Добро пожаловать в мир, малышка! - читать онлайн книгу. Автор: Фэнни Флэгг cтр.№ 66

Перепугавшись подобной перспективы, Дена отчаянно заозиралась, ища глазами официанта, чтобы заказать выпивку.

— Знаешь, Сьюки… замечательно, если тебе это приносит радость. Но я не собираюсь во все это погружаться.

Появился официант. Дена заказала двойную водку и глянула на Сьюки:

— Ты еще пьешь? Или тебе больше нельзя?

Сьюки жеманно ухмыльнулась:

— Конечно. Мне стакан шабли. Даже Иисус попивал вино.

— Я поверить не могу, что ты вытащила меня в такую даль, чтобы сообщить эту новость. Господи, Сьюки, я думала, у тебя что-то важное.

Сьюки была поражена:

— Это важно. Для меня.

— Я не верю, что ты всерьез.

— Я думала, ты обрадуешься за меня. А что-то не похоже, чтобы ты радовалась.

— Хм, ты права, Сьюки, — кивнула Дена. — А я должна была прыгать от счастья, обнаружив, что моя лучшая подруга получила доступ к прямой телефонной связи с небесами и теперь что ни день запросто болтает с Иисусом Христом? С чего это ты вдруг заделалась религиозной?

Официант принес спиртное.

— Дена, я всегда была христианкой. Ты что же, забыла? Всегда по средам ходила на изучение Библии в «Каппа», посещала церковь. Ты просто со мной не ходила. Я пыталась тебя приобщить, но у тебя в голове был сплошной театр. Так что ничего тут нового нет. Я просто всерьез приняла решение жить по-христиански и помогать распространять Слово Божье.

Дена продолжала недоверчиво смотреть на нее.

— В конце концов, Дена, сам Иисус сказал, что если человек не родится заново, то не сможет войти в Царствие Небесное, а я хочу, чтобы ты туда тоже попала. Ты мне не чужая. Я беспокоюсь о твоей душе.

Официант в этот момент принес еду, и у Дены основным блюдом случайно оказалось как раз филе палтуса. [38] Пока она пыталась получить удовольствие от еды, Сьюки наседала на нее:

— Ты же веришь в Бога, а? Только не говори, что не веришь.

— Сьюки, я тебя люблю, но давай не будем об этом. Ты сейчас заставишь меня говорить вещи, которые я не хотела бы говорить. Лучше о другом поболтаем. Как девочки?

Сьюки была явно разочарована, но постаралась не подать виду.

— Хорошо. Обещаю, что не буду больше об этом. Но я тебя не брошу, Дена. Все равно буду за тебя молиться.

— Не надо.

— А я буду. Я не собираюсь отправиться на небеса без тебя… И у меня есть обходные пути.

Сидя в самолете, летящем в Нью-Йорк, Дена не переставала удивляться. Наверное, Сьюки промыли мозги. Приземлившись, Дена прыгнула в такси и поехала в студию. Открыв сумку, чтобы расплатиться с шофером, она увидела брошюры, которые Сьюки незаметно подсунула ей в сумку. Одна называлась «Вы спаслись?», а вторая — «Иисус хочет, чтобы вы были счастливы». Единственное, что скрасило эту поездку, была картинка в ее воображении: она представила, какое лицо станет у Айры Уоллеса, когда он обнаружит у себя на столе эти брошюрки.

Но едва она вошла в свой кабинет, как секретарша протянула ей только что полученную телефонограмму:

ГОВАРД КИНГСЛИ, ТЕЛЕОБОЗРЕВАТЕЛЬ НА ПЕНСИИ И «СОВЕСТЬ ТЕЛЕВЕЩАНИЯ», ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ УМЕР В СВОЕМ ДОМЕ ОТ ИНФАРКТА. ЕМУ БЫЛО 68 ЛЕТ.

Прощай

Саг-Харбор, Лонг-Айленд

1977

Ли Кингсли сказала Дене по телефону, что они собираются развеять прах Говарда Кингсли с его яхты, носящей имя «Ли Анна».

— Мы хотим, чтобы вы приехали. Я знаю, Говард хотел бы этого, он много о вас думал. Так что приезжайте, пожалуйста.

Дена обещала приехать. Они встретились у дома в Саг-Харбор и около четырех часов ступили на борт — Ли, дочь Говарда Анна, ее муж, двое их детей, близкий друг Говарда Чарльз с женой и еще шесть или семь человек друзей, которых Дена не знала. Она никогда не была на похоронах и откровенно нервничала, гадая, как себя вести и как все вообще пройдет, но Ли взяла все в свои руки и сделала так, чтобы никто не испытывал неловкости. На судне к Дене подошла Анна:

— Я очень рада, что вы смогли приехать. Папа был о вас чрезвычайно высокого мнения.

Они отчалили, вода была спокойной и тихой, только чайки, крича, провожали лодку. Вскоре они бросили якорь, и Ли подала шампанское. Чуть позже, когда солнце склонилось к закату, Ли встала:

— Как вы знаете, Говард любил это место с тех пор, как мы приехали сюда тридцать семь лет назад. Он влюбился в город и людей и на этой лодке провел самые счастливые часы своей жизни. Когда ему бывало тяжело на душе, он приплывал сюда и плавал кругами. Мы никогда не говорили о смерти, но я уверена: он хотел бы, чтобы его похоронили именно здесь. Как-то я у него спросила, почему он всегда останавливается в этом месте. А он ответил: «Ли, я люблю смотреть на горизонт, это прочищает мозги, люблю представлять, что же там, дальше, но я не хочу терять из виду дом». Наверное, вот так он и жил. Взглядом был обращен к горизонту, но никогда не выпускал из виду дом.

Один за другим присутствующие произносили по нескольку слов о Говарде. Дена была слишком взволнована и ничего не смогла сказать. Последним говорил Джон, близкий друг Говарда:

— Знаете, мне хотелось бы сказать о Говарде много, очень много. Какой он был человек, какой друг. Но я даже сейчас слышу, как этот старый негодник говорит: «Завязывай с этим, Джон, и вообще, нечего вам рассусоливать, вы же не сентиментальные школьницы». Так что я просто скажу: прощай, и надежной тебе гавани, старина.

Солнце начало угасать, они смотрели, как поднявшийся слабый ветерок подхватил пепел и развеял его по воде, а Ли поставила любимую пластинку Говарда. Никто бы не подумал, что у такого серьезного человека любимой песней окажется песенка Кола Портера. [39] Пепел медленно погружался в воду, а Фрэд Астер пел:

Ты лучше всех… да что там, ты — Колизей.

Ты лучше всех… ты Лувр, шикарный музей.

Это тебя описал в симфонии Штраус,

Ты Шекспира сонет, от Бендела [40] берет.

Да что там, ты — сам Микки-Маус.

Все сняли темные очки, чтобы поднять бокалы в честь Говарда, кроме Дены, которая неожиданно и полностью потеряла контроль над собой. Она вдруг начала судорожно всхлипывать. И никак не могла успокоиться. От этой картины тающего в воде пепла у нее внутри что-то перемкнуло. Это было так окончательно!

Все были удивлены ее внезапному эмоциональному всплеску, а больше всех сама Дена, которая всегда гордилась умением держать себя в руках. Она была мастером уклонения от чувств. И сейчас Дена была в ужасе. «Что они подумают? Я знала его меньше всех на этой яхте». Кто-то подходил к ней, какой-то мужчина обнял ее и прижал к груди. Она понимала, что делает из себя посмешище, но слезы все не останавливались. Наконец Ли усадила Дену и стала утешать. Никогда в жизни она так не плакала. Из носа текло, а у нее даже платков бумажных не было. О господи, ей хотелось провалиться сквозь землю. Теперь все решат, что у нее была с ним связь, коли она так убивается.