Блаженны мертвые - читать онлайн книгу. Автор: Йон Айвиде Линдквист cтр.№ 40

Эльви отложила книгу и опять попыталась заснуть, но сон не шел. В половине пятого ей пришлось встать и провести полчаса на унитазе, а когда она снова улеглась, в спальне было уже светло. Она опустила жалюзи, приняла пару таблеток валерьянки и постепенно задремала. Она долго еще то просыпалась, то засыпала, пока наконец не проснулась окончательно в начале двенадцатого, исполненная бодрости и радостных ожиданий.

А потом она посмотрела новости.

Ни слова о главном. Время от времени на экране мелькало лицо какого-нибудь священника или епископа, и о чем же они говорили? О взволнованных родственниках оживших, о телефонах доверия, о смятении, которое испытывает человек в подобных ситуациях и прочей ерунде.

Никакого смятения у Эльви и в помине не было — одна только злость.

Статистика, фотографии ночных эксгумаций. Власти раскопали чуть ли не все свежие могилы (как выяснилось, воскресли лишь те, кто скончался за последние два месяца), и теперь количество оживших приближалось к двум тысячам.

Премьер-министр только-только прибыл на родину, и его уже в аэропорту окружили репортеры. Сняв очки, чтобы подчеркнуть всю серьезность положения, премьер-минитср уставился близоруким взглядом в камеру и произнес, чеканя слова:

«Наша страна. Переживает грандиозное потрясение. Я надеюсь, что все. Проявят понимание. Дабы не усугублять. И без того сложную ситуацию. Я. И мое правительство. Сделаем все. Что в наших силах. Чтобы предоставить этим людям. Необходимый уход. И заботу. Но не будем забывать...» — Премьер-министр поднял указательный палец и со скорбным выражением лица огляделся по сторонам. Эльви напряглась, подавшись вперед всем телом. Наконец-то. Премьер-министр, выдержав паузу, продолжил: «Всем нам. Предстоит проделать этот путь. Эти люди. Точно такие же, как и мы».

Закончив таким образом свою речь, премьер-министр поблагодарил всех за внимание, и толпа журналистов расступилась, пропуская его к правительственной машине. Эльви от возмущения открыла рот.

И он туда же...

Ей было известно, что премьер-министр неплохо знал Библию и охотно при случае щеголял библейскими цитатами. Тем сильнее был удар, когда он ни словом не упомянул Священное Писание — сейчас, когда для этого самое время!

«Всем нам предстоит проделать этот путь!»

Эльви выключила телевизор, и у нее невольно вырвалось:

— Идиот!

Она слонялась по дому, не зная, куда деваться от злости. Войдя в гостиную, Эльви взяла со стола листы с псалмами, запачканные Туре, скомкала их и выкинула в мусорную корзину. Затем она набрала номер Хагар.

Хагар была ее подругой по церкви и рьяной общественницей. Вот уже двенадцать лет их троица — Эльви, Хагар и Агнес — готовила кофе и выпечку для субботних приходских собраний. Три года назад, когда Агнес подкосил радикулит, вся ответственность легла на плечи Эльви с Хагар.

Уже после второго сигнала Хагар схватила трубку.

— 612-12-96 слушает! — Хагар, страдающая легкой глухотой, почти кричала. Эльви отодвинула трубку чуть подальше от уха.

— Привет, это я.

— Эльви! К тебе, кажется, «Скорая» приезжала...

— Да, я знаю. Послушай, я хотела спросить...

— Слушай, это Туре, да? Он тоже?..

— Да.

— Вернулся?!..

— Да, да.

На том конце трубки повисла пауза. Затем Хагар продолжила, уже несколько тише:

— И что, прямо домой?..

— Да. Но его уже увезли. Я по другому поводу звоню. Ты новости смотрела?

— Еще бы, все утро. Нет, ты подумай! И что, очень страшно было?

— Ты про Туре? Ну, вначале немного... А потом ничего. Вообще-то я не за этим. Ты слышала обращение премьер-министра?

— Ну, — ответила Хагар, немного скиснув. — А в чем дело-то?

Эльви медленно покачала головой, забыв, что Хагар ее не видит. Уставившись на небольшую икону на стене прихожей, она отчетливо произнесла:

— Хагар... Ты мне лучше вот что скажи — ты думаешь то же, что и я?

— Про что?

— Ну, про все, что творится.

— А, Второе Пришествие?

Эльви улыбнулась. Она всегда знала, что на Хагар можно положиться. Она кивнула иконе с Христом-Спасителем и ответила:

— Ну да. Они же вообще ни словом про это не обмолвились!

— Да уж — Хагар опять повысила голос: — Кошмар! До чего докатились!

Они немного обсудили происходящее и распрощались, пообещав друг другу непременно что-нибудь предпринять, хотя что именно, было совершенно неясно.

Эльви немного полегчало. По крайней мере, она не одинока в своей вере. Возможно, кроме Хагар, были и другие, разделявшие ее убеждения. Эльви подошла к балкону и выглянула на улицу, словно высматривая тех самых других, и с удивлением обнаружила на небе тучу. Не просто облачко, подчеркивающее небесную голубизну, а самую настоящую грозовую тучу, ползущую так медленно, что сперва Эльви показалось, что та неподвижно висит над горизонтом. Темные клубы, сплетенные в мощный мускул, который вот-вот обрушит свою мощь на крыши города.

Эльви вышла на веранду, наблюдая за серой громадой, — медленно, но верно она надвигалась на город. Эльви ощутила холодок в животе. А вдруг это оно?

Она прошлась по дому, пытаясь собраться с мыслями, как-то приготовиться. Только вот как?

«И кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего;

и кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои...» [28]

Что уж тут поделаешь. Эльви уселась в кресло и открыла Евангелие от Матфея на 24-й главе, забыв, что там дальше. Чем больше она читала, тем больше страха нагонял на нее текст:

«...ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет».

Перед ее глазами пронеслись картины концлагерей, затем лицо Флоры.

«И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни».

На самом деле там не было ни слова о физической боли и страдании в их обычном понимании — лишь о скорби, «какой не было доныне». О страдании, доселе человеку неведомом. Хотя, возможно, дело было в шведском переводе. Может, в оригинале речь шла как раз о невыносимых физических муках. Веки Эльви налились свинцом.

Может, в том самом первом переводе... Как бишь его... септуагинта... а потом сорок монахов в сорока кельях... сотня мартышек за сотней печатных машинок на протяжении сотни лет...

Мысли смешались, и Эльви уронила голову на грудь...

Проснулась она от звука включенного телевизора.

Сквозь сомкнутые веки пробивался оранжевый свет. Эльви открыла глаза, но была вынуждена тут же их снова закрыть — экран телевизора светился с яркостью раскаленного солнца. Она осторожно прищурилась.