На край света - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Голдинг cтр.№ 20

Все изменилось, словно новобрачным улыбнулись небеса! Все зашумели с новой силой. Вахтенные на палубе стащили парусиновый чехол и деревянный щит с застекленного потолка. Сумрак сменился рассеянным дневным светом, словно в старой деревенской церкви. Уверен, свет этот оживил множество воспоминаний о родных местах и вызвал столько же улыбок, сколько и слез.

Пробило шесть склянок — утренняя вахта. Из каюты Преттимена вытащили парусиновый стул. Шум внезапно стих. Появился капитан Андерсон, мрачный как всегда, если не мрачнее. За ним семенил Бене, держа под мышкой огромную книгу в коричневом переплете — судовой журнал. Капитан надел ту же парадную форму, в которой обедал на «Алкионе». Я тут же представил себе, как Бене (образцовый флаг-адъютант!) нашептывает ему: «По моему скромному разумению, сэр, парадная форма будет очень кстати». Бене тоже был в парадном и, судя по рассеянному взгляду, сочинял для невесты любезное поздравление в стихах. Беспомощный жених, разумеется, оставался в постели. Капитан вошел к нему в каюту.

Появилась мисс Грэнхем — в белом! Возгласы, перешептывания, снова тишина. Платье, возможно, было ее собственным, а вот фата раньше служила вуалью миссис Брокльбанк. Я был в этом уверен, потому что следом за невестой из ее каюты — и как они только там помещались?! — вышли миссис Ист, миссис Пайки, разумеется, миссис Брокльбанк. Мисс Грэнхем с достоинством прошествовала от своей каюты к каюте Преттимена, несмотря на то, что ей для этого пришлось держаться за поручень. Женщины приседали в реверансе, мужчины кланялись или отдавали честь. Невеста переступила через порог и вошла в каюту жениха. Бене остался снаружи. Мы с Олдмедоу протолкались к двери. Бене невидящим взором вперился в спину мисс Грэнхем. Я подергал его за рукав.

— Будьте так любезны, разрешите свидетелям пройти.

Лейтенант подвинулся, толпа загомонила и смолкла. Мисс Грэнхем стояла у койки, на уровне плеч Преттимена, и тут мне в голову пришла простая мысль — настолько простая, что, видимо, никто об этом не подумал. Преттимен по-прежнему лежал головой к корме!

Мисс Грэнхем откинула вуаль. Как правило, невеста стоит не лицом, а спиной к собравшимся. Впрочем, все происходившее выходило за рамки привычною. Лицо мисс Грэнхем горело, по-видимому, от смущения. Во всяком случае, на румяна было непохоже.

Подошло время описать несколько потрясений, которые испытал в тот день Эдмунд Тальбот. Во-первых, откидывая фату, невеста подняла голову. Качнулись гранатовые серьги — именно их надела Зенобия Брокльбанк на свидание со мной. Вспоминать об этом удовольствия не доставляло. Я словно наяву увидел, как тонкие цепочки подрагивают в ушах хозяйки, охваченной порывом страсти. Было от чего смешаться, но общая атмосфера некой фривольности помогла справиться с ситуацией, которую я счел довольно забавной.

В руках мисс Грэнхем крутила букет. Подружек у невесты не было, вручить его было некому: единственной подходящей кандидатурой могла бы стать мисс Брокльбанк, сидевшая у себя в каюте. Букет был настоящий, в отличие от искусственных розеток, что надели некоторые из собравшихся. Живые цветы и зелень! Я точно знаю, потому что мисс Грэнхем покрутила головой и, не найдя подружек, сунула букет мне! Общеизвестно, что ждет счастливицу, получившую букет невесты. Олдмедоу кашлянул, а в толпе захохотали. Я вспыхнул не хуже мисс Грэнхем. Сжав кулак, я ощутил прохладу и свежесть настоящих цветов и листьев — не иначе как из капитанской оранжереи! Наверняка и тут работа Бене: «Смею почтительно заметить, сэр, экипаж и пассажиры будут весьма восхищены, если вы осчастливите невесту отборным экземпляром флоры из вашего сада!»

Следующее и последнее потрясение ожидало всех, кто слышал в тот день капитана. Он раскрыл молитвенник, откашлялся и начал:

— Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями… [13]

Боже правый — заупокойная служба! Лицо мисс Грэнхем, женщины образованной, мгновенно побелело. Не помню, что сталось со мною, знаю только, что, когда я в следующий раз поглядел на букет, тот был грубо смят. Если за первыми словами Андерсона последовали и другие, я не расслышал их за вскриками и истерическими взвизгами толпы, за шорохом, с которым снова и снова крестились ирландцы. Бене выступил у меня из-за спины, я задвинул его обратно. Капитан Андерсон порылся в молитвеннике, открывшемся на столь страшной странице, уронил его, поднял, перелистал заново. Руки его, привычные ко всем невзгодам, дрожали. Стоит задеть самые глубинные струны нашей натуры, и нас охватывает страх.

— Возлюбленные братия! — начал он твердым, яростным голосом.

Потребовалось время, чтобы поставить на ровный киль перевернутый кораблик свадебной церемонии. Мистер Ист, бормоча извинения, протиснулся между мной и Андерсоном и взял невесту за руку. Бене попытался было пробраться в каюту, я придержал его, но он прошипел:

— У меня кольцо!

Дело было сделано. Вправду ли на лице невесты, которую буквально передали из рук в руки, мелькнула легкая тень презрения? Мне, верно, показалось. Собравшиеся, как могли, соблюдали спокойствие. Возражений ни у кого не нашлось, холостяк и незамужняя девица отныне принадлежали друг другу в глазах света и получили право делать друг с другом, что им заблагорассудится. Андерсон не поздравил жениха, не пожелал счастья невесте. «В его упущении, однако, есть здравый смысл», — думал я, видя, как мало радости свадьба принесла новобрачным. Капитан склонился над откидной доской и занялся формальностями: открыл судовой журнал, поставил под бумагами свое имя, передал журнал больному. Бедному Преттимену пришлось расписываться вверх ногами. Мисс Грэнхем, в отличие от большинства взволнованных невест, начертала свое новое имя — Летиция Преттимен — твердо и уверенно. Я вывел свою подпись. Олдмедоу расписался рядом со мной. Капитан передал документы невесте с таким видом, словно вручил ей квитанцию. Он буркнул что-то жениху, кивнул окружающим и удалился, сжимая судовой журнал, который отныне был украшен не совсем обычной и даже в чем-то комичной записью.

Церемония подошла к концу. Я негромко поздравил мисс Грэнхем и коснулся ледяной руки Преттимена. Мимо его закрытых глаз стекали ручейки пота. Я вспомнил о своей великой идее облегчить положение несчастного, но не успел открыть рот, как почувствовал дружеский толчок в спину. Оказывается, я стоял на пути пробиравшихся вперед Бене и Олдмедоу. Я возмущенно обернулся — непонятно отчего, но мне хотелось затеять ссору. Толпа вливалась внутрь; чтобы отойти от койки, понадобились немалые усилия. Все, чего желали неискушенные в свадебных церемониях гости — так это коснуться руки умирающего. Первый даже попытался ее поцеловать, но был остановлен его слабым вскриком:

— Нет-нет, мой добрый друг! Мы тут все равны!

Я вырвался наружу, мечтая о глотке воздуха, и обнаружил в руке смятый пучок цветов и листьев. Один цветок поразил меня своей необычностью — по-моему, это была орхидея. Я вышел наружу, чтобы выбросить букет, но не смог. Из каюты Преттимена показался Филлипс.

— А, Филлипс! Поставьте вот это в воду. И отнесите в каюту мисс… миссис Преттимен.