир, значит, нападение было незаконным, а в таких случаях свидетелей обычно ликвидировали. А потом, были же еще изумруды…

Нет ничего удивительного в том, что капитан Элескано и его люди сражались до конца.

Держа мех с вином в руке, Пилото изучал карту.

Он сделал глоток и прищелкнул языком.

— Таких моряков больше нет, — сказал он.

Кой был с ним согласен. Мало того что вообще море сурово и безжалостно, мало того что вообще жизнь на борту корабля тяжела, ко всему этому прибавлялись опасности войны, артиллерийского обстрела, абордажа. Шторм и так страшен, а если еще и сражение… Он вспоминал свою практику в мореходном училище на паруснике «Эстрелья дель Сур», и его охватывал озноб от одной только мысли, что он взбирается по мокрым вантам, чтобы взять рифы, а вокруг него свистят пули, проносятся пушечные ядра, риф-сезни рвутся, летят щепки.

— Мужчин таких больше нет, — прошептала Танжер.

Она смотрела на море и на наполненные ветром паруса «Карпанты», и по голосу ее ясно было, что она тоскует по тому, чего никогда не знала: по тайне, спрятанной в старинных книгах и не менее старых картах, по морям, где можно ходить на всех парусах и где на глубине лежат останки никем еще не открытых затонувших кораблей, по изумрудам, лежащим на дне морском, по мечтам, которые воплощаются в реальность. Ветер задувал волосы ей на лицо, и на нем сияли темно-синие глаза, видевшие, казалось, только накренившуюся палубу, блеск морской воды, пену в кильватере — погоню, представлявшуюся ей столь драматической, в которую, кроме того, втягивались еще двое — моряк, лишенный моря, и моряк, лишенный мечтаний. И Кой вдруг понял, что Танжер Сото хотела бы оказаться на одном из двух кораблей в тот далекий вечер 3 февраля 1767 года. Он не был уверен, что знает, на каком именно — на преследователе или на преследуемом. Хотя, возможно, ей это было все равно.

Как и предсказывал Пилото, ветер к вечеру стал попутный, и теперь они шли фордевинд, а когда обогнули мыс Гата — в сумерках, солнце уже зашло за линию горизонта, — проблески маяка кусками выхватывали скалистую береговую линию. Они взяли грота-рифы и шли на норд-ост, поставили фок, закрепив его теперь к бакборту. Прежде чем совсем стемнело, Кой и Пилото подготовили все для ночного плавания: натянули леера вдоль бортов, а самонадувные жилеты с поясами и карабинами, бинокли, фонари и белые ракеты положили так, чтобы все было под рукой в случае необходимости. Потом Пилото наскоро приготовил ужин, в основном из фруктов, включил радар, зажег свет в нактоузе и сигнальные огни, свидетельствующие о том, что они идут под парусами, и пошел спать, оставив Коя на вахте.

Танжер осталась с ним. Она стояла, засунув руки в карманы бушлата и подняв воротник, и смотрела на редкие огни, светившиеся далеко на альмерийском побережье, очертания которого были видны на фоне еще не погасшего на западе неба.

Она удивилась, почему так мало огней, и Кой сказал, что этот район, от мыса Гата до мыса Палое, — единственное место испанского Средиземноморья, не пораженное проказой туристического бизнеса. Горы, каменистый берег да малое число автомобильных дорог сотворили это чудо — почти нетронутое цивилизацией побережье. Пока, во всяком случае.

С другой стороны, по правому борту, маленькие пятнышки света выдавали присутствие теплоходов, следовавших параллельным курсом, но гораздо мористее. Они находились на достаточно большом расстоянии от «Карпанты», но Кой старался не терять их из виду, и время от времени определял в уме их координаты: постоянный пеленг при сокращении расстояния означает неизбежное столкновение, как гласит старинная моряцкая мудрость. Он склонился над нактоузом: «Карпанта» шла курсом сорок градусов и делала четыре узла. Ветер был благоприятный, вода за кормой журчала, и парусник скользил по морской глади под темным куполом неба, на котором уже появились звезды. Неизменный часовой норда, Полярная звезда, стояла точно над левым бортом. Танжер проследила его взгляд.