Мир глазами Гарпа - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ирвинг cтр.№ 135

— Я знаю кое-кого, — сказал вдруг Джон Вулф. — И могу спросить ее, не станет ли она возражать.

— Очень смешно! — уныло откликнулся Гарп.

А Джон Вулф думал о Джилси Слопер, о женщине, которую так хорошо знал и благодаря которой в конце концов книга Гарпа вообще выйдет в свет.

— Это особенная женщина, и ей действительно нравится твоя книга, — сказал Гарпу Джон Вулф. — Она сказала, что там «все как взаправду».

Гарп оживился.

— Я дал ей рукопись на выходные, — сказал Джон Вулф, — и она прочла ее не отрываясь.

— А почему ты дал ей мою рукопись? — спросил Гарп.

— Она показалась мне подходящей читательницей для такой вещи, — сказал Джон Вулф. Хороший издатель никогда не станет делиться всеми своими профессиональными секретами.

— Ну что ж, хорошо, — сказал Гарп. — Раз никого другого нет, твое предложение проходит. Скажи этой даме, что я буду ей весьма признателен. Она что, твой близкий друг?

Джон Вулф только подмигнул ему, и Гарп понимающе кивнул, хотя на самом деле ничего не понял.

— А что все это значит-то? — с подозрением спросила Джилси Слопер, когда Джон Вулф сообщил ей о посвящении. — Что значит, он хочет «посвятить» эту ужасную книгу мне?

— Это значит, что твой отклик на нее был ему очень важен, — сказал Джон Вулф. — Он думает, что писал эту книгу, почти что имея в виду тебя.

— Госспди! — воскликнула Джилси. — Имея в виду меня? Это еще что значит?

— Я рассказал ему о твоей реакции на книгу, — пояснил Джон Вулф, — и он, по-моему, считает, что лучшей читательницы и быть не может.

— Госспди, так он и впрямь сбрендил, так? «Лучшей читательницы», надо же!

— Ему больше некому посвятить эту книгу, — признался Джон Вулф.

— Вроде как свидетеля для бракосочетания в мэрии не хватает? — усмехнулась Джилси Слопер.

— Вроде как, — кивнул Джон Вулф.

— Но ведь это не значит, что я одобряю его книгу? — спросила Джилси.

— Господи, конечно нет! — сказал Джон Вулф.

— Госспди, нет или да? — рассердилась Джилси.

— Нет. И никто не собирается винить тебя ни в чем из того, что написано в этой книге, если ты это имеешь в виду, — сказал Джон Вулф.

— Ну ладно, — сказала Джилси.

Джон Вулф показал ей, где именно будет помещено посвящение, показал и другие посвящения в других книгах. Все это Джилси Слопер очень понравилось, и она кивнула, уже весьма довольная этой идеей.

— Вот только, — спросила она, — мне ведь не нужно будет с ним встречаться и все такое, нет?

— Господи, нет конечно! — заверил ее Джон Вулф, и Джилси окончательно согласилась.

Оставалось нанести последний гениальный штрих, чтобы «Мир глазами Бензенхавера» проник в тот странный «полусвет», где лишь отдельные «серьезные» книги порой всеми воспринимаются еще и как «весьма популярные». Джон Вулф был человеком умным и циничным.

И прекрасно знал все не слишком порядочные автобиографические намеки, заставляющие читательскую аудиторию гудеть, точно рой обезумевших пчел.

Много лет спустя Хелен сказала, что успех «Мира глазами Бензенхавера» целиком связан с текстом на клапанах его суперобложки. Аннотация, написанная самим Гарпом, оказалась настолько скучной, что Джон Вулф взял инициативу в свои руки; он сразу перешел к сути дела, какой бы сомнительной она ни казалась.

«Эта книга, — говорилось на клапане суперобложки, — о человеке, который так боится за жизнь своих близких, что создает вокруг себя атмосферу поистине невыносимого напряжения, при которой что-то плохое прямо-таки обязано случиться. И случается.

Т. С Гарп, — говорилось далее, — единственный сын известной феминистки Дженни Филдз». Джона Вулфа слегка передернуло, когда он увидел эти слова напечатанными на супере, ибо, хотя он очень хорошо знал, почему написал их, он не менее хорошо знал и почему Гарп никогда не хотел, чтобы об этом упоминали в связи с его собственными литературными трудами. «Т.С. Гарп — отец, — и тут Джон Вулф даже головой покачал от стыда за им же написанную муть, — у которого недавно трагически погиб пятилетний сын и который еще не успел оправиться от этого удара. Из отчаянного горя и тоски, охватывающих человека после такого несчастья, и родилась на свет эта мучительная книга…» И так далее.

Гарп считал дешевкой подобные способы привлекать внимание к книгам. Он всегда говорил, что на дух не выносит вопросов о том, какая часть его произведения «действительно правда» или какая часть «написана на личном опыте». Причем слово «правда» в данном случае использовалось совсем не так, как, скажем, в оценке Джилси Слопер, а в том дурацком его значении, какое используют дети, говоря с восторгом «совсем как настоящий!». Обычно Гарп с превеликим терпением начинал объяснять, что автобиографическая основа — даже если она и имеется — это наименее интересный уровень прочтения любого романа, что искусство художественного вымысла — всегда акт правдивый, однако, как и всякое искусство, селективный. А воспоминания и личные драмы — «все совокупные травмы и трагедии наших не поддающихся общему запоминанию жизней» — весьма сомнительная основа для художественного творчества. Да, примерно так сказал бы Гарп. «Художественное произведение должно быть построено лучше жизни», — писал он и последовательно не желал, по его же словам, «выезжать за чужой счет» или «извлекать выгоду из личных трудностей», отвергая это и в книгах писателей, которые считались «знаменитыми» уже потому, что в их личных жизнях случилось нечто важное. «На самом деле все на свете уже случалось! — писал он. — И чтобы в романе действительно что-то случилось, нужно найти нечто в высшей степени подходящее для сути этого романа».

«Расскажите мне любую историю из вашей собственной жизни, — сказал как-то Гарп одному интервьюеру, — и я смогу приукрасить ее до неузнаваемости, сделать ее подробности куда более привлекательными, чем они были на самом деле». Лицо интервьюера, разведенной женщины с четырьмя маленькими детьми, один из которых умирал от рака, тотчас превратилось в непроницаемую маску. Гарп, заметив ее решительное недоверие и невероятную важность и боль какой-то личной трагедии, мягко сказал ей: «Если история печальная, даже очень печальная, я могу придумать историю еще печальнее». Но по ее лицу он понял, что она никогда ему не поверит; она даже перестала за ним записывать, так что эти слова и в интервью не вошли.

Джон Вулф знал, большинству читателей в первую очередь хочется узнать подробности личной жизни писателя. И он писал Гарпу: «Для большей части людей с ограниченным воображением сама мысль о том, что реальную действительность можно улучшить, есть пустая болтовня». Так что на суперобложке «Мира глазами Бензенхавера» Джон Вулф воссоздал миф о мнимой важности самого Гарпа («единственный сын знаменитой феминистки Дженни Филдз») и привел некоторые сентиментальные факты, создающие нужную основу для восприятия личного жизненного опыта писателя («трагически погиб пятилетний сын»). Обе информации не имели ни малейшего отношения к художественным достоинствам романа, но Джона Вулфа это ничуть не смущало. Вдобавок Гарп сильно уязвил его своими разговорами о том, что предпочитает богатство серьезному искусству.