Свободу медведям - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ирвинг cтр.№ 99

— Шратт, — поправил я ее и разбудил утку. Она квакнула, как лягушка.

— Ну да. Когда он придет сюда? — повторила Галлен.

— Уже скоро, — ответил я, наблюдая, как первый сторож потягивается и зевает в уютном, белом свете, падавшем из дверей Жилища Мелких Млекопитающих.

— А это добрый сторож? — спросила она.

— Да, — кивнул я и сразу же проникся к нему теплым чувством — наблюдая, как он обходит зоопарк, мягко пощелкивая языком своим любимчикам: боксирующему австралийскому кенгуру и обожаемому им стаду зебр. — Инфракрасный свет! — прошипел я. — Да, этот вполне нормальный.

После того как он осторожно, чтобы не потревожить чей-либо сон, проверил Жилище Толстокожих, сторож вернулся обратно к нашей зеленой изгороди и прошелся вдоль линии ограды, лениво цепляясь ногой за ногу.

— Послушай, — сказала Галлен, — этот сторож совершает очередной обход в одиннадцать?

— Без четверти одиннадцать, — уточнил я.

— Ладно, — сказала она и легонько потрепала меня по щеке. — В одиннадцать или без четверти, какая разница?

— Это детали, — возразил я. — Вся разница в деталях. — Я хорошо сознавал, что детали являются важнейшей частью любого дельного плана. И сознавал также важность наличия собственного плана.

Я претворял план в жизнь; и, как в любом хорошем плане, в моем главным была очередность. В первую очередь нужно было схватить на месте преступления и запрятать подальше О. Шратта. После чего, должен признаться, мои действия представлялись мне лишь в общих чертах. Но за зеленой изгородью я снова успокоился, к тому же Галлен, как мне казалось, совершенно перестала нервничать насчет меня, так что я наконец смог с облегчением вздохнуть.

На самом деле, когда сторож закончил свой обход без четверти двенадцать и зоопарк вокруг нас погрузился в глубокий сон, я зарылся носом в густые волосы Галлен, поглаживая ее сзади, шаловливо дотрагиваясь и заигрывая с ней. Признаюсь, я считал, что наша зеленая изгородь была слишком уютной для того, чтобы воспользоваться ею неправильно — или не воспользоваться совсем.

Но она отвернулась от меня и ткнула пальцем в шестиугольные просветы ограды, показывая на спящих Животных Смешанной Классификации, которые сгрудились в середине загона.

— Как можно при них, Графф, — прошептала она.

А я подумал: «И вправду, этим животным и без того достается».

Мне хотелось подурачиться, но я справился с собой; неожиданно Галлен сама принялась робко ласкать меня, и я решил, что она передумала. Но она прошептала нежно:

— Графф, разве ты не видишь? Как здесь чудесно? Что тебе еще надо? — И она противно укусила меня за подбородок, но меня не так-то просто было провести.

Признаюсь, я перешел на оборонительную позицию, отодвинулся от нее подальше. А она прошептала:

— Графф?

Но я продолжал удаляться от нее вдоль линии загородки, на четвереньках, царапаясь о кусты. Так что она потеряла меня из виду и громко позвала:

— Графф!

Из Обезьяньего Комплекса раздался неистовый стук, словно кто-то ударил дубинкой, и какое-то тяжелое животное затопало копытами, туда и обратно. Пара Больших Кошек прочистила рыком горло. А Галлен сказала:

— Ну ладно. Иди сюда. Я пошутила.

— Ты все время шутишь, да? — откликнулся я, выглядывая из глубины загородки. — Ты постоянно пытаешься отвлечь мое внимание от этого.

— О, Графф! — воскликнула она, и остатки потревоженного стада сгрудились и застучали копытами по другую сторону загородки.

— Заткнись, Галлен! — хрипло ответил я.

— О, Графф, — снова прошептала она, и я слышал, как она сдерживает дыхание, чтобы не зарыдать. — Я даже не понимаю, что ты хочешь делать. Правда, я даже не могу себе представить, не знаю почему.

«На самом деле я тоже», — подумал я. Трудно принимать решение, когда ты настроен таким образом, как я. Но для того чтобы принять решение, есть кое-что, что может помочь, например болото, которое появляется там, где ты его меньше всего ожидаешь.

До меня вдруг дошло, что зоопарк пробудился — и не из-за негромких всхлипываний Галлен. Я хочу сказать, и в самом деле пробудился. Животные вокруг нас застыли в напряжении, стараясь не шевелиться; трапеции в Обезьяньем Комплексе неожиданно прекратили свое беспокойное поскрипывание. Я сверился с часами и понял, что вел себя слишком беспечно для наступившего момента. Было уже за полночь. Я не слышал, как зазвенел колокольчик, извещавший о смене сторожей. Зоопарк словно замер. Я прислушивался к шагам вдоль нашей изгороди. Я увидел его военные ботинки с заправленными внутрь штанами. И дубинку в ножнах, аккуратно вставленную в правый ботинок.

Времени предупредить Галлен не оставалось, но я видел, как ее силуэт с прижатыми к ушам руками застыл у ограды; я видел очертания ее открытых губ. Слава богу, она его тоже заметила.

Затем он пару раз прошелся в нашем направлении вращающимися кругами света, он покачивал корпусом и едва не терял равновесие, так что кольцо с ключами съехало к его подмышке. Я отважился выглянуть на дорожку между корнями и увидел, как он вышагивает, словно робот, — его голова и эполеты над линией живой изгороди четко вырисовывались в ночи. Он по-военному повернул за угол; я ждал, слушая, как в пустынном Биргартене бряцают его ключи.

— Графф? — позвала Галлен, снова взяв себя в руки. — Это был Шрапп?

— Его зовут Шратт, — поправил я ее, а сам подумал: «Так этот неожиданный фантом и был стариной О. Шраттом».

Это его приветствовал Большой Азиатский Медведь, ночной рев которого пронесся по зоопарку и эхом отскочил от пруда. Галлен припала ко мне за изгородью, и я сжимал ее в объятиях все то время, пока О. Шратт совершал вторую фазу обхода, отмечавшего ровно неделю со времени безрассудных приключений Зигги; в Хитзингерском театре, где каждый играет собственную, отдельную роль, где в норме не слишком приятельские отношения друг с другом и где я принимал теперь решения, существовало только три альтернативы конца спектакля: пораженческий — я ухожу ни с чем; спокойный — все откладывается до лучших времен и пафосный, требующий участия Знаменитого Азиатского Черного Медведя.

Когда О. Шратт закончил свой первый раунд обхода, он вернулся в Жилище Мелких Млекопитающих и включил инфракрасный свет.

— Графф, — прошептала Галлен. — Давай уйдем отсюда!

Но я продолжал обнимать ее за изгородью. Проникая через ветви кустов, далеко за линию загородки, фиолетовый цвет отражался от проволочных шестиугольников. Когда до нас донеслись первые сдавленные жалобные вопли из Жилища Мелких Млекопитающих, Галлен взмолилась:

— Пожалуйста, Графф, давай вызовем полицию!

И на какое-то мгновение я подумал: «А почему бы и нет? Как все было бы просто».