Химера - читать онлайн книгу. Автор: Джон Барт cтр.№ 56

- Но сама моя жертва, столь же по-своему полная амбиций, как и я, с самого раннего девичества лелеяла мечту о великой цели - с победой привести своих сестер в страну их легендарного исхода, Самарканд; низложить и кастрировать женофобствующего хряка-деспота, кем бы ни оказался сей неудачник, и установить на родине-матери их матерей матриархат. Пусть к этим свершениям, многообещающим первым шагом на котором стало раннее не по годам присвоение ей чина младшего капрала, навсегда преградило единственное падение с лошади и тычок моего копьеца; поскольку и сердце, и разум, и душа ее были целиком в Фемискире, на чужбине ей не жить; если я оказался слишком труслив, чтобы присовокупить к насилию убийство, ей придется убить себя самой.

- Я и без того уже давно раскаялся, а теперь, слушая донельзя трогательный отчет своей жертвы и воображая, каково бы было мне самому, даже без дополнительных этических или исторических обертонов, если бы то или иное горькое несчастье (вроде выпавшего на долю моего брата) в корне пресекло мою карьеру, сделался и вовсе безутешен. Отпустить ее на произвол судьбы я не осмеливался; не мог я и так ее и бросить или перелететь с ней в Фемискиру или обратно в Тельмесс (где, возможно, дружеское участие Филонои, раз уж не мое, смягчило бы ее боль, - но я не доверял Иобату); с другой стороны, сколько бы я ни сокрушался, мне отнюдь не улыбалось в качестве наказания охолоститься. Меланиппа с гневом отвергла мое предложение снабдить ее гениталиями одного здесь же на горе помершего козопаса, каковые она могла бы представить дома принадлежащими насильнику. Наконец в поисках лучшего решения я, засыпая на ходу, перелетел с ней через Спорады и Киклады, покрыл, накрепко приторочив ее к спине Пегаса, чтобы она с него не спрыгнула, весь неблизкий путь до Коринфа; под покровом ночи мы приземлились прямо на царские конюшни, вспугнув пару сов и дежурную амазонку, в которой я признал толстую Ипполиту, подругу моей юности, и окликнул ее по имени.

- "Нет, уже не царевич Беллер, - прокричал я ей сверху, - Беллерофон. Убийца? У меня тут ваша молоденькая сестра, младший капрал пятого эскадрона легкой кавалерии Меланиппа, храбрая воительница, постыдно изнасилованная в бессознательном состоянии после тяжелого падения с лошади в Ликии. Вот. Пожалуйста, присмотри, чтобы она с собой ничего не сделала, ладно? И представь ее моей матушке и своим товаркам и т. д. А еще скажи мамаше, что со мной все в порядке и я рано или поздно вернусь потребовать коринфский трон. И еще, что с Полиидом она ошибалась. Думаю. Благодарю". Пока ошарашенная Ипполита отправилась за лестницей и своими товарками, я аккуратно сгрузил слишком подавленную, чтобы говорить, Меланиппу на крышу, поцеловал ее волосы, еще раз извинился. "Лучше мне ничего было не придумать, - объяснил я, - здесь ты как-никак среди друзей. Ниспровергай все, что захочешь. Могу ли я что-то еще для тебя сделать?" Ну как же, конечно, отвечала она: на самом деле, ей невтерпеж как хочется - здесь и сейчас - сделать мне минет, прямо на крыше, в благодарность за то, что, изнасиловав, я ее заодно не убил. Голос у нее был какой-то странный, да еще и специфическое изложение ее мотивов… В растерянности я отклонил ее просьбу и нагнулся, чтобы развязать ей руки. Мгновенно она вцепилась в мои лодыжки, норовя яростно вгрызться мне в промежность; я подскочил на месте, поскользнулся на черепице, чуть не сверзился с крыши вниз; она была тут как тут, немыслимая прыть для человека со связанными ногами, пыталась выцарапать мой срам; я неуклюже вспрыгнул-таки на Пегаса и вонзил пятки ему в бока; с конька крыши вслед мне полетели истошные проклятия.

- Потрясенный, я вернулся к подножию горы Химера, где и провел три дня, отдыхая и пытаясь восстановить душевное равновесие. Кроваво-чернильные пятна на полотне хитона Меланиппы были несмываемы, этакое зашифрованное клеймо проклятия. Мне досаждали дурные сны. Всякий раз, когда я видел змею (а леса там ими кишат), мне чудилось, что это спасающаяся бегством амазонка. Когда приближались лазутчики солимов или карийцев, я пугливо улетал от них вместе с сойками и черными дроздами; я разыскал еще один патруль амазонок и попытался рассказать им о храбрости Меланиппы и текущем положении вещей; вынужденный держаться от них на расстоянии полета стрелы, я не смог до них докричаться. Большую же часть времени я просто парил кругами высоко над потухшим вулканом, словно незаконнорожденный ястреб, и думал про себя черные мысли. В конце концов я вернулся на равнину к Ксанфу и столице Иобата.

- Царь, увидев меня, оказался еще больше удивлен, чем в первый раз, - и откровенно к тому же этим недоволен. Обеспокоенным казался и Полиид. Вот Филоноя - та вскрикнула от радости, повисла у меня на шее и принялась осыпать поцелуями, пока не заметила, в сколь мрачном расположении духа я пребываю, и не отпрянула от меня.

- "На это ушло кое-какое время, - кисло промямлил Иобат. - А где моя амазонка?" Я предъявил поруганный хитон и отдал его Филоное, чья изысканная красота и девичьи манеры вдруг показались мне эксцентричными и напыщенными, словно она подражала какому-то фригийскому пидору. "Амазонки не идут в рабство", - сказал я. Иобат причмокнул: "Но пленницы-то они, пока суд да дело, классные, а?" Филоноя отбросила хитон и выбежала из комнаты; ее досада на меня тут же подняла царю настроение. "Сосункам предоставь обжиматься, - продекламировал он, - мужику подавай его трах. Хе-хе. Обычно мы им вставляем, а потом смотрим, как они кончают с собой. Ну что, останешься со мною на ленч, прежде чем уделать для меня царя Амисидора?" То, что я отразил солимов и амазонок, заявил он, засчитывается в лучшем случае за один подвиг, тем более что я не представил ему никаких доказательств касательно первых и лишь двусмысленное подтверждение касательно вторых. Кроме того, его шпионы сообщили из Карий, что хотя Амисидор и встревожен историями о "летучем кентавре" и обусловленным ими ослаблением солимско-амазонского союза и, возможно, вследствие этого окажется достаточно уступчив на переговорах по урегулированию приграничных споров, он отнюдь не был запуган до такой степени, чтобы капитулировать. Моим следующим заданием, таким образом, как предложил ему в соответствии с классическими образцами нарастающего неправдоподобия Полиид, будет перелет прямиком к карийскому двору: среди бела дня я должен буду приземлиться под носом у Амисидора и посулить ему, что уничтожу столицу со всем ее населением, если он не уступит Ликии половину Карий.

- "Если понадобится, можешь потратить на это весь уик-энд, - заключил он. - И обеспечь-ка мне Амисидорову половину: по его царице плачет мой бордель для сантехников. Адью".

- Я ответил: "Нет. Я выполню еще одно поручение - третье по твоему счету, но пятое по моему, поскольку я включаю сюда и доставку послания от Прета, - но это и в самом деле должно быть нечто незаурядное, не чета предыдущим. Пираты и отщепенцы - ну да, может быть, - если они на самом деле вне закона не потому, что протестуют против несправедливостей ликийских социально-экономических институтов, - жалко, я не перекинулся об этом парой-другой слов с Химарром, прежде чем его потопить. То же относится и ко всяческим мятежникам - ежели они простые проходимцы, домогающиеся власти. И конечно же, к захватническим армиям. Ну и т. д. Но только больше никаких империалистических агрессий, идет? Либо что-нибудь достойное, либо я умываю руки. За последнее время я стал куда как сознательнее".