Лиззи ничего не жалела для любимой дочери, но все же Дебра могла бы быть хоть чуть-чуть благодарна ей за это. Но Дебра, по-видимому, считала, что если деньги дают, значит, так и надо.
– Может, тебе следует быть немного поэкономнее, – осторожно посоветовала Лиззи. – Новый дом обходится дорого, вы только что съездили в свадебное путешествие…
– Ага, значит, ты на его стороне! – снова вскричала Дебра.
– Да нет, я не защищаю Барри, – поспешила заверить дочь Лиззи. – Просто я хочу сказать, что в браке нужно уметь находить компромиссы. В последнее время ты тратила много денег, и это, возможно, насторожило Барри. А почему ты не предложила ему провести недельку где-нибудь в Ирландии, а не за границей? Наверное, такой вариант устроил бы вас обоих.
– Да не хочу я во время отпуска торчать в Ирландии! – вспылила Дебра. – Хочу куда-нибудь на солнце, где можно загорать, а в этой чертовой стране можно только дрожать от холода. – Она залпом допила вино. – Так, ладно, я пошла распаковывать вещи, а если Барри позвонит, передай ему, что я не желаю с ним разговаривать.
И, даже не подумав убрать со стола, Дебра направилась в дом, а Лиззи осталась сидеть с открытым ртом. Распаковывать вещи? Зачем? Почему?
Лиззи молча помогла Дебре занести наверх три чемодана, новые, специально купленные для свадебного путешествия. В конце концов, она была матерью Дебры, а кто же, кроме матери, может пожалеть свое дитя?
– Что мы будем делать завтра? – небрежным тоном поинтересовалась Дебра, очутившись в своей бывшей спальне.
– Меня завтра не будет дома, – ответила Лиззи.
– Вот как? А куда ты собралась?
Лиззи не хотелось говорить дочери о предстоящем прыжке с парашютом. У нее было такое ощущение, что Дебра не поймет ее, а может, даже скажет, что мать рехнулась. А Лиззи перед прыжком требовалась уверенность в себе.
– Я завтра встречаюсь с подругами, – солгала Лиззи.
– А, понятно. И тебя не будет весь день?
– Да…
– Ладно, тогда мы вечером поедем с тобой куда-нибудь ужинать. В городе открылся новый ресторан, его все хвалят. Я закажу столик.
Лиззи не стала спрашивать, кто будет платить за ужин. Ничего, пусть Дебра побудет немного под маминым крылышком, а потом они с Барри уладят свои проблемы.
– Мама, тебе не надо было оставлять ее у себя, – сказал Джо, когда вечером, после того как Дебра легла спать, Лиззи позвонила сыну, нуждаясь в моральной поддержке. Однако, услышав, как Джо отреагировал на ее слова, Лиззи пожалела о том, что позвонила ему.
– Как ты можешь так говорить?! – возмутилась Лиззи.
– Дебра сама должна справляться со своими проблемами, а не бегать к тебе по каждому поводу.
– Для меня вы всегда дети, независимо ни от чего.
– Ты замечательная мама, но я говорю не об этом. Дебра захотела шикарную свадьбу, стоившую кучу денег, и она ее получила. Она не слушала никого из нас, когда мы советовали ей не торопиться с замужеством. Я предлагал ей некоторое время просто пожить с Барри, посмотреть, подходят ли они друг другу. Так нет, ей нужна была свадьба по всем правилам. И вот что теперь получается. Она сама во всем виновата, так что пусть сама все исправляет.
– Ладно, они поссорились, но с кем не бывает.
– Нет, тут все гораздо сложнее, – возразил Джо. – Барри и Дебра – совершенно разные люди. Дебра – моя сестра, я люблю ее, но она ведет себя как капризный ребенок, который все хочет делать по-своему. У Дебры все сложилось бы с мужчиной, который не стал бы обращать внимания на ее капризы, а помог бы ей повзрослеть. Но Барри не такой, ему не нужны всякие сложности. Он скорее бросит Дебру, чем будет мириться с ее поведением. Говорю тебе, мама, это серьезно.
– Ох, Джо, не сгущай краски!
– Мама! – со стоном воззвал к ней Джо. – Когда отец Барри на свадьбе уже изрядно принял, он сказал мне, что его удивило решение сына жениться на Дебре. Ясно, что у него было свое мнение относительно невесты. А мать Барри, похоже, собственноручно забрала бы сына прямо из церкви, да только ее пугало осуждение окружающих.
– Ох, Джо, я и понятия ни о чем не имела. – Слова сына поразили Лиззи.
– Так что прямо сейчас поднимись к ней в спальню и скажи, чтобы она возвращалась к Барри и улаживала с ним отношения, как это делают взрослые люди, – буквально приказным тоном заявил Джо. – Иначе Дебра не даст тебе спокойно жить и ты все время будешь нянчиться с ней.
– Но она же моя дочь, – робко возразила Лиззи.
– Да, но ты не должна жить только ради нее.
В воскресенье утром Лиззи проснулась рано. По дому она ходила на цыпочках, чтобы не разбудить Дебру. Отжала для Дебры апельсиновый сок на завтрак и оставила записку, что яйца в холодильнике, а она вернется к пяти. Ночью Лиззи решила, что не станет советовать дочери возвращаться домой к Барри и мириться. Да и сейчас, утром, Лиззи была уверена, что Джо преувеличивал проблему, возникшую у молодоженов. Ну, подумаешь, поссорились, с кем не бывает.
На этот раз Лиззи первой приехала в тренировочный центр. Когда она толкнула дверь офисного здания, та оказалась закрытой.
– Подождите, у меня есть ключ, – услышала она голос Саймона. Видимо, Саймон не стал бриться с утра, и у Лиззи, непонятно почему, екнуло сердце при виде его худого подбородка, покрытого щетиной. – Какая вы нетерпеливая, – пошутил Саймон, отпирая дверь.
– Меня так рано пригнал сюда страх, смешанный с энтузиазмом, – в тон ему ответила Лиззи.
– Приятно слышать откровенные слова, – улыбнулся Саймон. – Большинство приходящих сюда испытывают то же самое, однако не признаются в этом. При прыжках с парашютом легкий страх даже полезен, потому что наплевательское отношение к прыжкам увеличивает риск.
– Странно, а я всегда считала, что страх только вредит всему.
– Он вредит только глупцам, – ответил Саймон. – Я сейчас приготовлю кофе. Хотите?
– Да, спасибо. – Лиззи улыбнулась. – Я сегодня проснулась рано, нервничала, так что нужно успокоиться.
Саймон провел Лиззи в небольшой кабинет, где в углу возле раковины стояла кофеварка. Еще в комнате находились два стола, старый шкаф с папками, а стены были обклеены фотографиями самолетов, перед которыми стояли улыбающиеся люди с парашютами.
– Не забывайте, что если нет желания, то лучше не прыгать, – напомнил Саймон, засыпая в кофеварку кофе. – Заставлять вас никто не станет.
– Я сама себя заставлю. – Лиззи прошлась по комнате, разглядывая фотографии. На одной из них был молодой Саймон, с длинными рыжеватыми волосами. Он обнимал женщину в летной куртке с такими же рыжими волосами. – Я буду прыгать в благотворительных целях, ради борьбы с раком груди, поэтому не могу отказаться.
Саймон кивнул, но не стал уточнять, почему ради борьбы с раком и почему именно груди. Похоже, он был не из тех людей, кто сует нос не в свои дела. Лиззи поймала себя на том, что ей легко разговаривать с ним. Не надо ничего доказывать, не надо кокетничать; она вряд ли интересна Саймону, так что можно быть самой собой.