Мечты на мертвом языке - читать онлайн книгу. Автор: Грейс Пейли cтр.№ 24

А если ты мне понадобишься, можно мне туда зайти? спросил Ричард.

Разумеется, внучатки мои, сказал мистер Дарвин. Если вам понадобится сказать маме слово, другое, третье, вы отправитесь к ней. Договорились? Фейт, лифт вон там, у того входа.

Господи, да знаю я, где лифт.

Однажды, когда она поднималась, вся во мраке своих проблем, дверь лифта открылась и она увидела это – отделение на шестом этаже.

Да, конечно – неизлечимые, сказал тогда отец. И чтобы успокоить ее, добавил: Фейти, ты не поверишь! Несправедливость – как во всем мире. Даже здесь некоторые начинают с самого верха. А мы, остальные, должны дорогу наверх себе еще пробивать.

Ха-ха, сказала Фейт.

Увы, это правда, сказал он.

Он объяснил, что неизлечимые – это необязательно люди на пороге смерти, в большинстве случаев их состояние просто слишком далеко от жизни. Собственно, в отделении лежат тридцатилетние, со здоровым сердцем и сносными легкими. Но они лежат неподвижно, или скрученные болью, или же привязанные платками к инвалидным креслам. То к одному, то к другому в течение дня приходили родители – старые или средних лет – поменять простыни или спеть своему покореженному дитятке колыбельную.

Третий этаж напоминал скорее гостиницу – там были коридоры с коврами и двери, и дверь матери Фейт была, как всегда, распахнута. У окна, на свету и в легкой тени висячих растений бдела миссис Гегель-Штейн, улыбающаяся и шныряющая глазами, и в воздухе мелькали вязальные спицы и ее локти. Фейт поцеловала ее в щеку – сделала через силу одолжение ради своей матери, чья доброта не имела границ. После чего села подле матери – поболтать по-дружески.

Естественно, первым делом мать сказала: А мальчики? С таким видом, словно вот-вот заплачет.

Нет-нет, мама, я их привела, они просто остались ненадолго с папой.

А я было испугалась… Но теперь у нас есть шанс… Итак, Фейт, отвечай без утайки. Как ты? Получше? Работа помогает?

Работа… хм-мм. Мам, я решила купить новую пишущую машинку. Хочу работать дома. Это серьезная трата – все равно что деньги в собственное дело вложить.

Фейт! мать обернулась к ней. Зачем тебе собственное дело? Ты можешь стать социальным работником при муниципалитете. У тебя доброе сердце, ты всегда переживаешь за тех, кто рядом. Или можешь стать учителем, тогда у тебя будет лето свободное. Можешь работать воспитателем, дети поедут в лагерь.

Ой, мама… ой, к черту все!.. сказала Фейт. Она взглянула на миссис Гегель-Штейн, которая целую минуту их не слушала: считала петли.

Что я могла поделать, Фейти? Ты сказала в одиннадцать. А сейчас уже час. Так ведь?

Наверное, сказала Фейт. Поговорить было невозможно. Она склонилась к плечу матери.

Ростом она была много выше, поэтому это было непросто. Неудобно, но иначе никак. Мать прижала ее руку к своей щеке. И сказала: Ах! сколько я всего знаю про эту руку – как ты ей ела яблочное пюре, считая, что ложка ни к чему. Рука из прошлого.

Ой, как это мило, сказала миссис Гегель-Штейн.

Миссис Дарвин посмотрела на ладонь дочери, погладила ее и отпустила руку. Боже ты мой! Фейти. Фейти, откуда у тебя нарыв на запястье? Ты что, руки не моешь?

Мам, разумеется, я мою руки. Не знаю. Может, это на нервной почве, но это точно не нарыв.

Прошу, не заставляй меня волноваться. Ты же училась в университете. Держи руки в чистоте. Ты же занималась биологией. Я помню. Так что мой руки.

Мама, ради всего святого. Я знаю, когда что нужно мыть.

Миссис Гегель-Штейн перестала вязать. Миссис Дарвин, не хочу вмешиваться, только так уж получается, что ваша дочурка права. Нарывы на руках – как минимум из-за волнений. Это научный факт. Волнения, что начались давным-давно, сами собой не проходят. Вы просто не понимали. Они только ходят туда-сюда, в сердце и обратно раз двести – ну, как газ какой. Вижу, вы мне не верите. Вы упрямица, Селин Дарвин! Болезнь – она от переживаний. Кисты, они у меня внутри повсюду – со времен Депрессии. Доктор куда ни ткнет, так и кричит: Киста! Желчный пузырь меня мучает с тех самых пор, как Арчи женился на этой дуре. Кровоток у меня медленный, как мистер Штейн умер. Варикоз с геморроем, и шею еще перекосило, когда мистер Штейн получил страховку и вышел на пенсию. Для него-то тогда все переживания насчет будущего закончились. А для меня начались. Знаете, что такое ответственность? Это когда нужно поддерживать жизнь в больном старике. Вся жизнь – как последний ужин перед тем, как человека сажают на электрический стул. Индейка. Жаркое. Фаршированные кишки, всяческие кугели [44] , бесконечные супы. Ой, Фейти, от этого меня всю с головы до пят терзают артрит с ревматизмом. Нарывы на руке – это только начало.

Вы имеете в виду, сказала Фейт, вы имеете в виду, что вы сделались больной от жизни.

Если я это имела в виду, значит, имела в виду это.

Вот что, сказал мистер Дарвин, который направлялся с мальчиками в садик на крыше. Он проходил мимо комнаты, остановился послушать; ему было что сказать по этому поводу. Он повторил: Вот что! и продолжил, Именно это мне в нынешнем времени и не нравится. Получается, вы, миссис Г., в курсе дела. Психосоматика нынче – всё. Когда у вас насморк, вы уже не говорите, я подцепил его на работе, от мистера Хирша. Нет, сударь, нынче насморк у вас из-за жены, здоровье у которой отменное, она просто не считает вас больше таким уж красавцем. Может статься, для нее вы всегда были полным болваном. Тогда вы получаете сенную лихорадку на всю оставшуюся жизнь. Каждый август – годовщина того, что проходит под названием «Только не напоминай».

Ну ладно, сказала миссис Дарвин, хватит этих обсуждений. На моем здоровье все твои завиральные идеи не сказываются, Сид. А ты все-таки мойся почаще, хорошо, Фейт? Ради моего спокойствия.

Хорошо, мам, буду, сказала Фейт.

А я как же? сказал мистер Дарвин, когда мне-то удастся поговорить с моей дочкой? Фейти, пойдем, прогуляемся немного.

Я с мамой еще толком посидеть не успела.

Иди уж с ним, сказала мать. Ему на месте не сидится. Шило в заднице. Сид, скажи ей, пусть будет поблагоразумнее. Ей ничего другого не остается.

Селия, только не надо мне говорить, что мне ей надо сказать. Пошли, Фейти. Мальчики, посидите тут, пообщайтесь с бабушкой. И с ее подругой.

А что, мальчики! Миссис Гегель-Штейн улыбнулась и поманила их к себе. Посмотрите в лицо старости. Так она приходит, готов ты к ней или нет. Мальчики посмотрели и придвинулись друг к другу поближе, локоть к локтю.

Фейт хотела вернуться к детям, но отец крепко держал ее за руку. Фейти, не обращай внимания. Пусть мама разбирается. Она превратит все в шутку. У нее для них подарки. Пошли! Найдем лавочку под деревом. Чего-чего, а вот деревьев и лавочек тут хватает. Да и лавочки непростые – все установлены в память кого-то. На каждой табличка с именем.