– Ну что ж… – Девушка сделала неопределенный жест рукой.
– Я подожду и провожу вас, – возразил Додж. – К тому же кот наверняка очень зол на вас.
Кэролайн освободила кота из заточения. Он был зол, но не агрессивен. Кэролайн погасила везде свет, сняла скатерть с карточного столика. Додж настоял на том, что сам сложит стол и стул, которые он отнес затем к багажнику машины Кэролайн. Еще он положил в карман одну из визиток. И вот они стояли возле машин, снова глядя друг на друга.
Кэролайн, чувствуя возникшую неловкость, потрясла ключами от машины.
– Спасибо, что заехали.
– Всегда пожалуйста.
– Я была рада компании. За разговором полчаса пролетели незаметно.
– Что ж, по крайней мере, помог вам не заснуть.
– И, если передумаете насчет дома…
– Я дам вам знать.
Кэролайн улыбнулась.
Подождав несколько секунд, Додж предложил:
– Не заехать ли нам куда-нибудь на чашку кофе или еще куда?
– Спасибо, – ответила Кэролайн. – Но я не могу. Роджер ждет.
– О, вы не хотите заставлять Роджера ждать.
Трудно было не уловить горечь, прозвучавшую в его словах. И Кэролайн поспешила заметить:
– Роджер тоже очень мил со мной.
– Что ж, хорошо. Очень хорошо.
– Тот раз, когда вам с офицером Гонзалесом пришлось приехать… это был единичный случай.
– Вы это уже говорили. Много раз.
– Потому что это правда. Роджер очень сожалеет о том вечере. Очень. Он поклялся, что больше никогда не посмеет поднять на меня руку.
– Мне всегда казалось, что жениху нет необходимости давать такие клятвы. Я был не прав?
– Он раскаивается абсолютно искренне.
Выражение лица Доджа оставалось весьма скептическим, и это побудило Кэролайн продолжить:
– Роджер считает тот случай с избиением случайностью. Неудавшейся попыткой ограбления. И я не говорила ему, что все обстоит иначе.
Доджу было все равно, даже если бы Кэмптон понял, кто именно на него напал, хотя и оказалось неплохо, что в полицейском отделении ни о чем не узнали. Впрочем, Додж считал, что Кэмптон сам прикрыл его, так как был не заинтересован в том, чтобы обо всем узнал кто-либо из власть имущих. Даже если бы этот подонок, готовый поднять руку на женщину, догадался сам или как-либо узнал, кто именно напал на него, он все равно не решился бы подать на Доджа в суд, потому что тогда выплыло бы наружу его жестокое обращение с Кэролайн Кинг. И сводить с ним счеты лично миллионер тоже не решился, потому что те, кто бьет женщин, – обычно жалкие трусы.
Обоих мужчин устраивало, чтобы эта история была спущена на тормозах. Но Додж вынужден был признать, что получил бы искреннее удовольствие, если бы представилась возможность ткнуть подонка Кэмптона носом во все это еще раз.
– Роджер помнит, что грабитель что-то прошептал ему, – продолжала Кэролайн. – Но он был почти без сознания и не помнит, что именно.
Взгляд Доджа стал еще более скептическим.
– Он считает, что ему сказочно повезло остаться в живых.
– Вот тут он прав, – откровенно подтвердил Додж.
– С тех пор как его избили и ему пришлось долго приходить в себя в больнице, Роджер стал со мной особенно мил. Думаю, страх заставил его пересмотреть свои приоритеты. В любом случае он снова стал больше походить на того Роджера, с которым я когда-то познакомилась. Не знает, чем бы еще мне угодить. Так очарователен и внимателен! Я влюбляюсь в него каждый день вновь и вновь.
Додж ничего не сказал на это, но глаза его сделались ледяными.
– Вы низкого мнения о Роджере из-за того случая, – с жаром продолжала Кэролайн. – Вы никогда не видели настоящего Роджера. В тот день, когда он ударил меня, он был сам не свой.
– Вот как?
– Да, именно так. Если бы вы могли пообщаться с ним сейчас и сравнить, вы бы поняли, насколько я права. Он никогда не вел себя так раньше и уж конечно – после того, как вы его избили.
– То есть он изменился после моего нападения. После того, как побывал на волосок от смерти? Вы так думаете?
– Да.
– Какая ерунда! Леопарду никогда не избавиться от пятен на шкуре. Вот и мой старик был прав насчет меня. Я – коп, и чертовски хороший коп, именно потому, что у меня криминальные наклонности. Папаша знал это давно, а я понял только сейчас. Люди приспосабливают свое поведение к требованиям общества, в котором живут. Они становятся частью этого общества, потому что у них нет другого выхода. Но внутри они не меняются. И если Кэмптон стал хорошим, это не потому, что на него снизошло божественное озарение и парень решил обратиться. Он врет, когда говорит, что не слышал слов, которые произнес в тот вечер напавший на него «грабитель». Он весь такой нежный и внимательный, потому что отлично помнит мое обещание убить его, если он еще раз посмеет причинить вам боль.
Щеки Кэролайн запылали от гнева.
– Но я выхожу за него замуж!
– Потому что любите его?
– Да! Очень!
Додж подошел ближе, и Кэролайн пришлось буквально задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо.
– Знаете, что я думаю?
– Мне наплевать, что вы там себе думаете!
– Я думаю, вы готовитесь к этой свадьбе не потому, что так уж безумно влюблены, а просто из упрямства. Вы не хотите, чтобы принятое Кэролайн Кинг решение подвергалось сомнению. Не хотите, чтобы оказалось, что вы не правы.
– Вы ничего обо мне не знаете!
– Я знаю одно, – Додж переместился еще ближе. – Вы – единственное, о чем я, черт побери, думаю последнее время.
От этих слов у Кэролайн кольнуло и заныло где-то глубоко внутри. От этих слов у нее перехватило дыхание. А сердце словно ухнуло куда-то в пропасть. И захотелось прыгнуть наконец вниз с трамплина.
Кэролайн боялась, что Додж попытается поцеловать ее. И боялась, что не попытается.
Он не стал.
После длившейся бесконечно паузы Кэролайн молча подошла к дверце машины со стороны водительского сиденья и забралась внутрь. Додж не попытался удержать ее, и девушка уехала.
А Додж Хэнли опять стоял и смотрел ей вслед.
Первый раз она ушла от него в дом, тронутая неожиданной заботой незнакомого полицейского. Второй раз вернулась на курсы агентов по недвижимости, расстроенная избиением Роджера Кэмптона, но уже понимая, что забота о ней Доджа Хэнли не была чисто профессиональной.
На этот раз она не просто скрывалась от него. Она убегала. От него, да. Но еще и от себя и от той огромной ошибки, которую она могла бы совершить, если бы осталась.
На следующее утро Додж приехал на шинный завод в подавленном настроении, проклиная час пик, проклиная полы, которые ему предстоит сегодня мести, и проклиная себя за то, что так неудачно закончил свое свидание с Кэролайн Кинг.