Правила Дома сидра - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ирвинг cтр.№ 162

— Нет, мы никуда не поедем.

Вволю нацеловавшись, Роз Роз отстранила Анджела от себя.

— Расскажи мне опять про это, — попросила она. Анджел стал было описывать океан, но она прервала его: — Нет, про другое. Плевать мне на океан. Расскажи про то, как мы будем жить в большом доме. Ты, я, малышка, твой отец, миста и миссус Уортингтоны. Мне очень понравилось, — улыбнулась Роз Роз.

И Анджел начал рассказ. Он не сомневался, это возможно. Отец, Уолли и Кенди не будут возражать.

— Вы все ненормальные, — сказала Роз Роз. — Но все равно продолжай.

Дом очень большой, уверял Анджел.

— И против малышки никто возражать не будет? — спросила она и зажмурилась. С закрытыми глазами яснее виделось то, о чем рассказывал Анджел.

Вот так и родился в Анджеле писатель, сознавал он это сейчас или нет. Впервые сумел он словами изобразить фантазию так, что ее самоценность стала важнее, чем жизнь; он учился живописать картины, невозможные, не претендующие на реальность, но в которые так верится в обманчиво теплый день бабьего лета, потому что они скроены лучше и достовернее, чем сама жизнь. Звучат, во всяком случае, правдоподобно. Анджел говорил почти весь день, речь его лилась и лилась; и когда сгустились сумерки, он уже был законченный сочинитель новелл. В его рассказе Роз Роз и все окружающие вели себя потрясающе. Никто ни в чем не перечил друг другу. Все шло как по маслу, как любят говорить в Мэне.

Слушая, Роз Роз разок-другой всплакнула; и тогда Анджел целовал ее. Иногда она просила повторить какой-то кусок, если он представлялся совсем уж невероятным.

— Подожди, — говорила она Анджелу, — повтори еще раз, я, наверно, чего-то не поняла.

На закате их стала донимать мошкара, и Анджелу вдруг подумалось, что однажды вечером Роз Роз вот так же попросит Уолли рассказать ей про комаров с рисовых плантаций Бирмы.

«Наших комаров, — скажет ей Уолли, — и сравнить нельзя с японским москитом Б», — но этот завиток мысли Анджел не включил в повествование.

Роз Роз стала подниматься с земли, но сильная боль внизу живота, не то спазм, не то следствие ушиба о велосипедную раму, скрутила ее, и она упала на колени, как будто ее толкнули.

— Ты сильно ударилась о раму? — спросил ее Анджел.

— Я сама ударилась, нарочно.

— Что?

— Хотела посильнее удариться, но не получилось.

— Зачем?

— Чтобы выкинуть.

— Ты беременна?

— Да, опять, — сказала она. — Еще и еще раз. Кто-то хочет, чтобы я все время рожала.

— Кто? — спросил Анджел.

— Не важно кто.

— Он здесь, в «Океанских далях?»

— Да, здесь. Но это не важно.

— Отец ребенка здесь?

— Этого — здесь. — Она похлопала себя по плоскому животу.

— Но кто он?

— Не важно кто. Расскажи мне опять эту историю. Только пусть в ней будет два ребенка. Я и ты, и все другие, и еще два ребенка. Вот будет здорово.

У Анджела был такой вид, словно Роз Роз с размаху ударила его по щеке. Она обнимала его, целовала. Потом сказала изменившимся голосом:

— Теперь ты видишь? — Роз Роз крепко обняла его. — Нам не будет на пляже весело.

— Ты хочешь этого ребенка? — спросил он.

— Я хочу того, который есть, — сказала она. — А этого не хочу. — И она изо всей силы ударила себя по животу, согнулась вдвое и, выпустив газы, упала на бок в траву.

Приняла позу эмбриона, не мог не отметить про себя Анджел.

— Ты хочешь меня любить или помочь? — спросила она.

— И то и другое, — ответил несчастным голосом Анджел.

— Так не бывает, — сказала она. — Если ты такой умный, лучше помоги мне. Это легче.

— Ты можешь остаться у нас, со мной, — опять затянул свое Анджел.

— Все, больше об этом не надо, — сердито сказала Роз Роз. — И забудь про имя для моей дочки. Мне нужна помощь, — повторила она.

— Какая? — спросил Анджел. — Я сделаю все.

— Мне нужен аборт, — сказала Роз Роз. — Мой дом далеко. Я никого здесь не знаю. И у меня нет денег.

Денег, которые он копит на свою первую машину, наверное, на аборт хватит, думал Анджел. Но беда в том, что эти почти пятьсот долларов лежат в сберегательном банке и без разрешения опекунов — отца и Кенди — никто ему этих денег не даст. Анджел спросил Эрба Фаулера, не знает ли он, кто в их городе делает аборт. Ответ был, как и следовало ожидать, весьма туманный.

— Есть тут один старый пердун по имени Гуд, — сказал Эрб. — Ушедший на пенсию врач из Кейп-Кеннета. Делает дело у себя в летнем домике на Питьевом озере. Тебе повезло, сейчас еще, можно сказать, лето. Я слыхал, он делает там аборты даже среди зимы.

— А вы не знаете, сколько надо платить?

— Дорого, — ответил Эрб. — Но ребенок — удовольствие более дорогое.

— Спасибо, — сказал Анджел.

— С чем тебя и поздравляю. Вот не ожидал, что твой петушок уже в петуха вырос, — рассмеялся Эрб.

— Давно уже вырос, — гордо ответил Анджел.

Дома он заглянул в телефонный справочник, но среди многочисленных Гудов д-ра Гуда в этой части штата Мэн не было, а имени Гуда Эрб не знал. Нет, этого Гуда ему не найти. Не звонить же по всем номерам с идиотским вопросом, не вы ли тот Гуд, что делает аборты. К тому же без ведома отца и Кенди денег он не получит. И Анджел, не откладывая, поведал им свою заботу.

«Господи, какой же хороший человек Анджел, — скажет потом Уолли. — Никаких у него секретов. Придет и выложит всю правду, какой бы горькой она ни была».

— Она не сказала, кто отец? — спросил Гомер Анджела.

— Нет, не сказала.

— Скорее всего, Персик, — решила Кенди.

— Какое имеет значение, кто отец. Она хочет сделать аборт, куда ей второй ребенок, — сказал Гомер. — Мы должны ей помочь.

Уолли и Кенди промолчали. Гомер для них в этом деле авторитет.

— Вопрос в том, кому из Гудов звонить. Ведь в телефонной книге не сказано, кто из них врач, — сказал Анджел.

— Я знаю, кто это. Но он не врач, — сказал Гомер.

— Эрб сказал, что он врач на пенсии, — пояснил Анджел.

— Да, на пенсии, но не врач, а учитель биологии, — возразил Гомер. И вспомнил, как мистер Гуд перепутал однажды строение маток кролика и овцы. Интересно, знает ли старина Гуд, сколько маток у женщины. А если знает, что одна, не наделает ли беды?

— Учитель биологии? — переспросил Анджел.

— К тому же не очень знающий, — кивнул Гомер.

— От Эрба Фаулера, как всегда, никакого толку, — сказал Уолли.