Pasternak - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елизаров cтр.№ 6

Поначалу Василек бодрился, на кузнечиков вовсю охотился, а как село увидел, оробел. Дедушка остановился и спросил:

— Чего ты испугался, Васька?

— Покойника, — тихо ответил.

— Покойника, это как? — задал неожиданный вопрос дедушка.

И не знает Василек, что сказать.

— Ну, лежит такой, с закрытыми глазами и не шевелится.

— Это ты мне спящего человека расписываешь. Ты про мертвого давай говори.

Совсем запутался Василек, молчит.

Дедушка погладил по голове.

— Умерший — то же самое, что и уснувший. Помнишь, мы с тобой с рыбалки вернулись и что бабушка нам сказала: «Рыба у вас уже уснула». Понимаешь, о чем я? Уснула, а не умерла. Так и человек, и все остальное не умирает, а засыпает до смерти…

За разговором и поле кончилось. Раскинулось село. У председателя дом издалека видно, высокий, бревенчатый, вокруг дома плетень, вьюном поросший, горшки на нем висят, сушатся, и петух важно выхаживает. Двор просторный, куры мечутся, пес из будки приветливо тявкнул, хвостом завилял — знает дедушку.

Навстречу вышла пожилая женщина, Васильку улыбнулась.

— Ты, верно, Вася, а меня бабой Анисьей звать. Будем знакомы.

Отдельно кивнула деду:

— Улыбок тебе, Мокар Васильевич… Проходи, мой-то Степа, поди, заждался тебя. Иди, проведай его, он отдохнуть прилег… — Вот, Мокар, надоело, сказывает, ему в старой хате жить, в новую переселиться хочет!

Зашли в дом. Людей много, молодые, старые. Не плачут, свечей не жгут, говорят громко, смеются даже. Слова — «смерть» и «похороны» не произносят. Василек по сторонам смотрит, примечает, где покойник. Увидел.

Дедушка со всеми поздоровался, к лавке подошел, хлопнул лежащего на лавке покойника по плечу:

— Ну, здорово, Степан, как живешь-поживаешь. Я к тебе пришел помочь новую хату выстроить.

Баба Анисья Василька рукой поманила:

— Идем со мной, — достала из фартука леденец на палочке. В другую комнату отвела, к своим внукам посадила: «Поиграйте», — а сама шить принялась.

Но разве усидишь на месте, когда такое. Похороны оказались непростым делом. Умершего надо настоящим покойником сделать. Наперво одежду живых людей с него снять и тело обмыть, чтобы все человеческое от него отлипло. Все это баба Анисья пояснила. И еще сказала, что живым людям купаться нужно всегда с особой осторожностью. Недоглядишь, и дух из тела вымоешь. Так бывает, войдет в баню человек, а через час другим выходит, вроде как пустым наполовину, а то и вовсе на полке лежать останется — помер от пустоты, вытек дух вместе с водою. Но это баба Анисья пошутила.

Вынесли голого деда Степана на двор, в кадку поставили как деревце, ополоснули из ведра, намылили, еще раз ополоснули, насухо вытерли и обратно в дом занесли, а все, что от мытья осталось — мыла кусок, полотенце, — в мешочек собрали.

— Зачем? — спрашивает Василек.

Баба Анисья опять пришла на помощь. Все, что после обмывания остается, на лекарство домашнему скоту идет. А вот воду из-под покойника надо в раздельную канаву сливать. Раздельной она зовется потому, что вода по ней из нашего мира прямиком к мертвым утекает, — так в старину говаривали.

Положили покойника на лавку, а шитье у бабы Анисьи уже готово. Обмытого надо в одежду мертвых обрядить. Шьется она по-особому, без узлов, иголкой от себя и левой рукой, иначе покойник будет по ночам приходить и уводить с собой людей, у которых так же сшита одежда.

Василек не заметил, как стемнело. Думал, домой, к бабушке пойдут. Выяснилось — нет, остаются на покойницкую вечорницу. По народной традиции надо целую ночь возле умершего провести, чтобы ему не скучно было.

Это не страшно совсем. Даже наоборот, весело. Народу много. Всюду свет горит. Телевизор включили. Едят, выпивают. Покойника не забывают, тоже рюмку наливают, затеяли в «дурачки» играть, сдали и ему, только кто-нибудь карты за него открывает. Потом анекдоты рассказывать стали. Разные. Про чукчу, про француза, американца и русского. Про заику было очень смешно. Приходит заика в булочную и говорит: «Дайте п-пожалуйста, б-батон и п-половинку с-серого х-х-х-х… хуй с н-ним, еще один б-батон!»

Песни фронтовые запели. Василек тоже спел, что в школе на уроке музыки разучивали: «То березка, то рябина, куст ракиты над рекой…» Ему все похлопали.

Устал. Начал носом поклевывать, баба Анисья спать его отвела. Проснулся, солнце вовсю в небе палит. Выбежал на двор. Похороны своим чередом идут, без черного священника и тесного гроба.

Дедушка говорит, гроб и могилу попы нарочно придумали, чтобы человека смертью испугать. Надо не закапывать, а погребальный дом строить, просторный, с окнами, с высоким потолком, дверями, все необходимое в нем оставить. Между жизнью и смертью нет четкого перехода. Сначала хоронят как бы временно, давая покойнику возможность передумать. Поэтому и могила должна быть на земле. В такой и смерть не страшная, и родня не скучает — легко в новом доме навещать умершего. С ним и общаются, порой там ночуют, а то и на время к нему переселяются. Так достигается постепенность расставания. Не спеша, долгие годы прощаются. А попы мертвых в землю зарывают. Родственники тоскуют, покойник рвется из могилы, тесно ему в гробу. От злости горб у него нарастает, во рту клыки, а на руках длинные когти. Прогрызает доски, ночами выходит к людям сосать кровь.

Попы мертвых боятся. Чтобы не выбирались они из могил, запирают их как на ключ. Называют попы это колдовство «печатать могилу» — посыпают гроба землей крестообразно, и мертвые вечно под землей мучаются.

Пошел Василек новый дом председателя смотреть. За огородами, в поле его построили. Не совсем, конечно, дом — больше холм напоминает, только пустой внутри. Дверь прочная, дубовая и не запирается — каждый может войти. В земляные стены вделали нормальные окна со стеклами, мебель поставили: стол, стулья, лавку для спанья, полки с посудой развесили, даже радиоприемник, но, конечно, для виду, электричества в таком доме нет, шнур просто в стену воткнули. Председателеву двустволку положили, патронов запас, ножи, капканы — все, что охотнику после смерти пригодиться может. Печку почти как настоящую сделали. Рядом конюшню маленькую вырыли, только на одного коня, любимого. Подпол выкопали, туда положили пшеницы, картошки.

Покойник некоторое время живет привычками человека, испытывает потребность в пище и питье, оружии. Только он использует не саму вещь конкретно, а как бы душу вещи. Если вещи не будет, он без ничего останется. Это как и с зеркалом, чтобы вещь отразилась, она должна быть по меньшей мере перед зеркалом. Дедушка так объяснил.

А старые люди говорят, покойник должен убедиться, что с ним добром поделились, иначе будет возвращаться, требовать свою долю. Дедушка считает, мудрость этого обычая в том, что раньше, когда голодные времена наступали, люди к умершим переселялись, у которых запас пищи и оружия имелся. Они родню свою кормили и согревали.