Прекрасное разнообразие - читать онлайн книгу. Автор: Доминик Смит cтр.№ 54

Отец следил за первыми столкновениями, обменивался короткими репликами со старшим смены. К ним присоединился Уит. Все это было похоже на сцену из военного кинофильма: командиры выбирают цель для атаки.

В течение двенадцати часов отец бомбардировал позитроны электронами, двигающимися на скорости, близкой к скорости света. Он ходил взад-вперед по центру управления, заложив руки за спину, и говорил о возможности появления какого-то нового кванта поля: он должен возникнуть в результате столкновения частиц с определенной энергией. Тогда стандартная модель, согласно которой существует только три поколения основных частиц, будет поставлена под сомнение. Отец несколько раз менял уровень энергии при столкновении. Он нервничал и даже один раз высказал вслух предположение, что Ускоритель работает неправильно. Ларри и практикант слушали его терпеливо, но, по-видимому, прекрасно понимали суть ситуации: утопающий хватается за соломинку. Обнаружить и удержать хоть на мгновение новую частицу — это было все равно что выиграть главный приз в лотерею.

К концу дня Ларри стал терять терпение: его голос изменился и он уже не выглядел преданным помощником руководителя эксперимента. Доктор Бенсон заглянул в центр управления, чтобы попрощаться.

— У меня сегодня жена затеяла званый ужин, — извинился он.

Мне резануло слух слово «затеяла»: оно было металлическим, острым и совсем не шло человеку с изношенным воротничком рубашки.

Я провел весь день в этом помещении с затхлым запахом, который разъедал мне мозг. Очень хотелось позвонить одному знакомому по институту, ясновидящему по имени Арлен, и попросить его поискать призрачную частицу. Интересно, смог бы он угадать ее параметры? Я забавлялся некоторое время подобными мыслями, сидя в углу и глядя в телевизор, работавший без звука. Иногда я поглядывал на отца и видел все одну и ту же картину: он щурился на экран, поглаживая подбородок.

И тут я сказал:

— А что, если там уже все открыто и ничего нового найти нельзя?

За последние несколько часов это была первая фраза ненаучного содержания, прозвучавшая в этой комнате. Ларри, Уит и стажер оторвались от своих занятий и вытаращились на меня. Никто из них не улыбнулся. Отец протер уставшие глаза. Прошло не меньше минуты в молчании. Я отчетливо слышал, как перемещается секундная стрелка настенных часов, и подумал, что они, должно быть, откалиброваны с помощью атомных часов в Колорадо. [72] Затем все молча вернулись к своим делам. Предположение, которое я высказал, было столь диким, что никто даже не стал возражать. Конечно, ученые понимали, что открыть всего за день экспериментов новую частицу, используя уравнение с несколькими неизвестными, весьма маловероятно. Но при этом они не сомневались: физики будут открывать все новые и новые уровни в структуре атома и через сто лет 1980-е годы будут казаться детством науки. Я отвернулся и продолжил смотреть телешоу с выключенным звуком.

Время шло. Ларри расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Отец закатал рукава. Что касается Уита, то он уже снял не только рубашку, но и ботинки. Повсюду валялись коробки из-под пиццы и пустые банки. Лежала газета, которую перегибали столько раз, что она сделалась мягкой, почти эластичной. Мир сжался до размеров этой комнаты. Ученые переговаривались вполголоса, отец старался не встречаться ни с кем взглядом. Ему разрешили экспериментировать до восьми утра, при этом предполагалось, что он отпустит сотрудников раньше этого времени.

— Ничего не понимаю, — говорил он. — Статистическая вероятность была очень велика. Мы перепробовали все варианты, а результата нет…

Уит откинулся в кресле и помотал головой, разминая шею, потом взглянул на отца и сказал:

— Ну что, Сэм, не пора заходить на посадку?

Отец отвернулся, делая вид, что не слышит.

Прошел еще час. Отец вдруг вздрогнул и подозвал всех к своему экрану.

— Что такое? — спросил Уит.

— Похоже, это следы антиматерии, — показал отец.

Мы с Уитом переглянулись.

— Вы знаете, что при столкновении материя и антиматерия аннигилируются. Создают небытие, так сказать. Теоретически во Вселенной не может быть никакой реальной материи, потому что во время Большого взрыва они должны были уничтожить друг друга.

— И несмотря на эту теорию, антиматерия продолжает существовать? — спросил Уит.

— Совершенно верно. Дирак [73] догадывался об этом еще в тысяча девятьсот двадцать восьмом году. Он понял, что антиматерия где-то скрывается.

Голос у него был очень усталый.

— Интересно, — сказал я.

Отец снова посмотрел на экран:

— Когда-нибудь мы сможем ответить, где во Вселенной скрывается антиматерия и почему она иногда появляется как бы ниоткуда.

— Уже поздно, — напомнил Уит.

— Но смерть — это не антиматерия, — продолжал отец.

— Скоро солнце взойдет, — настаивал Уит.

— И смерть, и антиматерия представляют собой нечто негативное, но смерть — это просто банальность.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, хотя и понимал, что надо не поддерживать разговор, а попытаться вытащить его отсюда.

— Я имею в виду, что аномалией является жизнь, а не смерть.

— Сэм, пора уходить, — сказал Уит. — Надо дать отдохнуть этим ребятам.

— Уит, можно, я поиграю еще немного? А ты поспи, если хочешь.

— Ладно, — согласился астронавт.

Мы с ним устроились в креслах и задремали. Отец продолжал возиться в своей субатомной песочнице.

Я хотел бы написать, что в 4 часа 15 минут утра 11 мая 1988 года Сэмюэль Нельсон открыл доселе неизвестную науке частицу. Или что он объяснил парадокс, согласно которому материя и антиматерия не всегда уничтожают друг друга. Я описал бы, как по экрану его монитора прошел луч света, подобный блеснувшей на солнце бритве. Как отец разбудил нас с Уитом и объявил об этом — срывающимся голосом человека, который только что обнаружил, где спрятан ковчег Завета или саван Христа. Но на самом деле случилось другое. Именно в это время он разбудил нас, и мы увидели, как изменилось его лицо. Это было лицо человека, смирившегося с тем, что он умрет, не сумев принести достойную жертву на алтарь науки, что его именем не назовут какую-то новую часть атома. Рот у него запал, как у мертвого, зрачки были расширены, и в них отражались лампы дневного света центра управления Ускорителем.

Я не стал расспрашивать его о подробностях эксперимента. Нас довезли до парковки. Когда микроавтобус проезжал через главные ворота, охранник помахал нам рукой на прощание. На улице было еще совсем темно. На фоне неба смутно вырисовывалась собачья челюсть гор Санта-Круз. Мы подошли к «олдсмобилю». Отец не отрывал глаз от земли.