Плавучая опера - читать онлайн книгу. Автор: Джон Барт cтр.№ 55

Что говорить, сэр, отличное судно, - продолжал он. - В Малом Вашингтоне я ее строил, сэр, в Северной Каролине, и замечательно тогда строили, в тысяча девятьсот шестом году, замечательно! Вы любой из этих, какие по Миссисипи плавают, хоть на минуточку в океан пустите, так щепки же от них не останется в зубах поковырять.

- Почему? - осведомилась Джинни, осмелев.

- Вы и по Миссисипи плавали? - спросил я.

- Нет, сэр, врать не стану, не плавал, - сказал капитан. - Пока "Оперу"-то не построил свою, сроду на мостике не стоял. Даже на весла ни разу не садился, так-то. У меня водевиль был разъездной, сэр, десять центов за вход, два вагона арендовали и по всей стране раскатывали с девяноста пятого по тысяча девятьсот пятый, отлично дело у нас шло, уж так отлично, что кончать мне с этим пришлось, артисты все уволились, свой театр тоже за десять центов начать решили. А уж тогда конкуренция такая пошла, тут не выгребешь. Значит, говорю себе, надо за другое приниматься и чтоб для начала деньги были солидные, а то всякий пройдоха, у кого десятка в кармане завелась, нахальства не занимать, дорогу перебежит. В общем, правду сказать, шестьдесят тысяч долларов на баржу эту я ухнул, а доллар тогда кой-что значил, деньги настоящие были, шестьдесят тысяч-то, не маленькие. А все одно, очень уж мне захотелось плавучий театр завести, ну и вот, как видите.

- Крепкая посудина на вид, - поддакнул я. Мы всё так и стояли на трапе - что-то во мне располагало старичка к словоохотливости.

- А она и правда крепкая, сэр. Вы на обшивку посмотрите, на обшивку! - Капитан чуть по борту рукой не похлопал. - Я доски-то эти еще деревьями видел. Целый год в Каролине по лесам шатался, сам деревья присматривал, какие на распилку пойдут. Сто двадцать два фута длины, четыре дюйма толщины - вот какая обшивка, - ни трещинки нигде, ни сучочка. И через каждые два фута болтами закрепляется, двадцать семь дюймов болты. Чтобы и в океане ходить могла, сэр! По дну планка положена тридцать два фута, нигде зазоринки не найдете, прибили на совесть. В кругленькую сумму мне влетело, но тут денег, сэр, жалеть не надо, уж верно вам говорю. В двадцатом году на Танджер-Саунд сильно нас тряхануло, а лодки нам послать возможности не было. Так знаете, сэр, четырнадцать часов волны через "Оперу" мою прокатывались, честное слово, четырнадцать часов. Цветочки миссис Адам с окна каюты как языком слизнуло, а обшивка хоть бы где подалась - все до единой планочки выдержали. Вот что значит на совесть сработано, сэр!

Джинни нетерпеливо переминалась с ноги на ногу;

я потянулся к павильону, на вид довольно ветхому.

- Заходите, заходите, - приглашал капитан. Мы двинулись в затемненный, прохладный зрительный зал, и капитан Адам на ходу объяснял все, на чем останавливался глаз.

- Семьсот мест, - сказал он. - В партере для белых, а для цветных балкон.

Слава Богу, Джинни не спросила почему.

- Раньше цветные ну никак к нам идти не хотели, - тараторил капитан. - Слух распустили, мы, мол, их заманиваем, чтобы назад в Африку отправить. (Сцена вон, видите? - девятнадцать футов в диаметре, а зал в длину восемьдесят футов.) Я и машину тут на борту прежде держал, только от соленой воды поржавела она, вот какое дело.

- А ваш дом где? - требовательно спросила Джинни.

- Я, юная леди, здесь на крыше живу.

- Почему?

- Как это "почему"? Ха! Умненькая какая, а! Пойдемте, сэр, я вам уборные покажу и все остальное.

Мы последовали за капитаном, очутившись за сценой, где было маленькое фойе с многочисленными пронумерованными дверями.

- Отличные у нас уборные, никому не тесно, - гордо сообщил капитан Адам. - Артисты тут и живут, в уборных этих. Сейчас на берегу почти все.

- Почему? - пробормотала Джинни.

- А теперь сюда, пожалуйста. - Мы шли по коридору к капитанской каюте. - Это вот кока каюта, столовая - как раз под сценой мы сейчас, - а вот и камбуз. Печь газовая на баллонах, холодиль ник - девятьсот фунтов, сэр, девятьсот. А через эту дверь прямо в оркестровую яму попадем. Ну как?

- Восхитительно! - сказал я.

- И осадка-то всего на четырнадцать дюймов, сэр, честное слово. Я вот говорю: да мне лужи от дождя хватит, чтобы представление показать, только чтоб дождь был настоящий! Да, сэр. А на крыше шесть вентиляторов, большие вентиляторы, сильные. Во всех уборных вода проведена, отопление. Зимой жара стоит, не продохнешь. Видели трубы под сценой-то? Отопление, водопровод, ацетилен для освещения сценического.

- Электричеством, что, не пользуетесь?

- Только для вентиляторов и для щитов рекламных, когда понадобится, но, понимаете, ненадежное дело электричество это. Часто в такие места заносит, где электричества и нет совсем. Ну, без вентиляторов спектакль можно показывать, а без освещения как же? Поэтому у меня двойная система: и с электричеством могу, и с ацетиленом.

Я заметил, что, по-моему, опасно ацетилен на борту держать.

- Да что вы, сэр! - замахал руками капитан Адам. - В жизни ничего у нас такого не бывало. Бочки-то за бортом закреплены, если и потекут, ничего не случится, а подается вот по трубам этим медным, - он ткнул пальцем в трубу, увенчанную клапаном, к которому была приляпана бумажка: "Не открывать до включения сцены", - они из трюма протянуты. Исправно система работает. Не беспокойтесь, сэр. У нас тут все как полагается. Буксиры есть - спереди, с кормы, ход у нее ровный такой, вы бы видели. У нас расписание толковое, два раза в год на пресную воду выходим, ракушки чтобы счистить, мох там и прочее. Навигацию в Элизабет-сити начинаем, в Северной Каролине, на пресной воде, как только тепло станет, а потом Альбемарль, Памлико, по каналу "Мрачные топи" и на Чесапик до Порт-Депозит, у всех пристаней получше на якорь становимся. А с Порт-Депозит опять пресная вода, так что домой чистенькие приходим. В док ставить не надо.

Джинни повисла у меня на руке, раскачиваясь, как на качелях. Я поблагодарил капитана Адама за экскурсию по судну, и он вывел нас из столовой, где мы беседовали, через боковую дверь на штирборт.

- Понравился кораблик? - спрашиваю Джинни.

- Хороший. - Личико у нее раскраснелось, и я решил, что солнца с нее довольно.

Мы прошли мимо лотка, за которым скучал в одиночестве разносчик.

- Тоди, купи еще мороженое, а?

- Почему?

- Хочется.

- Почему?

- Ну хочется.

- А почему хочется-то?

- Хочется.

- Почему? Скажи.

- Хочется.

И она получила свое мороженое, а потом под ослепительным солнцем мы побрели назад в мою контору, задыхаясь от жары.

Нe успели мы добраться до Корт-лейн, как второй брусочек мороженого уже перемазал личико Джинни, каплями стекая по щупленьким ручкам на платьице и дальше, на башмачки. Я остановился под разросшимся тополем и, достав платок, принялся ее об тирать. В голове немножко шумело - не то от солнца, не то от этих "почему". Бог весть.