Плавучая опера - читать онлайн книгу. Автор: Джон Барт cтр.№ 58

У меня глаза на лоб полезли.

- А, черт, ну как это сказать поточнее, в общем, вот что: мы, когда внебрачные связи попробовать решили, не очень-то уверены были - ничто нас не рассорит и все прочее, оттого, наверно, и требовали от тебя лишнее, если разобраться. Ну, короче, нам убедиться надо было, что никакой там ошибки не допустили. А, провались, опять ты ничего не понял!

- То есть Джени, наверно, потому и подумала, что она в тебя влюбилась, - вставил Гаррисон, - а я потому же подумал, что это хорошо.

У меня скривились губы.

- Точно, - согласилась Джейн, глядя на мужа. - Ну а когда мы опять начали, и Джинни уже была, все шло неплохо. Все мы понимали друг друга, и никакой там ерунды. Да, то есть я хочу сказать, раньше вроде как необходимо нам было на стороне романы заводить, а то как себе самим докажешь, что слов на ветер не бросали. А теперь нет необходимости этой. Я теперь в себе уверена, вот и все. И Гаррисон тоже. Ты понял, о чем я, Тоди?

- Говорил уже, все понимаю, так что напрасно ты мучилась, не требуется мне никаких разъяснений. У меня из каждой дырочки понимание лезет. Сказал же, абсолютно то же самое я сам давно думаю. И как раз сегодня собирался потолковать об этом - совпадение какое!

- Не понял он ничего, - сказал Гаррисон, повернувшись к жене. Я взглянул на него с удивлением, но промолчал.

Джейн вздохнула:

- Ну, я понятнее выразить не умею. В дверях столовой появилась горничная.

- Обед почти готов, руки мойте, кому нужно, - сказала Джейн. Поднялась, пошла на кухню, но на полпути обернулась и притронулась губами к моим губам. - Ты столько раз чудесно поступал, просто чудесно, - прощебетала она. - Пусть плохих воспоминаний не останется, обещаешь?

Я провел по губе кончиком языка:

- Вкусно!

Джейн засмеялась и пошла помогать горничной, а мы с Гаррисоном наверх, где ванная.

- Покупателя-то на дом нашли уже? - спрашиваю.

- Нет пока. У нас же, сам понимаешь, только планы одни, ничего еще делать не начали. Очень вот хотим поехать в Италию, это точно, а остальное все… Дико, наверно, прозвучит, но в маленьких городишках наших, бывает, просто задыхаться начинаешь.

Мы перекинулись над рукомойником еще несколькими словами, но между нами холодок был. И потом, за обедом разговор хоть и тек свободно - всем полегчало, - но без былой теплоты. Гаррисон и Джейн словно слились в одно лицо, вовсе не нуждающееся в чьем-то обществе. Вот бы, подумалось, сцепить их друг с другом накрепко, как тех крабов спаривающихся или платоновских протолюдей. Я поймал себя на том, что с усмешкой разглядываю холодное крошево, - пока Джейн болтала, изрезал ветчину на мелкие кусочки. Должен добавить, что и Гаррисон с Джейн у себя на тарелках холодные ломтики с усмешкой рассматривали, а уж что их развеселило, угадывать не берусь.

И вот еще что: после обеда я опять поднялся наверх, в ванную, и, когда находился там, с комфортом размышляя, накатило совсем неожиданное чувство - вдруг прошло желание умереть, решимость пропала, а на ее месте появилась, да-да, неохота. Понятно отчего: Мэки сочтут, что я с собой покончил, потому что их демарш меня слишком потряс, не мог я себе и представить, как буду дальше жить, получив от них отставку. А потому проникнутся жалостью пополам с самодовольством - глупо, недопустимо. К счастью, я тут же подавил набежавшее колебание. Вытирая руки, я уже полностью владел собой, и мои недавно выработанные предпосылки опять обрели всю свою власть. Мне-то какое дело, как они отнесутся к моей смерти? Да никакого, абсолютно никакого - наплевать, и все. Вернув себе способность здраво рассуждать, я тут же обнаружил изощренную притягательность в том, что, отчасти и по собственному моему выбору, последний мой поступок на земле лишится своего истинного смысла, поскольку воспринят будет как угодно, но не так, как сам я его толкую. Поняв это, я увидел в предстоящем событии еще и новый смысл, даже больше, чем прежние, ему отвечающий.

Проходя коридором от ванной к лестнице, я случайно заглянул в свою старую спальню, ставшую теперь комнатой для гостей, и взор упал на большое зеркало у кровати. Меня так затрясло от смеха, что глаза затуманились, и я ощупью стал спускаться, более чем когда-нибудь преисполненный решимости довести свой план до конца.

- Увидимся скоро! - крикнул с террасы Гаррисон, когда я уходил, а Джейн прибавила от себя что-то ласковое.

- Прощай! Прощай! - отозвался я так же весело. С дорожки я бросил взгляд через плечо. Они стояли, тесно друг к другу прижавшись, смотрели мне вслед и о чем-то торопливо говорили. Похоже - язык пришлось прикусить, чтобы не расхохотаться, - обнимают друг друга за пояс, руки сплелись. Я помахал им, но они не обратили внимания.

Выйдя за ворота, я двинулся прямо в гостиницу. Кажется, по пути даже насвистывал какую-то песенку, потому что в эту минуту чувствовал себя таким свободным, как должен был себя чувствовать Сократ, когда Ксантиппа оставила его наконец в покое и ничто больше не отвлекало от созерцания чаши с ядом, которой предстояло увенчать его философию.

Но нет, оставалось еще одно, последнее дело, которое нужно уладить, прежде чем можно действительно ощутить себя свободным от всех отвлекающих необходимостей. Нужно решить, как я поступлю с Гаррисоновыми тремя миллионами.

На мосту я остановился, чтобы поразмыслить об этом. Чтобы сосредоточиться, вытащил из бумажника послание Юстасии Калладер, а из внутреннего кармана свою записку Джимми Эндрюсу, разгладил обе бумаги, положив их на парапет. Либо сейчас кладу послание Юстасии в ящик стола, как сказано в моей записке, либо посылаю его Джимми почтой, а то можно кинуть обе бумаги в реку, где жирные обленившиеся чайки высматривают окуньков, отравившихся сточными водами из пакгаузов. Если Джимми получит эти бумаги, он возбуждает от имени Гаррисона дело по обвинению Элизабет Суитмен Мэк в том, что она велела своему садовнику Р. Дж. Кольеру подпитать чахнущие циннии содержимым семидесяти двух бутылей для маринада, тем самым не сохранив в неприкосновенности часть имущества Мэка, которым не имела права распоряжаться точно так же, как и тремя миллионами долларов. Дело это, пока им будут заниматься, поможет отсрочить рассмотрение моей апелляции по поводу решения окружного суда, вводившего миссис Мэк в права наследницы, а там Джозеф Сингер сменит Ролло Мура в апелляционном суде. Тогда Джимми может отозвать тот наш иск и заняться апелляцией: по причинам, изложенным в главе X, решение, вынесенное новым составом суда, почти наверняка окажется противоположным тому, которое вынес прежний, и наследником будет признан Гаррисон. Если же, наоборот, я решу бросить бумажки в реку, мало шансов на то, что нашу апелляцию не отклонят, утвердив решение окружного суда.

Помните? - нынче утром я решил, что поступлю в зависимости от того, насколько мужественными людьми проявят себя Гаррисон и Джейн, то есть хватит ли им силы не слишком уж печалиться, если вместо денег им достанется одно дерьмо. И должен сказать, утренняя записка от Джейн, а потом разговор за ленчем с Гаррисоном склоняли меня в их пользу. К середине дня я, хотя сам не вполне это тогда понимал, пришел к мысли, что главным условием будет, как Джейн ответит на мою записку, тем более что я-то ее требование выполнил, нанеся визит Марвину Роузу. Если она согласится сделать капитана Осборна счастливейшим из всех наших старых сатиров, я сделаю ее богатейшей женщиной в округе, а если оскорбится, расстроится из-за моего предложения, как обозлился Гаррисон из-за тогдашнего инцидента у меня в кабинете в 1933-м, то я уничтожу оба документа.