Pasternak - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елизаров cтр.№ 17

— Кто же?

— Княгиня, — проникновенно сказал голос. — Вам оказывают большую честь, подумайте об этом…

После многозначительного молчания связь оборвалась. Льнов бросил мобильник на соседнее кресло.

Через минуту опять раздался звонок:

— Василечек, это мама. Где ты сейчас, сынок? Мы с папой волнуемся. Нигде тебя нет… По этому номеру тоже долго не отвечаешь…

— Ну чего волноваться? Занято было. Я сейчас домой еду.

— Когда у нас хоть появишься?

— Не знаю, обещать не буду.

— Совсем нас с отцом позабыл. На выходные, может? Месяц уже не виделись.

— Хорошо, я постараюсь.

— Ну целую тебя, сыночек, папа тоже. До скорого…

Льнов перенес из машины ящики, сложил перед деревянными створками лифта. Сетчатая шахта, похожая на стальной чулок, поднималась вверх до бесконечно высокого в представлениях девятисотого года шестого этажа. Льнов открыл створки, потом чугунную решетку, передвинул груз поглубже в кабину, зашел сам, нажал безликую кнопку, рядом с которой кто-то давно вывел химическим карандашом цифру «6».

Бумажный квадратик был засунут в щель между рассохшейся дверью и медной ручкой, раздолбанной замочной скважиной. Льнов пробежал глазами послание, сунул в карман. Достал стержень с мигающим индикатором. Из стены, прилегающей к дверной раме, вытащил небольшой кусок штукатурки, показалась серебристая поверхность с круглым отверстием. Льнов вложил туда стержень, мелодично пикнувший. Зашумел невидимый механизм, щелкнул замок.

Льнов зашел в квартиру. Изнанка ветхой двери оказалась стальной. Вместо глазка справа спускалась напоминающую перископ трубка с черным окуляром. Рядом на подставке находился небольшой монитор и пульт. Льнов быстро перетащил в коридор ящики, подошел к пульту, нажал кнопку «rew». На мониторе всплыло судорожно текущее вспять изображение, мелькнула чья-то фигура. Льнов отмотал изображение еще чуть назад, нажал «play», глянул на таймер. Посетитель был два часа назад, задолго до разговора. Камера охватывала пространство с лифтом и часть лестничной площадки.

Колонки воспроизвели стук шагов, показался человек, скатывающий по лицу, на манер презерватива, черную вязаную шапочку. Льнов пощелкал зуммом. Видна была только нижняя часть лица, по которой сложно было что-либо решить о человеке.

Льнов прошел в зал. Сквозь большие окна в пластиковых рамах с улицы не проникало ни звука. По центру зала на тяжелом крюке, когда-то предназначавшемся для массивной люстры, покачивалась на цепи деревянная колода, размером с боксерскую грушу, со следами глубоких зарубок. Льнов провел по колоде жесткую серию ударов, сдул налипшую на костяшки древесную труху. Удовлетворенный, отодвинул панель встроенного в стену шкафа, судя по размаху способного вместить два поставленных рядом «Мерседеса». Там, подвешенные за кожаные петли, висели топоры различных форм.

Льнов выбрал связку из пяти штук, среднего размера — с топорищем до шестидесяти сантиметров. Мощная стальная часть отличалась широким, изогнутым книзу лезвием из углеродистой стали с особой закалкой рубящей кромки и обуха. Эту компактную модель топора, одинаково удобного для рукопашного боя и метания, Льнов по старой памяти называл «Мень».

Льнов отошел на несколько метров от колоды, повесил на себя перевязь с топорами, вытащил один, примеряя в руке знакомую до миллиграмма тяжесть, снял резиновый чехол, предохраняющий лезвие, коротко размахнулся и метнул топор в колоду.

Сталь с глухим стуком воткнулась в древесину, удар отнес колоду на полметра назад. Льнов недовольно поморщился. Мелькнул второй топор, встретивший колоду в обратном движении. Удар частично погасил колебания, она задрожала и остановилась, потом, замедленная, продолжила движение. Третий топор лег в сантиметре между первым и вторым. Льнов достал четвертый — удар сотряс дерево, опять качнувшееся. Последовал пятый. Колода, ощетинившись, качалась из стороны в сторону.

Льнов выкорчевал топоры. Опять отошел на несколько метров. Удерживая в левой руке все пять, правой стал с короткими интервалами метать, выкладывая топоры «лесенкой», «елочкой» и «солнышком» — топорищами по кругу. Потом поменял руки. Левая, как всегда, подчинялась хуже. Выкладывая «солнышко», один топор отколол от края колоды толстую щепу и упал, вонзившись в пол. Льнов повторил «солнышко» подряд еще двенадцать раз, уже без помарок.

Колода раскачивалась как маятник. Льнов отошел в дальний угол зала, сосредоточился, метнул топор. Удар сотряс колоду, она задрожала, но почти не сдвинулась с места, лишь гулко вибрировала цепь — удар наконец-то растекся по вертикали, а не перешел в колебания. Один за другим последовали второй, третий, четвертый, пятый. Колода содрогалась и подпрыгивала, как на резинке, но уже не раскачивалась.

Льнов оставил один топор, потом отодвинул вторую панель, за которой хранился огнестрельный арсенал, взял два пистолета «Стечкина» и перешел в другую комнату. Она была несколько поменьше зала, также без мебели. Там находился, установленный на пружинной стойке, желтой полупрозрачности муляж человека в полный рост, сделанный из консистенции, напоминающей желатин. Выполнен он был таким образом, что различная степень вязкости состава соответствовала естественной прочности органа, который она изображала. Муляж выглядел довольно реалистично. Внутри туловища, точно застывшие в меду, отчетливо просматривались сердце, печень, желудок, почки, многочисленные артерии. Более тусклый по цвету и более жесткий состав, похожий на тот, из которого делают искусственные собачьи кости, формировал череп, позвоночный столб, ребра, лучевые, берцовые кости, коленные чашечки, такие же по крепости, как и настоящие. Подсохший снаружи толщиной в несколько миллиметров состав на ощупь воспринимался как настоящая кожа. «Скелет в янтаре» — называл его Льнов.

Тренажер бывал незаменим, когда следовало проверить, насколько чувствителен человек к различным видам повреждений, будучи одетым в бронежилет или без него, насколько разрушительно то или иное оружие.

Льнов стал в десяти метрах от мишени, метнул топор. С чавкающим звуком сталь, разрубив грудину и позвоночник, прошла через все туловище и вышла из спины, а топорище на четверть погрузилось в тело. Льнов осторожно, чтобы не причинять больших разрывов, вытащил топор. Желатиновая рана сразу слиплась.

Льнов поставил муляж напротив двери, сам вышел в конец зала, чтобы создать расстояние в двадцать пять метров. Став на позицию, он выхватил пистолеты, трижды выстрелил от пояса из каждого. Пули прошли через глаза и лоб муляжа, выломив затылок, плеснули на стену фонтанчики желатина.

Вернувшись в комнату, Льнов нажал внизу на стойке педаль, выдвинулись колесики, и он подкатил стойку к дверям термической камеры. Состав обладал высокой вязкостью и текучестью, и нагревание обеспечивало полное сращивание разрывов. Льнов вставил муляжу в ушные раковины шланги, по которым накачивался потерянный в работе желатин.