Весенние игры в осенних садах - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Винничук cтр.№ 52

Впрочем, заниматься уборкой ради Марьяны мне почему-то совершенно не хотелось. Наоборот, возникло желание устроить в доме вселенский бардак. В последнее время у меня вахтовым методом по очереди хозяйничали Лида, Вера и Леся, и в паузах между их визитами я не успевал как следует насвинячить. Так что к приходу Марьяны я должен был хорошенько постараться. Ничто в доме не должно было носить на себе следов женских рук. Для начала я с поистине трудовым энтузиазмом вывалил в раковину огромную гору тарелок, раскрошил хлеб по столу, а затем перешел в кабинет и рассыпал вдоль стола по полу рукописи, разбросал везде книги, словом, придал комнате привычный холостяцкий интерьер. Для полноты картины пришлось даже вытащить из мусорника две пустые бутылки от шампанского, и я поставил их под столом. Окинув победным взглядом столь вдохновенно сотворенную инсталляцию, я получил вполне эстетическое удовлетворение.

Марьяна наотрез отказалась, чтобы я встречал ее на автобусной остановке, сказала, что найдет дорогу сама. Я нарисовал ей на своей визитке маршрут, и она, строго придерживаясь курса, к моему удивлению, пришла точно по адресу и точно в назначенное время. Услышав собачий лай, я посмотрел в окно и увидел Марьяну в тех же облегающих джинсах, но в куцей футболке, открывающей пупок. Сосед, поправляющий свой забор, застыл в удивлении, с жадностью пожирая глазами ее феноменальную седальницу: куда держит путь это чудо? А девушка остановилась напротив моего дома, окинула его изучающим взглядом, еще раз сверилась с визиткой и подошла к калитке. Любопытный сосед продолжал следить, в его голове, забитой цементом, песком, гравием и бетоном, очевидно, роились различные догадки, но, скорее всего, этот добропорядочный семьянин подумал: ну, конечно же, это сугубо служебный визит, а дамочка – сотрудница газового треста или электросетей. Однако, увидев, как я, словно на крыльях, лечу от порога к калитке и с радостной улыбкой открываю ее, мой сосед, несомненно, испытал некоторое разочарование: так контролера из газтреста не встречают.

Марьяна впорхнула в гнездо разврата, словно невинная бабочка в пасть крокодила, и, что удивительно, чувствовала себя здесь вполне уютно.

– Я все хочу посмотреть сама. Где ваша кухня? Кухня – это лицо хозяйки. Ну, а если хозяйки нет…

– Тогда это задница хозяина, – поспешил отвести неуместный вопрос я.

– Фи, как некультурно. Да у вас здесь и впрямь кавардак. Но мы еще сюда вернемся. А где ваш кабинет? Каждый настоящий писатель должен иметь кабинет, – почти торжественно сообщила она.

Я кивнул наверх. Марьяна смело двинулась по лестнице и с первого же захода попала в то, что могло бы называться кабинетом, однако ужас на ее лице красноречиво свидетельствовал, что она увидела там нечто иное.

– Э-э-то ка-би-нет? – спросила она. Я кивнул. – Гм… Ну, мы, собственно говоря, знали, на что шли. Но как вы можете здесь работать? Хотя, если честно, порядок в квартире холостяка свидетельствует о том, что с ним что-то не в порядке. А идеальный порядок говорит о том, что мы имеем дело с гомосексуалистом.

– Ого! Твои обобщения чрезвычайно глубоки!

– Это все последствия беспорядочного чтения. Я где-то вычитала об этом. Не помню где. С тех пор я с подозрением отношусь к разным чистюлям. Педанты обычно невыносимые зануды.

Я попробовал взглянуть на это помещение ее глазами и увидел вдоль стены забитые книгами шкафы, а под окном длиннющий стол, заваленный грудами бумаг и книгами, на полу тоже лежали вперемешку рукописи, толстенные тома, журналы с газетами, а среди них немытые чашки, тарелочки, бокалы и бутылки. И все же, если внимательно смотреть себе под ноги, передвигаться по кабинету можно. Кажется, я не перестарался.

Марьяна грациозно подошла к книгам и, проводя пальчиком по обложкам, громко стала зачитывать имена авторов:

– Томмазо Ландольфи… Хорхе Луис Борхес… Кутзее… Орасио Кирога… Ивлин Во… Говард Лавкрафт… Я ничего этого не читала. Странно, и все же мне не кажется, что этим я себя обеднила.

– Не удивительно, ведь если не иметь малейшего понятия о существовании чего-нибудь стоящего, то откуда возникнет потребность в нем?

– И покупая эти книги, вы уже знали, что они вам действительно необходимы?

– Когда как. Случается и так, что покупаю вслепую, полистав, просмотрев оглавление и аннотацию. Бывает, что ошибаюсь и книжка превращается в ненужный хлам.

– Как мало еще я знаю, – вздохнула она.

– На что ты намекаешь? Возможно, стоит перед самоубийством заняться самообразованием?

– Нет, это не для меня. Я считаю себя вполне сформировавшейся личностью, а лишняя информация уже ничего не изменит. Хочу кофе.

– Сейчас приготовлю.

– Нет-нет, я не это имела в виду. Я сама приготовлю кофе.

И она стремительно сбежала по лестнице на кухню. Стараясь не отставать от нее ни на шаг, я показал, где хранится кофе, и поставил воду на огонь. Марьяна придирчиво осмотрела чашки и блюдца, накануне вымытые Лидой, и сочла их пригодными к использованию.

– Может, ты голодна? – спросил я.

– Еще нет. Неужто ваши девушки такие неряхи, что так у вас все запущено? Почему бы вам не пригласить их на субботник, чтобы навели порядок?

– В последнее время я встречаюсь только с тобой.

– Ага, значит, теперь эта неблагодарная обязанность уборки авгиевой конюшни ложится на меня?

– Стало быть, да.

– Ну, что же, я готова.

Она отмерила четыре ложечки кофе в кипяток, довела до кипения и, сняв с плиты, с загадочным выражением лица, накрыла тарелочкой. А затем, попивая кофе, уговорила меня читать главы «Мальвы» с небольшим перерывом на обед. Марьяна слушала намного внимательнее, чем обычно слушают женщины, по ее мимике и отдельным движениям – вот она охватывает свое лицо ладонями, вот сплетает пальцы на груди, стискивает до хруста кулачки на коленях – видно было, что она всем своим существом погрузилась в текст, в его фантасмагорические лабиринты, и пребывает теперь далеко, далеко, вне времени и пространства, и вернуть ее мне удастся, лишь закончив чтение. Осторожно, чтобы не вспугнуть ее мерцающее сердце, я подвел чтение к концу, убавляя голос до полушепота, до полувздоха, а тем временем сумерки украсили комнату широкими мазками темно-синей кисти, и тогда я достал бутылку вина, мимоходом заглянув в зеркало: что она во мне нашла? Я зажег свечи и выключил свет, и в возникшей игре теней и света она стала выглядеть лет на пять старше. Это прибавило мне отваги. Марьяна сидела на диване, я подал ей бокал вина, она взяла, даже не взглянув на него, и сказала:

– Я… я хотела сказать, как мне нравится то, что вы пишете…

Бокал едва заметно вздрагивал в ее руке, вино покачивалось, билось о стенки, а она все еще была где-то далеко, хотя и существенно ближе, чем во время чтения, а все же еще не здесь, еще не рядом, ветер только нес ее сюда, и когда я увидел, что она уже здесь, то сказал:

– Ты еще ничего не выпила.