Замыслил я побег - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Поляков cтр.№ 86

— Ой, сколько у тебя пломб!

Люди со времен грехопадения жаждали вечной молодости и осуществление этой мечты начали именно с зубов. Взять того же Чубакку. Зубы у него всегда были отвратительные. И вдруг…

— Здравствуйте, Олег Трудович! — сказал Бадылкин и озарился улыбкой, чистой, как снег в заповеднике.

Башмаков только что поменял сгоревший предохранитель в красной «девятке», и прямо на глазах потрясенной хозяйки мертвые «дворники» ожили и задвигались.

— Вы волшебник! — воскликнула она и стала рыться в сумочке.

— Ну что вы, мадам! — замахал он руками, стесняясь Чубакки.

Бадылкин, несмотря на жару, был одет в строгий костюм с галстуком. В руке он держал большой кожаный саквояж с золотыми замками и, вероятно, по этой причине сразу напомнил Башмакову навязчивого уличного товароношу. Такой охмуряла вылавливает вас в толпе, подходит с лучезарной улыбкой, радостно сообщает, что именно сегодня фирма «Бегемотус» сбросила цены на пятьдесят процентов и поэтому вы просто обязаны купить у него свистящую сковородку или противогрибковые пилочки для ногтей.

— Волшебником работаешь? — Чубакка снова улыбнулся, демонстрируя чудеса заокеанского зубопротезирования.

Во времена работы в «Альдебаране», насколько Башмаков помнил, он улыбался совершенно беззубо, одними губами.

— А что делать! — ответил Олег Трудович. — Люди простодушны и доверчивы. Если бы Христос сегодня пришел в мир, ему не надо было бы исцелять прокаженных и воскрешать мертвых. Достаточно чинить автомобили и телевизоры…

— Ты стал философом? — Чубакка критически осмотрел стоянку, будку с надписью «Союзпечать», а потом — еще более критически — самого Башмакова. — Живешь-то хоть не в бочке?

— По-всякому. А ты как там устроился?

— Файн! Бадылкин, покашливая оперным басом, стал рассказывать о том, что служит в фирме «Золотой шанс», которая занимается (надо же так совпасть!) подбором в России специалистов для работы в Американском фонде астронавтики. Контракт с облюбованным специалистом заключается на срок от двух до пяти лет. Зарплата — от тридцати тысяч долларов в год, в зависимости от сложности темы. Но сначала нужно, конечно, выдержать конкурс: представить оригинальную разработку. Причем чем оригинальнее и полнее разработка, тем дольше срок контракта и выше стартовое жалованье.

— У тебя вроде были интересные идеи насчет кислородных шашек? — напомнил Чубакка. — Конечно, желающих очень много. Но мы с тобой все-таки товарищи…

— А как же! Есть идеи… — окрылился Башмаков. — Может, зайдешь в гости? Расскажу.

— Нет. Я сегодня улетаю, а у меня еще две встречи. Я тебе позвоню. А ты пока напиши. Разработки надо подавать в письменном виде. В двух экземплярах.

— На английском?

— Нет, можно на русском. Кстати, ты не знаешь, как найти Каракозина? Я к нему ездил — там какие-то другие люди живут…

— Не знаю, — пожал плечами Башмаков. — Кажется, он уехал. Насовсем.

— А-а… Сейчас многие уезжают. В этой стране, кажется, трудно жить. Ну, я пошел. Бай-бай!

Башмаков еле дождался окончания смены, примчался домой, не вытерпел — разбудил еще спавшую Катю и рассказал о волшебном появлении Чубакки и его сказочном предложении.

— Тапочкин, ты эмигрант, да? — спросонья спросила Катя.

— Почему сразу эмигрант? Просто съездим, заработаем…

В тот же день он засел за бумаги. Идеи у него действительно были. Причем не только те, что остывали в едва начатой докторской, а совершенно новые. Это даже смешно: моешь «БМВ» какому-нибудь отморозку, и вдруг в голове ни с того ни с сего выстраивается изящное техническое решение, над которым бился в «Альдебаране» два года, да так и плюнул. И хочется вбежать в кабинет Уби Ван Коноби, победно положить перед ним листочек с расчетами и услышать: «А что, любопытственно!»

А потом еще и от Джедая: «Ты, Олег Титанович, молодец!»

Теперь перед сном Башмаков вслух начинал мечтать о том, как они поедут в Америку, заработают там денег и по возвращении квартиру оставят Дашке, а себе купят новую, двухэтажную, в элитном доме с консьержкой. Катя подхватывала и фантазировала, что кухню надо будет обязательно соединить арочным проходом со столовой, а на второй этаж пустить хромированную винтовую лестницу, как в квартире у певца Лиманова, женившегося недавно на поэте-песеннике Дмухановском. Браку предшествовало довольно долгое творческое сотрудничество, и вся молодежь одно время напевала:

А и Б сидели на игле-е-е…

А упало, Б пропало —

Не сидите на игле-е-е!

По телевизору показали передачу о новой эстрадно-семейной паре. В этой передаче Катя и увидела огромную квартиру молодоженов, поразившую ее в самое сердце.

— И никаких обоев! Стены будем красить! — строго предупредила она мужа.

Разработка была уже почти готова, когда внезапно объявился Слабинзон.

— Алло, — раздался в телефоне Борькин голос, — а не хочет ли мистер Тапочкин, в девичестве Башмаков, повидаться со своим другом юности?

— Борька? Ты где?

— Я? В гостинице «Метрополь», естественно!

— Приезжай! Бери машину и приезжай!

— Жди.

Башмаков бросился к Кате, та страшно засуетилась, наскоро накрутила волосы на бигуди — и супруги сообща (чего давно уже не случалось) начали стряпать ужин. Почистив картошку, Олег Трудович сбегал за выпивкой в круглосуточный магазинчик. Приготовления были в разгаре, когда за окном раздались странные звуки, напоминающие пожарную сирену.

— Может, опять кого-нибудь взорвали? — предположил Башмаков и выглянул в окно. Внизу стояла красная машина, выдвигавшая свою диннющую лестницу точно в направлении башмаковского балкона.

— Кать, горим! — сообщил Олег Трудович.

— Да ну тебя, Тапочкин! — отмахнулась селедочным ножом жена, но на балкон за мужем все-таки побежала. Край вырастающей лестницы почти коснулся перил, и тут они увидели, как по ступенькам карабкается огромный букет алых роз.

— Ой, я же не оделась! — вскричала Катя и скрылась.

Букет приблизился, из-за него выглянул Слабинзон, засмеялся и спрыгнул с лестницы на балкон.

— Здравствуй, фрэндяра ты мой! — Борька крепко обнял друга, исколов шипами.

— Ну ты пижон! — восхитился Башмаков.

Восхищение относилось как к способу прибытия, так и к внешнему виду Слабинзона.

— Странное дело — раньше в этой стране нельзя было купить ничего. Теперь все, что угодно. Даже пожарную машину. И недорого — всего сто долларов. Такси из аэропорта стоит пятьдесят. Жена у тебя все та же?

— В каком смысле?

— Ну, время идет — тело стареет, а страсти молодеют!

— Да нет, я консерватор…