Дети нашей улицы - читать онлайн книгу. Автор: Нагиб Махфуз cтр.№ 100

Она вымученно улыбнулась.

— Ты хочешь стать таким, как Габаль, Рифаа и Касем?

Он поцеловал ее волосы, вдохнув их гвоздичный аромат, и не ответил.

— Но они исполняли волю нашего деда, владельца имения.

— Нашего деда, владельца имения! — с раздражением повторил Арафа. — Каждый несчастный взывает к нему, как взывал твой покойный отец: «О, аль-Габаляуи!» Но скажи, слышала ли ты о внуках, как мы, которые не видят своего деда и живут вокруг его наглухо закрытого дома? Слышала ли ты о владельце имения, который позволяет так играть с его имуществом, храня молчание?

— Он очень стар! — наивно ответила она.

— Не видел я, чтобы человек дожил до таких лет, — с сомнением сказал Арафа.

— Говорят, будто на рынке аль-Мукаттам есть человек, которому перевалило за сто пятьдесят. Господь всемогущ!

Он долго молчал, прежде чем пробурчать:

— Волшебство тоже всемогуще!

Она засмеялась его заносчивости, постучала по его груди пальцем и сказала:

— Твое волшебство способно только глаза лечить.

— Нет, оно способно на многое!

— Мы ненормальные! — вздохнула Аватеф. — Развлекаем себя пустыми разговорами, как будто нам ничего не угрожает.

Не обратив внимания на то, что она его перебила, Арафа продолжил:

— Когда-нибудь с его помощью мы расправимся с надсмотрщиками, возведем новые дома и обеспечим всех жителей нашей улицы.

— Этого не случится до Судного Дня! — рассмеялась она.

Его мечтательный взгляд померк, и он сказал:

— Если бы все были волшебниками!

— Если бы! — сказала она и добавила: — Касем смог установить справедливость достаточно быстро и без всякого волшебства!

— Но эта справедливость исчезла так же быстро. А результаты волшебства остались бы. Не надо так пренебрегать волшебством, черноокая! У него такая же сила, как у нашей любви. Оно творит новую жизнь. Но чтобы оно действовало, нам всем надо стать волшебниками!

— Как же это сделать? — заигрывая, спросила она.

Он долго думал, перед тем как дать ответ:

— Если будет восстановлена справедливость, если завещание владельца имения будет исполнено, мы избавимся от тяжелого труда и посвятим себя волшебству.

— Ты хочешь, чтобы мы стали улицей волшебников? — хихикнула она и добавила: — Но как же исполнить его десять условий? Наверняка он прикован к постели и не в состоянии возложить эту задачу на внуков.

Арафа посмотрел на нее странным взглядом:

— А почему бы нам самим не пойти к нему?

Она снова засмеялась:

— Ты хотя бы в дом управляющего сможешь войти?

— Нет. Но, возможно, мы сможем попасть в Большой Дом.

Она ударила его по руке.

— Хватит шуток! Нам надо в первую очередь думать о собственной жизни!

Он загадочно улыбнулся.

— Если бы мне нравилось шутить, я бы не вернулся на эту улицу.

Что-то в его голосе напугало ее, и она настороженно уставилась на мужа.

— Ты понимаешь, о чем ты говоришь? — вскричала она.

Он молча измерил ее взглядом.

— Представь, если тебя схватят в Большом Доме!

— Что странного, если внук зайдет проведать деда? — спокойно ответил Арафа.

— Скажи, что ты шутишь! Боже! Ты серьезно? Зачем ты хочешь пойти к нему?

— А разве не стоит рискнуть ради того, чтобы встретиться с ним?

— Эти слова сорвались у тебя в шутку, а ты стал обдумывать их всерьез.

Он похлопал ее по ладони, чтобы успокоить.

— С тех пор как я вернулся на улицу, я стал задумываться о вещах, которые раньше мне и в голову не приходили.

— Почему бы нам просто не жить?! — взмолилась она.

— Если бы мы могли! Они не дадут нам спокойной жизни. Человеку самому приходится заботиться о своей безопасности.

— Тогда давай убежим с этой улицы!

Он бы непреклонен.

— Я не убегу, я обладаю волшебством!

Он прижал Аватеф к себе, похлопал по плечу и прошептал ей на ухо:

— У нас будет еще много времени на разговоры. Сейчас давай успокоим твое сердце!

«Он сошел с ума, или его ослепила гордыня?» — спрашивала себя Аватеф, наблюдая, как муж сосредоточенно работает. В эти дни ее счастье было омрачено лишь желанием отомстить Сантури — убийце отца. Месть на улице с давних времен почиталась как священный обычай. Ради счастливой жизни, которую дал ей брак, она могла, поборов себя, и забыть эту традицию. Однако Арафа был убежден, что месть Сантури — это лишь часть большого плана, осуществление которого, как ей казалось, он сам возложил на себя. Возомнил ли он себя одним из тех, чьи имена воспевают под ребаб? Но аль-Габаляуи ему ничего не поручал. Да и он вроде не сильно верит в существование аль-Габаляуи и предания о нем.

Одно верно, что он стал отдавать своему волшебству гораздо больше сил и времени, чем требуется для заработка. А когда он начинал размышлять, мысли уводили его далеко от своей судьбы и от собственной семьи. Его занимали такие общие вопросы, как улица, надсмотрщики, управление имуществом и волшебство. Он грезил призрачными мечтами о чудесах и о будущем. Кроме того, Арафа был единственным в квартале, кто не употреблял гашиш, поскольку для работы в лаборатории ему требовались ясная голова и внимательность. Но все это меркло на фоне его безумного желания проникнуть в Большой Дом.

— Зачем, муж мой? Чтобы спросить у него совета, как дальше быть улице? Ты знаешь, что нужно нашей улице. Мы все знаем. Разве необходимо из-за этого подвергать себя смертельной опасности? «Я хочу знать десять условий его завещания». Узнать их немудрено, но как их претворить в жизнь? Что ты сможешь сделать? «Я хочу заглянуть в книгу, из-за которой, если верить преданиям, был изгнан Адхам». Что ты хочешь найти в этой книге? «Я не знаю, но что-то заставляет меня верить, что эта книга волшебная». Утверждение власти аль-Габаляуи в пустыне может быть объяснено лишь волшебством, а не силой его мышц и тяжестью дубинки, как вы себе придумали. К чему все эти мысли, когда ты живешь спокойной и беспечной жизнью и без этого? Не надейся, что Сантури забыл про нас… Каждый раз, выходя из дома, я ловлю на себе злые взгляды его людей. Занимайся своим волшебством и оставь мысли о Большом Доме. «Но там же книга! Книга самого главного чуда! Секрет силы аль-Габаляуи, который он хранил в тайне даже от сына». Но там может не оказаться того, что ты ожидаешь найти. «Может, и так, но дело стоит риска».

— Я таков, — искренне заявил Арафа. — Что с этим поделаешь, Аватеф? Я жалкий сын несчастной женщины и неизвестного отца. Все об этом знают, и каждый насмехается. Но меня уже ничто не интересует, кроме Большого Дома. Нет ничего необычного в том, что безотцовщина стремится всеми силами встретиться со своим дедом. В лаборатории я научился доверять лишь тому, что вижу глазами и могу потрогать руками. Я обязательно проникну в Большой Дом. Возможно, я найду там силу, о которой говорю, а возможно, ничего не найду. Тогда я узнаю правду, а это лучше, чем неведение, в котором я пребываю. Я не первый на нашей улице, кто выбрал трудный путь. Габаль мог оставаться помощником управляющего, а Рифаа мог стать лучшим плотником квартала, Касем мог жить как знатный человек и пользоваться богатством жены, но они избрали другой путь.