Ресторан "Березка" - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Попов cтр.№ 60

...спортивный тренер Витенька Лещев-Попов. – Лещев – псевдоним поэта Льва Тарана (см. ниже и выше), Попов он и есть Попов.

«Бригантина поднимает паруса, в открытом море не обойтись без кормчего»... – Контаминация двух популярных песен. «Бригантина» – на слова поэта-романтика Павла Когана (1918–1942), погибшего на фронте; «В открытом море...» – песня времен китайской «культурной революции», славящая тов. Мао Цзэдуна (1893–1976).

...«Либерал». – Странно, что это слово, ныне знаковое, а тогда не имеющее ровным счетом никакой актуальности, пришло мне в голову 30 лет назад, когда все это было писано.

Так что давайте, ребятки, задавайте вопросы... Ведь не каждый же ж день вам удастся задавать вопросы министру... – Эту фразу драматург Михаил Шатров (р. 1932) произнес в начале 70-х на встрече «молодых писателей» с министром культуры РСФСР Юрием Мелентьевым (1932–1997). «Почему запрещают пьесу Александра Вампилова “Утиная охота”? – тут же спросил я. – Как ваша фамилия?» – тут же ответил министр.

...что отняли у нее злые пришлецы... – В этих абстрактных, нарочито затемненных «воспоминаниях о будущем» подобная фраза скорей всего является робким намеком на коммунистов, захвативших Россию.

И все несчастные – свиньи, как писал цитируемый ученый... – Русский философ Лев Шестов (1886–1938), «Апофеоз беспочвенности» (1905): «Несчастных людей нет, все несчастные – свиньи. Подпольный философ Достоевского, Раскольников, Гамлет и т. д. – не несчастные люди, судьбу которых можно предпочесть, а несчастные свиньи, и, главное, они сами слишком хорошо это знают...» Сурово!

В этот век сплошной грамотности каждый пишущий хочет сочинить что-нибудь вполне связное и даже с какой-нибудь идеей. Не стану врать: сдавал бутылки в Третьем микрорайоне, приняли сорок штук, дали восемь рублей, шел задумавшись, обнаружил на почве рукопись. Вещица очевидно слабая, сумбурная, подражательная. В ней прослеживаются самые разнообразные влияния, и каждый читающий, в силу отпущенной ему эрудиции, сам может вычислить этот ряд блестящих имен.

И все же лично мне гипотетический автор рукописи интересен тем, что, по-видимому, является человеком, действительно потерявшим какие-либо ориентиры. Он не знает, что пишет, пишет кому, куда, зачем, отчего и о чем. Согласитесь, что в упомянутый век тенденции это – немаловажное достоинство, хотя бы и в отрицательном смысле. Персонаж Телелясов, намеченный автором к исполнению, совершенно никто и никакой. Что-то вспоминает, кого-то клянет, на что-то намекает. Весь текст настолько нелеп, малопонятен и неудобоварим, что всем нам должно быть радостно и покойно, как радостно и покойно мне в моем нынешнем состоянии.

Только это и побудило меня принять участие в рукописи, за мысли и фразы которой я, естественно, не несу никакой ответственности, и если кто сочтет ее некрасивой, то я не возражаю.

Евг.Попов

26 августа 1982 года

Третий микрорайон

План

М е с т о д е й с т в и я. Окрестности магазина «Свет» на изгибе той московской улицы, где стоит бар «Севан».

С ю ж е т. Телелясов приехал в эти окрестности покупать лампочку, чтобы в доме горела зеленая лампа. Вышел из метро, прошелся, глазея и воображая различные картины, зашел в магазин, купил лампочку, возвратился назад, под землю, в метро. Умер? Реанимация? Жив?

С п о с о б. Кусочки, плавающие в мути медитации. Скрупулезные, почти фото, описания персон, предметов.

Ф и н а л. Вспыхнул яркий свет в конце тоннеля. Лампочка. Бежали. Столпились. Лица. И наконец ему стало ХО-РО-ШО.

Никто не любит. Жена назвала «дураком», «кретином», «сволочью», «толстокожей гадиной»... Нет, сволочью не называла и гадиной тоже, а назвала сначала просто свиньей, а потом «свиньей толстокожей, которая валяется на диване». И это жена, родной человек, а как бы могли другие при столь близких отношениях?.. Что же тогда говорить о других?.. Как и кого осуждать?.. Что другие думают?.. Хвалят, клянутся, что любят, а думают, поди, то же самое, что и жена. О господи! Раскинул – почищу картошечки, то-то жена будет рада. Так все и получилось. Жена сначала была рада, а потом назвала свиньей, потому что сильно из-за чего-то рассердилась, о чем никто не помнит. А как скушал «свинью», тут же вспомнил про елку, что стояла на улице в конце января. Была та елка совершенно жалкая и совершенно милая. Лысая елка, весьма достойно проживающая в грязном сугробе. А дома – елочные иголки везде: на полу, в коридоре, близ двери. Гляди на елку – здесь нет ощущения беды и смерти, здесь философия и достоинство. Год начался, и месяц прошел – снова впрягайся в лямку, снова живи и не трусь. Пойми, тут нет выхода, с этим ничего не поделаешь – живи, пока можно, смерть придет без разрешения...

И философский вопрос с дивана: да разве ж я кого обидел? Разве ж я украл? У кого-нибудь чего-нибудь?

Разве ж мои поступки привели кого-нибудь к гремучему состоянию злобы? Нет и никогда! Просто – русский. Немного выпил, но разве это считается преступлением в моей стране? За что же я так покаран? Или уж воля моя и ум мой стали столь ничтожны, что могут быть попираемы походя? Маленькая белая собачка и та свободно бегает по поверхности Державы, и только лишь один я грущу средь веселых сородичей в сей зимний час, не зная, зачем вообще все это случилось. О люди, люди! Ведь я и взаправду удаляюсь, страшась вашей жизни. А в особенности я боюсь – знаете кого?.. А ну догадайтесь! Ага, не догадались, а я вам возьму да и не скажу... Потому что и сам этого не знаю...

Но – Боже, Боже! Боже ты мой! Вот ты гляди. Боже, до чего я докатился в расцвете, так сказать, когда мне только что исполнилось тридцать шесть лет! До чего? А ни до чего я не докатился, я не шарик вам и не колобок, которого в финале лиса схавала... Просто... это самое... прощайте иллюзии, экзотические сии птички – гуд бай. А реализм прав. Малярийное болото разит окрестность, и нет спасения ни в доме твоем, ни в теле, ни в душе. Гудбай!

Зачем я жил на земле и зачем я есть? Будущее мое тускло и туманно, настоящего у меня нет, прошлое укатилось. Остров. Островное мышление, островная фикция, в которой я оскальзываюсь и тону. Прощайте! До свидания!..

Это значит, вот вы, товарищи, извольте полюбоваться на пьяненькие излияния моего персонажа. Это он вспоминает свои взаимоотношения с женой и Державой, которая зачастую отождествляется в его дискретном мозгу с женой, согласно формуле поэта Блока. В частности, мошенник Телелясов вспоминает, как он поколотил жену, ужасаясь грубой физической силе, идущей из его интеллигентного кулака. Ужасаясь и рыдая... он отправляется за лампочкой, которую разбил в пылу семейной ссоры... Телелясов – добропорядочный семьянин, но строговат стал последнее время и излишне раздражителен...