Апсихе - читать онлайн книгу. Автор: Эльжбета Латенайте cтр.№ 9

Ак . Как начинается день на рынке?

Саке . Со склада. Пропитавшегося плесенью, под громыхающим железнодорожным мостом, просторного и влажного, с холодильной комнатой для сыров (соседских) и морепродуктов, колбас и прочих вещей (наших!). Там вместе с коллегой складываем на тележку нужные инструменты, товары и везем на рынок минут десять. Одна тянет тележку, а другая присматривает за ящиками, чтобы те не слетели на кочках и на краю тротуара, потому что тележка без бортов. Я всегда тяну быстро и твердо, хотя однажды на повороте пара банок слетела и разбилась — думаю, коллега недосмотрела. Как вытру и приведу в порядок прилавок, включаю прожектор для освещения колбас, подметаю пол на нашей территории, развешиваю на крюках колбасу, вытираю проспиртованными салфетками стол, доски, ножи и весы, раскладываю, рассортировываю колбасы, ставлю банки с хреном, хреном со свеклой и огурцами. Включаю весы, расстилаю на столе красивую, белую, шуршащую упаковочную бумагу, часть ее складываю пополам и разрезаю ножом (в целях экономии — для небольших покупок), потом у соседа слева, торговца хлебом, покупаю буханку хлеба (мне нравится золотой со шпинатом или особенно вкусный оливковый хлеб с семенами тыквы), а у соседей справа, торговцев сыром, — кусочек сыра. Это — моя еда на день, и я всегда приношу на работу большую бутылку ключевой воды, набираю утром у дома. На острове много родников чистой воды.

Ак. Что ты думаешь о деятелях театра, кино, актерах? Ведь это частица твоего прошлого. Может, и будущего.

Саке. Я — актриса? Не помню. Не знаю, не знаю. Может так случиться, что больше никогда и ничего не сыграю. Но не заморачиваюсь. Я теперь продавщица, клянусь своими руками и фартуком, забрызганным свеклой, что мне наплевать, если никогда больше не войду в круг людей искусства или культуры.

У меня есть рынок, а это сейчас — мое все. Потому что если уж я здесь оказалась, так люблю до боли. Как со всеми людьми, которых довелось встретить. Если уж встретила, никогда не перестану поклоняться им в прямом смысле этого слова и помнить, что они — беспредельны. Изо всех сил постараюсь их в том убедить, если сами не знают или не помнят. Тому, о чем сейчас сказала, только начинаю учиться, раньше такой не была. В жизни не назову себя мудрой, разве что с иронией. А если когда назову, будь добра, пни мне со всей силы ногой в живот. Пнешь?

Ак . Договорились. Со всей силы. А если будешь беременна?

Саке . Тогда — еще сильнее. От этого нутро только окрепнет.

Ак . Расскажи еще об актерах и о себе.

Саке . Вчера впервые со дня своего рождения в этой стране случайно попала к актерам. Едва приехав на остров, узнала, что здесь есть такая компания, которая объединяет небольшое сообщество актеров острова. Эта компания единственная, и я автоматически записалась туда. Правда, признаюсь, участвую в ней совсем тенью, ничего не читаю, не интересуюсь, нигде не бываю, никуда не пробовалась, даже взносы не заплатила (потому что не было ни гроша, ни его окатыша), чтобы мне присылали извещения с новостями или будущим художественными проектами. Так или иначе, раз в месяц всем членам компании присылают приглашение встретиться в одном баре. Я их все пропустила. Хотя и было немножко любопытно, но как-то не тянуло. Вчера, пока работала на рынке, подумала, не означает ли это мое нежелание близости к актерам одной слабости: раз я не являюсь известной и признанной местной артисткой, то и желания быть в кругу коллег нет. А если бы я что-то уже сделала, то с удовольствием мчалась бы на встречу, чтобы насладиться собой, вернее — знанием других о моих достижениях.

Так что не только по этой причине, но и из любопытства я взяла и поехала туда. Войдя, увидела длинный стол, много галдящих молодых людей, рассевшихся по скамьям, кусок яркой ткани с названием компании на стене. Совершенно спокойно прошла и села. Как-то естественно устроилась в стороне, у бара и наблюдала за их лицами, поведением и талантами. Заказала бутылочку алкоголя (все еще не нашла любимого, видимо, самой придется придумать). Затем — вторую. Знаешь, при виде братьев по прошлому сердце не вздрогнуло, они мне показались совсем плоскими, правда — как лист, хотя видела красивые лица и жесты, но ничего, что хоть немного напоминало бы всеобъятность того дня на рынке.

Их яркие новомодные тряпки, макияж, жирный блеск волос, их шутки, флирт, серьги, движения широким плечом не тронули моего сердца. Значит, я — не одна из них, актеров, перспективных, молодых, очаровательных красавцев. Я — с рыночными торговцами, а не с этими фигурками из ускоренного мелькания кинокадров. Я — продавщица с рынка, стремящаяся к совершенному — никакому — состоянию рыночной торговки, и достигну его.

Ведь они — актеры, черт подери, и ни один, ни один (ну, может, один-другой) даже не заметил, что я пятнадцать минут не отрываясь глазела на них. Так где же то вечно чуткое актерское внимание, чувство окружающего пространства, стремление впитать законы окружающего мира? Я конечно не слепая, у меня ведь есть глаза: были очаровательные черты лица или беззаботные жесты, гримасы, красивые взгляды, тела, как нарисованные, проблески юмора. Но его струйка еле сочится наперекор их ярким, галдящим, второсортным винам.

Я — актриса? Не помню. Вижу себя в трудах, на киноплощадках, на сцене, но не вижу себя пьющей чай с интеллигентами. Иными словами, вижу половину себя. А постоянное игнорирование почти всех источников искусства показывает и отношение к культуре. Не знаю, не знаю. Сидела там, у бара, в двадцать раз перезашитых и опять порванных старых брюках (кстати, они всё рвутся на правом колене, там никогда не зашиваю), почти метр восемьдесят, широкоплечая, с сильной спиной (от подносов с фужерами, тарелок, из которых ели господа, и ящиков на рынке), в поношенной куртке с грязным воротом, свитере десятилетней давности (одном из мамой отданных), вся потная, с грязными, давно не стриженными ногтями и руками, отдающими колбасой, ноющими от стояния за прилавком ногами, лохматыми жирными волосами, ради рынка накрашенным и за день потом смытым лицом. Ну, если это — актриса, тогда самая лучшая, которую именно потому никто ни сейчас, ни потом не зовет и не замечает. А если кто ее и позовет, то случится переворот, все в тридцать раз сильнее сотрясающий и меняющий.

Не вижу себя на вершине сценической карьеры, не вижу себя среди других альпинистов или горных королей, ближе большинства которых мне корабельный посудомойщик Алан или Васку, танцующий со скатертью, или сосед-индус, каждый день выходящий в свой садик и громко кричащий, пока кто-нибудь не введет его в дом.

Ушла из бара и поехала в город. Купила четыре бутылочки алкоголя, отправилась в центр города искать Вожака, шла с места на место, потихоньку потягивая из рюкзака. Неплохо было только в гей-клубе, решила, что каждую пятницу или субботу буду туда ходить. Там обстановка показалась самой теплой. Самой теплой, потому что никто ко мне не лез, могла спокойно, со стороны наблюдать за похотливостями. Подумала, что существуют всякие ночные и стриптиз-бары, кабаре, ой сколько притонов еще предстоит обойти!