Девушки, согласные на все - читать онлайн книгу. Автор: Маша Царева cтр.№ 37

– Марьяна! Я восхищен, – Арсений схватил ее за руку и порывисто потряс ее ладонь. – У меня просто нет слов!

– Да кто вы такой? – наконец пришла она в себя. Руку выдернула, отметил Филипп, но не сразу. Значит, решила на всякий случай в вежливость поиграть – а вдруг?

– Простите, забыл представиться, – воодушевленный ее миролюбием, Арсений шутливо, на манер французского мушкетера, склонил перед ней свою не очень-то чистую голову. – Зовут меня Арсением Бабиным. Я представляю газету «Шоу продолжается!».

– Какую газету? – недоуменно переспросила Марьяна, и в ее голосе холодным лезвием блеснуло жалящее раздражение.

– «Шоу продолжается!». – Арсений улыбался так широко, словно был финалистом конкурса красоты. – Имею честь предложить вам сфотографироваться для обложки нашего издания.

– Что-то я не понимаю… У вас что, была договоренность с моим ассистентом?

«Ого, у нее уже и ассистент есть, – ухмыльнулся Филипп. – Неплохо живут банкирские пассии. Интересно, чем этот ассистент так называемый занимается? Напоминает ей о визите маникюрши, что ли?»

– Вообще-то нет, – замялся Арсений. – Я решил, что лучше будет обратиться к вам лично… У нас неплохая газета, хоть и не слишком пока известная. Думаю, что и вам было бы полезно для карьеры появиться на наших страницах. Вы пока неизвестная, о вас мало пишут. А с нашей помощью… кто знает, может быть, вашей личностью заинтересуются и центральные издания?

Филипп с интересом наблюдал за разворачивающейся перед его глазами драмой. Он словно в театре находился. В зале, а Арсений с Вахновской топтались на сцене. И сперва ему было жаль неудачника-журналиста. Однако, услышав последнюю реплику Арсения, Филипп решил, что парень хоть и неплохой, но, похоже, совсем дурак. Разве можно говорить такое той, которая мечтает прорваться на вершину олимпа? Неужели он не понимает, что если Георгий Вахновский захочет, то на следующий же день портреты его рыжей жены украсят все мало-мальски известные глянцевые журналы, а по городу будут развешены огромные рекламные щиты с ее изображением? И если она до сих пор не звезда, значит, что-то здесь не так, значит, самому банкиру этого не так уж и хочется. Может быть, он проверяет ее на верность? Боится, что стоит Марьяне прославиться, как та сбежит от него со скоростью чемпиона по марафонским забегам? Звезде ведь гораздо проще в жизни устроиться – всегда найдутся люди, готовые вложить деньги в уже раскрученный проект.

– А кто вас вообще сюда пропустил? – наконец повысила голос Марьяна.

«Для такого невыносимого характера держалась она довольно долго! Ну ничего, сейчас начнется шоу», – подумал Филипп.

А Арсений оказался еще большим дураком. Вместо того чтобы придумать версию об общении с продюсером, он развел руками и честно признался:

– Вообще-то мне пришлось соврать охраннику. Я сказал, что работаю здесь ассистентом осветителя, – и застенчиво при этом улыбнулся. Ждал он, что ли, что она радостно захлопает в ладоши и похвалит его за изобретательность?!

– И вас пропустили?! – Все краски, казалось, покинули ее лицо. Она даже как будто бы подурнела – постарела лет на пять за одну минуту.

– Ну… – Кажется, до никчемного журналиста наконец начало доходить, что здесь ему, мягко говоря, не рады. – Я старался. Я вообще легко могу в любую щелочку проникнуть. Не вините охранников, просто это моя профессия… Так вы не откажетесь ответить на парочку вопросов, а позже я мог бы прислать к вам фотографа? Итак…

– Убивают! – вдруг взвизгнула Марьяна. И так натурально получилось у нее изобразить этот чуть ли не предсмертный отчаянный крик, что если бы Филипп своими глазами не видел, что происходит, то точно решил бы, что женщине и впрямь грозит неминуемая кончина. – В моей студии маньяк! Уберите его, уберите немедленно!

– Но я… вы неправильно меня поняли… я всего-навсего хотел… – бормотал Арсений, но никто его уже не слушал.

Марьяна Вахновская, резко развернувшись на модных остреньких каблучках, широкими шагами устремилась куда-то за сцену – наверное, в собственную гримерку. Видимо, не захотелось ей оказаться в эпицентре начинающегося скандала. Она крикнула – и посчитала, что ее роль в сем спектакле сыграна – никаких выходов на «бис». А на сцене в несколько прыжков оказались два одинаково одетых мужика с квадратными плечами – Филипп догадался, что это были представители службы безопасности. «Господи, да этот маленький зал просто напичкан охраной, как будто бы это приемная президента, а не репетиционная студия никому не известной новорусской жены», – подумал он. Охранники появились, как двое из ларца, мгновенно – до этого на виду находился только один из них, тот, что бдительно сторожил входную дверь.

Арсений перепугался, как загнанный кролик; вместо того чтобы обмякнуть и подчиниться, он втянул голову в плечи, прижал к груди диктофон и неумело попробовал возмутиться.

– Да что это такое происходит! – визгливо вскрикнул он. – Я жаловаться буду, я же просто журналист!

Никто его не слушал. В следующую секунду диктофон был выбит из его рук мощным ударом – упав на зеркальный пол, он распался на две части, крошечная кассета отлетела в сторону, под одно из кресел. Арсений бросился было ее поднимать, но получил от одного из бугаев мощный удар в челюсть – и тотчас упал на пол, словно нокаутированный боксер. Филипп взволнованно приподнялся – в первый момент ему показалось, что журналиста убили. Но нет, через несколько секунд он пришел в себя и пошевелился – закрыл руками лицо и принялся ощупывать нос, должно быть, бедняге показалось, что он сломан.

«Вот стерва, – подумал Филипп, – знала же, что у нее работают отморозки, и позволила такое устроить! Нет бы просто вежливо попросить его уйти. Нет, ей нравится, что о ней так пекутся. Сволочь кровожадная!»

Арсения тем временем подняли под руки – легко, точно он был не живым человеком, а манекеном пластмассовым. Стоять на ногах самостоятельно парень не мог, да и не пытался, индифферентно обвис на руках громил, словно не понимал, что же произошло. За что? Охранники поволокли его к выходу, возле самой двери один из них напоследок ткнул ему кулачищем в лицо. Арсений как-то странно охнул, всхлипнул – закрыл лицо ладонями, а когда опустил руки, стало видно, что лица у него нет, а есть жуткое кровавое месиво.

Филиппу стало не по себе, он поднялся и, стараясь не обращать на себя внимания, попятился к выходу. Кажется, пора было сматываться, поговорить с Марьяной можно и в другой раз. Ему уже приходилось быть свидетелем таких вот кулуарных драк – и, надо сказать, чувствовал он себя в свидетельской роли прескверно. Даже ребенку известно, что быть свидетелем в наше время небезопасно.

– Куда же вы? – раздался вдруг голос – спокойный и четкий, как удар хлыста.

Филипп послушно замер и обернулся. Перед ним стоял довольно молодой, рано облысевший блондин – поросячье-розовую блестящую лысину окаймляли редкие пегие прядки. У него было худое лицо, огромные глаза стального цвета и неприятная змеиная улыбка. Тонкие губы вроде бы, как и предписывают законы вежливости, растянуты в стороны, но при этом взгляд остается холодным и настороженным.