Дети смотрителей слонов - читать онлайн книгу. Автор: Питер Хег cтр.№ 68

Получилась очень выразительная запись. На замедленной скорости мой голос звучал так, как будто к вам обращается сам Князь Тьмы. Я не сомневался, что это произведёт впечатление.

Так и случилось. Кай Молестер вылетел из гроба, как новогодняя петарда, обливаясь холодным потом. Но вместо того, чтобы воспользоваться этой ситуацией и спросить самого себя, откуда происходит этот страх — как это рекомендуется во всех великих духовных учениях, он перебежал через улицу и насплетничал своим родителям, которые через четверть часа стояли у нас во дворе, — в первую очередь из-за этого Тильте и пришлось вернуть гроб.

Но вместо того, чтобы оценить по достоинству мои добрые намерения, Тильте разозлилась, так разозлилась, что заключила альянс с Каем Молестером — а это вполне сопоставимо с самыми страшными предательствами, известными в мировой истории.

Они придумали и реализовали злокозненный план. Кай выманил меня на тренировку, пообещав, что будет стоять на воротах, пока я буду отрабатывать мой кручёный удар внешней стороной стопы, как раз в то время, когда начался финал конкурса на звание Мистера Финё. Тут неожиданно появилась Тильте и сообщила, что меня разыскивает Айнар Тампескельвер Факир, потому что футбольный клуб Финё якобы присудил мне «Приз за спортивный характера, и поскольку я честно заслужил эту награду, Айнар лично будет вручать её мне на большой сцене, и поэтому он просит меня прийти в футбольных трусах, бутсах и желательно без футболки, продемонстрировав тем самым, что мне пришлось изрядно попотеть.

Я никогда не думаю о людях плохого, и в полном неведении я вышел на сцену, не представляя себе, что сотни сидящих передо мной жителей острова и туристов только что наблюдали, как обмазавшись маслом, норвежские пловцы и датские гребцы ростом под два метра и весом по сто килограммов демонстрируют свои телеса.

Так что тот случай не считается. Обычно же я очень осмотрительный.

— Нам не нужны ни газеты, ни реклама.

Это голос той дамы, с которой я говорил по телефону. Динамик, должно быть, находится в табличке.

— Как удачно, — говорю я. — Чего у меня нет — так это газет и рекламы. Но у меня назначена встреча с Афиной Палладой. Так что мне кажется, вам следует открыть.

Ворота открываются. Но от меня не ускользнуло минутное замешательство.

♥

Не знаю, всегда ли дома на Старом берегу снаружи выглядели как фахверковые, а изнутри как греческие храмы, но в данном случае это именно так.

Лестница тут шириной с шоссе, по обе стороны колонны, и повсюду мрамор. Поднявшись наверх, я оказываюсь в приёмной, где мрамора ещё больше; за столом сидит женщина со светлыми волосами, в греческих сандалиях и тоге, которая настолько открыта на груди, что если бы от вас потребовали честно сказать, голая она или одетая, то дать ответ было бы нелегко.

На стенах — фрески, но они совсем не похожи на фрески в церкви Финё: тут изображены обнажённые мужчины и женщины, которые пьют вино из посудин, похожих на плошки для супа, или же их бьют по заднице оливковыми прутьями, или же они сидят на скамейках и стульях с унылым выражением лица, может быть, потому, что думают, что настала их очередь пить из плошек или получать прутьями, а может быть, потому что они не знают, куда подевалась их одежда.

— Вы молодо выглядите.

Существует метафизическая концепция — приверженцев её можно встретить и на Финё, и в остальной Дании, — согласно которой у декольтированных блондинок горячее сердце, но пустая голова. Сидящая передо мной женщина полностью опровергает эту теорию. Она холодна, как рефрижератор, но производит впечатление человека, способного обрабатывать информацию с огромной скоростью.

— Большинство из тех, кто до вас это говорил, — сообщаю ей я, — теперь заняли участки на самых разных кладбищах Дании.

Она хихикает, и тем не менее она для меня своего рода загадка, правда, непонятно какая — я всё ещё веду мяч в темноте.

— Андрик проводит вас, — говорит она.

Человек за моей спиной подошёл так тихо, что я не услышал его шагов. На нём тоже тога, и волосы его убраны так же, как на греческих статуях. Какого именно бога он собрался изображать, мне трудно сказать — когда проходили греческую мифологию я как раз по уважительной причине отсутствовал на уроках. Но если сексуальные маньяки-убийцы должны иметь бога-покровителя, то он бы вполне сгодился. У него сложение десятиборца, небесно-голубые глаза, и всем своим видом он напоминает одного из тех чрезвычайно опасных типов, которых иногда встречаешь на футбольном поле, — людей, по которым видно, что у них множество замечательных талантов, поставленных на службу злу.

Он открывает мне дверь, мы входим в помещение, которое лишает последней надежды, что этот дом каким-то образом может иметь отношение к старому Копенгагену — если, конечно, у вас была такая надежда. Площадь этого зала, по меньшей мере, двести квадратных метров, над головой у нас стеклянная крыша, через которую видно голубое небо, вокруг множество растений — как в большой оранжерее Ботанического сада в Орхусе.

Но это не Ботанический сад, потому что растения тут разгораживают зал на отсеки, в каждом отсеке стоит мраморная ванна, где лежат мужчины, им моют уши женщины, которые вполне могли бы быть — но скорее всего это не так — близнецами дамы-администратора. В центре зала стоит столик с охлаждающимся шампанским, нет времени выяснять, где тут безалкогольное, да мне вообще-то и не хочется пить. Есть здесь ещё нечто похожее на холодильник, с лампочками и датчиком влажности за стеклянной дверцей, за ней видны коробки с гаванскими сигарами, бьюсь об заклад, что на них такой же бант, что и на сигаре Рикарда.

Андрик открывает ещё одну дверь, она ведёт в мраморную раздевалку.

— Раздевайтесь здесь, — говорит он. — И идите дальше.

На скамейке лежит белое махровое полотенце величиной и толщиной с медвежью шкуру. Когда Андрик уходит, я накидываю полотенце на плечи и захожу в соседнюю комнату.

Здесь мрамор заканчивается. Но зато здесь всё золотое и красное, и два возвышения. На одном стоит большая двуспальная кровать, на другом — биде.

На маленьком столике кто-то оставил ещё дымящуюся чашку кофе, рядом с чашкой лежат очки и записная книжка в коричневом переплёте.

Я тихо подхожу к столику. Слышно, как в соседней комнате кто-то щёткой расчёсывает волосы. Открываю записную книжку на букву «Д», чтобы найти слово «Дом». У всех сейчас есть мобильные телефоны, никто больше не запоминает номер домашнего телефона, во всяком случае, у нас дома свой никто не помнит.

Очевидно, и Афина Паллада не помнит. Рядом со словом «Дом» я вижу восемь цифр, которые я записываю себе в мобильник — надеюсь, что разведывательное управление полиции не имеет доступа к списку моих контактов. Адреса нет. Я закрываю книжку. Не знаю, зачем я это сделал. Возможно, чтобы убедиться, что даже у богинь есть домашние телефоны.

Я сажусь на стул, на самый край сидения.