Чикаго - читать онлайн книгу. Автор: Аля Аль-Асуани cтр.№ 43

На неделе я говорил с ней дважды, а в пятницу пригласил на чашку кофе в университетский кафетерий (из экономии). В следующую субботу, следуя теории мудрого Грэхема, я пригласил ее на ужин. На этот раз, как мне показалось, она готовилась к встрече. На ней были черные шелковые брюки, белая блуза без рукавов и красный мохеровый жакет с сияющей брошью на лацкане. Вэнди искренне желала выглядеть красивой, и это произвело на меня впечатление. Мы ужинали в итальянском ресторане в центре города, болтали и смеялись, как старые друзья. Мне действительно было с ней хорошо. Я рассказал ей обо всем — о матери, о сестре, о конфликте с университетом и моем увлечении поэзией.

— Ты, наверное, мечтаешь стать когда-нибудь знаменитым? — спросила она.

— Успех в литературе измеряется не славой. Есть известные писатели, которые бездарны, и есть великие, о которых никто не знает.

— Зачем же тогда ты этим занимаешься?

— Мне есть что сказать людям. Я ищу не славы, а признания. Чтобы то, что я пишу, дошло до людей. Пусть их будет немного, но они начнут думать и чувствовать по-другому.

— Я с детства мечтала о встрече с настоящим поэтом.

— Он перед тобой.

Я потянулся к ней через стол, взял ее за руки, медленно поднес их к губам и поцеловал. Она посмотрела на меня с очаровательной улыбкой. Мы вышли на улицу пьяными. От стука ее каблучков рядом мне стало весело. Вдруг она спросила:

— Куда идем?

Мое сердце забилось чаще.

— У меня есть великолепный документальный фильм о Египте. Хочешь, посмотрим вместе?

— Конечно. А где?

— У меня дома.

— Идет.

Мы направились к метро. Я шел быстрыми шагами, как будто боялся, что она передумает.

В вагоне я сидел напротив Вэнди и внимательно рассматривал черты ее лица. Для меня она была и красивой, и утонченной. Со дня приезда в Чикаго я не нахожу себе места, подумал я, поэтому меня так сильно к ней тянет. Просто я нуждаюсь в женской ласке.

Мы пришли в общежитие. Сели рядом на диван в гостиной. Я волновался, боялся поспешить и все испортить. Когда она заговорила, я положил ей руку на плечо. Ее лицо стало бледным, и я почувствовал, как горит ее тело. Я был всего в шаге от своего счастья и по опыту понимал, что этот момент был решающим. Если бы она убрала руки, ничего бы не было. Внезапно мы замолчали, и я почувствовал ее прерывистое горячее дыхание, будто она задыхалась. Мне показалось, что она вот-вот расплачется. Я обнял ее и стал жадно целовать лицо и шею. Я чувствовал, как ее тело сжалось, а затем постепенно расслабилось, и неосознанно потянулся руками к ее спине, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Она прильнула ко мне, поцеловала в щеку и, поднимаясь, нежно прошептала:

— Мне нужно в ванную. Я быстро.

Как только она появилась обнаженной, я бросился обнимать ее. Мы занимались любовью первый раз страстно и жестко, как будто избавлялись от груза накопившихся эмоций или как будто неожиданно для себя открыли возможность этого удовольствия и бросились насыщаться им, сами не веря в это. Потом я лежал с ней рядом, тяжело дыша. Странно, но я вдруг почувствовал, как внутри появляется новое желание…

Такое случалось редко. Моя вечная проблема при общении с женщинами, как сильный яд, отравляющий любовь, заключалась в том, что сразу после испытанного удовольствия я уже не видел их красоты, будто пелена спадала с глаз. Однако с Вэнди вышло по-другому. Я любовался ее обнаженным телом, которое, казалось, могло соблазнять меня бесконечно. Я чувствовал, как кровь бежит по венам, как будто я не испытал удовлетворения минуту назад. Она положила голову мне на грудь и нежно произнесла:

— Знаешь… Как только я тебя увидела, сразу поняла, что мы окажемся с тобой в постели.

— Значит, мне повезло!

— Я решила, что приду к тебе в дом только после еще одной встречи, но вдруг поняла, что не могу с собой бороться.

Я прижался губами к ее лбу:

— Ты великолепна! Моя царица!

— У тебя есть опыт в этом деле, хоть ты и не женат. Разве в Египте позволено иметь добрачные связи?!

— Мы сами себе это позволяем.

Мой ответ был неубедителен, но в тот момент совсем не хотелось серьезных разговоров. Вэнди уткнулась подбородком мне в грудь и принялась меня разглядывать. Она потянулась рукой к моим губам и стала играть ими, словно я был ребенком.

— Давай, — сказала она весело, — расскажи мне о своих любовных отношениях с египтянками.

Я чувствовал на своем теле ее груди. От них шло такое нежное тепло, что его невозможно было вынести. Я мягко притянул ее за плечи. Еще поворочавшись, Вэнди заснула прямо на мне. Потом я медленно и нежно поцеловал ее, и мы снова занялись любовью. Мне были знакомы уже все особенности ее тела, и второй раз я действовал спокойно и сосредоточенно, чтобы мы вместе воспламенились и сгорели. Она долго была на пике наслаждения, затем пришла в себя, бодро спрыгнула с кровати, вытащила камеру из своей сумочки и сказала, приготовившись снимать:

— Я тебя сфотографирую.

— Подожди, я не готов.

— Хочу снять тебя обнаженным.

Я собрался возразить, но она оказалась быстрее, фотоаппарат несколько раз щелкнул, и ей удалось снять меня в нескольких ракурсах.

— Когда-нибудь я буду шантажировать тебя этими фотографиями.

— Это будет самый приятный шантаж.

— Надеюсь, к тому времени ты не передумаешь. Сейчас мне надо идти.

— Можешь остаться еще ненадолго?

— К сожалению, нет. В следующий раз постараюсь, чтобы у нас было больше времени.

Вэнди пошла в ванную и вскоре вышла оттуда одетая и накрашенная, с благодарной сияющей улыбкой на лице. Я уже оделся и ждал ее, но она остановила меня:

— Не беспокойся, не надо меня провожать.

— Но я хочу!

— Лучше я пойду одна, — сказала она спокойно и решительно.

Я был удивлен, но уважал ее желание. Крепко обнял ее и сказал:

— Вэнди… Я так счастлив, что мы с тобой встретили друг друга!

— И я тоже, — сказала она, смотря мне в лицо и играя пальцами в моих волосах. — А где документальный фильм, который ты мне обещал?

Я смутился. Она громко рассмеялась и подмигнула:

— Я сразу разгадала твою игру, но притворилась, что поверила.

— Когда я тебя теперь увижу?

— Это зависит от тебя.

— Каким образом?

— Мне нужно сказать тебе кое-что, но не знаю, как ты это воспримешь.

Она уже открыла дверь и держала ее распахнутой, стоя на пороге.

— Я еврейка, — сказала она просто.

— Еврейка?!

— Ты удивлен?