Свобода - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Франзен cтр.№ 128

А что дело кончилось тем, что Дороти работала на него как вол и Уолтер за это возненавидел отца, — таков уж был один из поворотов семейной судьбы. Джин по крайней мере не настаивал, в отличие от Эйнара, что он во всем превосходит свою жену. Наоборот, он поработил ее слабостью — в частности, пристрастием к спиртному. Все качества, которые он унаследовал от Эйнара, также начинались как нечто противоположное. Джин был агрессивным популистом, который вызывающе гордился своей заурядностью и потому прельстился темной стороной «правой» политики. Он любил свою жену и был ей благодарен, друзья и знакомые восхваляли его за щедрость и верность, но тем не менее с возрастом Джин стал подвержен вспышкам язвительного негодования — как и все Берглунды. Он ненавидел чернокожих, индейцев, образованных людей, выскочек и, разумеется, правительство и обожал свои права и свободы (возможность пить, курить, ездить с приятелями на рыбалку) именно за то, что они были такими непритязательными. Он огрызался на Дороти, лишь когда она с робким волнением советовала ему пить поменьше — по большей части женщина винила в недостатках мужа не его самого, а Эйнара.

Доля Джина в отцовском наследстве, хотя и значительно сократившаяся после того, как Эйнар продал свой бизнес, все же оказалась достаточно большой, чтобы приобрести маленький придорожный мотель. Джин долго верил, что владеть и управлять им будет одно удовольствие. В «Шепчущих соснах» не было канализации, стены заросли плесенью, и вдобавок мотель находился слишком близко от большого шоссе, по которому днем и ночью громыхали груженные рудой фуры. Позади мотеля был овраг, заваленный мусором и поросший молодыми березками, одна из которых умудрилась прорасти сквозь исковерканную магазинную тележку, приняв весьма причудливую форму. Если бы Джин проявил немного терпения, он дождался бы появления на местном рынке чего-нибудь попривлекательнее. Но неудачные решения напоминают снежный ком. Чтобы мудро распоряжаться деньгами, человек должен быть амбициозен, а поскольку амбиций Джину явно недоставало, он хотел как можно скорее выбраться из неприятностей и забыть о том, сколько денег он потратил. В буквальном смысле забыть — впоследствии он искренне называл Дороти совершенно другую сумму как якобы уплаченную. Даже в несчастье можно обрести утешение — если только несчастье подлинное. Джин больше не боялся грядущих разочарований, потому что уже испытал их; он преодолел препятствие и постепенно утвердился в мысли о том, что он — жертва мира. Он с трудом добыл денег под вторую закладную, чтобы установить в мотеле систему канализации; все последующие неприятности: сосна, проломившая крышу, гость, наблевавший на покрывало, случайно забытая на двери табличка с надписью «Мест нет», которая провисела там все выходные, — лишь подкрепили мнение Джина о мироздании и о том, какое жалкое место он в нем занимает.

Первые несколько лет после покупки «Шепчущих сосен» более состоятельные братья и сестры Джина приезжали к нему погостить с семьями и жили в мотеле неделю-другую по специальному семейному тарифу, который не устраивал ровным счетом никого. Кузены Уолтера плескались в грязном бассейне, пока старшие помогали Джину мостить парковку или крепить оползающий склон оврага железнодорожными шпалами. Там, в овраге, сидя на остатках искореженной магазинной тележки, умудренный чикагский кузен Уолтера, Лейф, рассказывал душераздирающие истории о предместьях большого города. Больше всего в душу Уолтера запал жуткий рассказ о том, как некий восьмиклассник наконец улегся в постель с девушкой, а потом, не зная, что делать дальше, взял и помочился прямо ей на ноги. Поскольку городские кузены Уолтера были к нему добрее, чем собственные братья, лето всегда было счастливейшей порой его жизни. Каждый день приносил новые приключения и горести — укусы шершней, прививки от столбняка, не вовремя разорвавшиеся петарды, встречи с ядовитым плющом, несчастные случаи на воде. Поздно вечером, когда шум машин на трассе утихал, сосны возле дома действительно шептались.

Вскоре, впрочем, супруги братьев Берглундов дружно сказали решительное «нет», и визиты прекратились. Для Джина это было лишь очередным подтверждением тому, что братья смотрят на него сверху вниз и пренебрегают мотелем, считая себя принадлежащими к привилегированному классу, который сам он с все большим удовольствием порицал. Джин осыпал Уолтера насмешками за то, что тот любил своих городских кузенов и скучал по ним. В попытке сделать сына непохожим на них Джин поручал книголюбу Уолтеру самую грязную и постыдную работу. Уолтер красил стены, соскребал с ковров пятна крови и спермы, при помощи проволочного крючка извлекал из засорившихся сточных труб грязь и волосы. Если гость оставлял туалет загаженным, а Дороти не успевала немедленно его вымыть, Джин призывал сыновей, чтобы полюбоваться на отвратительное зрелище, после чего заставлял Уолтера заняться уборкой, приговаривая: «Это ему на пользу». Братья дружно повторяли: «Да, это ему на пользу». Если Дороти узнавала о случившемся и упрекала мужа, Джин выслушивал ее с улыбкой и удовлетворенно попыхивал сигаретой — он словно поглощал гнев жены, никак не откликаясь на него. Он всегда гордился тем, что не кричит на Дороти и ни разу не поднял на нее руку.

— Ладно, Дороти, перестань, — говорил он наконец. — Работа ему полезна. Она собьет с мальчишки спесь.

Как будто вся враждебность, которую Джин питал к своей образованной жене, но отказывался выпустить наружу из опасения уподобиться Эйнару, нашла себе легкодостижимую мишень в лице среднего сына. Впрочем, Уолтер, как убедилась мать, был достаточно силен, чтобы выдержать отцовскую ненависть. Дороти считала справедливость вещью долговоременной; конечно, Джин был несправедлив, относясь к Уолтеру столь сурово, но в перспективе ее сыну предстояло достичь успеха, тогда как муж ничего не добился. Сам Уолтер, безропотно и бесслезно выполнявший все неприятные поручения и никогда не жаловавшийся матери, доказал отцу, что способен победить его даже на его поле. Ночные спотыкания о мебель, ребяческая паника, когда заканчивались сигареты, неприязнь к преуспевающим людям… Если бы Уолтер не был настолько переполнен ненавистью, он бы, возможно, пожалел отца. Джин ничего не боялся так, как жалости.

Когда Уолтеру было девять или десять лет, он повесил самодельную табличку «Не курить» на дверь комнаты, в которой жил вместе с младшим братом, Брентом, — тот буквально задыхался из-за отцовских сигарет. Уолтер не поступил бы так лишь ради собственного удобства — он скорее позволил бы Джину пускать дым себе прямо в глаза, нежели польстил бы отцовскому самолюбию, предъявив жалобу. Джину, в свою очередь, недостаточно было просто сорвать табличку с двери — вместо этого он предпочел посмеяться над сыном.

— А что, если твоему братишке захочется ночью покурить? Ты выгонишь его на мороз?

— Он с трудом дышит из-за дыма, — сказал Уолтер.

— Никто мне об этом не говорил.

— Я сплю рядом и слышу, как он дышит.

— Но ты повесил табличку от лица вас обоих. Что по этому поводу думает Брент? Если не ошибаюсь, он спит в той же комнате.

— Ему всего шесть, — ответил Уолтер.

— Джин, у Брента действительно может быть аллергия на дым, — вмешалась Дороти.